«Здравствуй, Рози.
Меня зовут Перегрин Питер Харпер.
Сегодня мне одиннадцать лет, и я решил написать автобиографию. Расскажу по порядку.
Ещё давно мы с папой договорились, что на день рождения я хочу кота. Моего папу зовут Дилан, он человек слова, а ещё он очень умный и высокий. Кроме папы у меня есть весёлый дядя Родри и мудрая бабушка Серен. Мама, Росин, у меня тоже есть. Когда мне было восемь, она потерялась на работе. То есть, всем сказали, что она погибла, и даже были похороны, но у меня есть основания думать, что они были фальшивые, и что мама ждёт, когда я её найду.
Так вот. В честь моего дня рождения мы вчетвером отправились в Косой Переулок (папа любит «отправляться», и мне тоже нравится, как звучит это слово). Кроме прочего, мы зашли в книжный магазин, где я увидел этот дневник. Сначала мне просто понравилась красивая обложка, а потом я узнал, что это артефакт! Который хитро прячет написанное от чужих глаз.
Не в моих правилах просить что-нибудь лишнее, и все об этом, конечно, знают, так что мою просьбу расценили очень здраво. Я даже готов был поменять дневник на кота, настолько он мне понравился, но я так думал только до тех пор, пока мы не увиделись с котом. Родри сказал, что уговор есть уговор, а дневник будет лично от него, за что я ему ужасно благодарен!
Так вот, автобиография. Сейчас она, конечно, не очень нужна. Но когда я вырасту и прославлюсь, она будет иметь цену. Обычно люди не задумываются о том, чтобы фиксировать своё прошлое с детства, и начинают мучительно вспоминать прежние события в более позднем возрасте. Я тоже начал позже, чем мог бы, согласись, Рози.
Да, я дал тебе, моему дневнику, имя. Так проще делиться мыслями: как будто другу письмо пишешь. Потом, уже перед публикацией, просто вычеркну или подправлю лишнее, потому что вот об этом людям точно не обязательно знать.
После книжного мы зашли в кафе-мороженое, где я съел больше мороженого, чем мог, но оно того стоило. Честное слово! И только потом мы наконец-то пошли в зоомагазин. Своего кота я узнал сразу. У него такое же лицо было, как у меня, когда вокруг меня слишком много незнакомых людей, так что думал я секунды три. Ну, может, четыре.
Имя я ему придумал вечером. Папа сказал, что Эрвин — это хорошее имя для кота. Я не стал говорить, что это в честь Эрвина Шрёдингера. Мне кажется, что у Шрёдингера были напряжённые отношения с котами, как и у моего Эрвина. Он шипит каждый раз, когда видит какого-нибудь кота. Даже если этот кот — его собственное отражение. Эрвин, наверное, не очень умный, но мы это исправим. Ещё пару лет назад я тоже был не очень умный, папа же смог это изменить.
Кстати о папе. Он у меня почти наследный принц. То есть не принц, конечно, это что-то вроде словесного украшательства, чтобы было понятно, что он классный.
Он родился и вырос в Америке, учился в Ильверморни на факультете Рогатый Змей. Его родители — неволшебники, которые были не очень рады узнать, что он отличается. Я так и не понял, почему. Однажды папа уехал в Великобританию на каникулы. Здесь он встретил маму. Её брат-близнец Родри очень гордился своим валлийским происхождением, а потому часто задирал папу. Называл его напыщенным американцем, что правда только наполовину.
В один из таких разговоров они поспорили на метлу последней модели, что Родри слабо съездить и проверить стереотипы самому. Так что в Америку папа вернулся уже вместе с Родри в качестве гостя. Родителям папы это всё страшно не понравилось, так что папе и дяде (тогда, конечно, папа не был папой, а дядя — дядей) устроили не очень приятную встречу. Подробностей не знаю.
Родри посмотрел Америку и даже признал, что американцы ничего так. Путешествие ему так понравилось, что он решил посмотреть и другие страны. Папа собрался переезжать в Британию из-за мамы, и поэтому он здорово поссорился с родителями.
Они с мамой поженились и купили дом, в котором мы сейчас живём, а ещё через некоторое время папа купил квартиру в немагическом Лондоне, чтобы его родителям было легче освоиться в Британии. Он пытался позвать их в гости, но его поставили перед выбором: или он станет наследником бизнеса, отказавшись от своей магии, или он им не сын.
Папа, конечно, выбрал магию. То есть нас с мамой. Это взаимосвязано, потому что мы — часть его волшебного мира. Это мне мама так сказала, когда я не вытерпел и спросил у неё про разговор, который случайно подслушал. Мне было интересно, как папа понял, какой выбор ему нужно сделать. Ещё там был момент про фокусы, который я тоже не понял, пока мама не объяснила, но для истории это неважно.
Мама сказала, что я делаю выбор каждый день. Какую одежду надеть, какую книжку почитать, как ответить на чужие слова, когда улыбнуться и когда нахмуриться. Одни выборы сложнее других, но в целом их совокупность и делает человека тем, кто он есть. В тот день она подарила мне свои часы «Пульс», сказав, что когда-нибудь они смогут мне помогать с выбором, но сильно полагаться на них нельзя. Сначала надо научиться принимать решения самостоятельно.
Пульс мне давно нравился, но я, конечно, не смел даже рассчитывать, что она мне его отдаст. Иногда я думаю, что если бы Пульс остался с ней, она бы смогла принять верное решение и не попасть в беду. Но она же знала, что делала, правда? Неважно.
В результате квартира та осталась пустой. Папа хотел её продать, но потом передумал. Неволшебные электронные приборы в нашем доме ломаются, а он хотел показать нам особенности своего мира. В детстве я думал, что это моя собственная квартира. Не смейся, Рози! Все мы, бывает, заблуждаемся.
Напоследок расскажу тебе кое-что важное. Учти, что это секрет.
Кроме Пульса, у меня есть кое-что ещё волшебное. Я иногда могу заставлять людей со мной соглашаться. То есть, это обычная штука, Родри так со всеми может, кроме папы, и то с ним это уже тоже почти работает. У Родри для этого есть много весёлых слов, а я так не умею, как он, но иногда могу посмотреть особенно. Не спрашивай, Рози, я не знаю, как это выходит.
Просто у меня заканчиваются слова, и внутри клокочет что-то такое радостное, и я — р-раз! — и смотрю, и вдруг получается. Мне кажется, Родри может что-то об этом рассказать, но я пока не могу собраться с силами, чтобы поговорить с ним. Только тебе вот рассказал.
Обо всём остальном, Рози, я напишу тебе позже, потому что за окном уже почти темно, и бабушка два раза уже звала меня пить чай. Кстати, совет на будущее: никогда не перечь бабушке! Бабушка круче папы и дяди вместе взятых. Только им об этом не говори.
Спокойной ночи!»