Айлин совсем не хотелось никуда ехать. Совсем. Что будет с Джо, что будет с Гарольдом, когда она окажется за много километров от них? Доводы разумной части сознания насчёт того, что у них всё ещё есть Калеб, Айлин отметала. Потому что если у них есть Калеб, то у неё самой не будет никого, но признаваться в своём эгоизме Айлин не хотела даже самой себе. Нет-нет, её желание, без сомнений, росло только из беспокойства о Джо и Гарольде! Ни из чего боле!
На почве сомнений Айлин даже как-то подзабыла о том, что, вообще-то, ей только что заявили, что она волшебница. Что у неё есть способности, возможности, шансы, которых нет у многих других. И что ради развития этих способностей, расширения спектра этих возможностей, можно и потерпеть... заключение вдали от дома на почти полный год в течение семи лет. Именно так ею воспринималось заявление о зачислении в Хогвартс.
Но дни шли, в голове всё больше прояснялись плюсы. Минусов меньше не становилось, конечно; и всё-таки количество аргументов “за” и “против” постепенно уравнивалось. К тому же, Айлин узнала, что можно будет взять с собой кота. Хоть что-то.
В конце концов, даже Калеб, который, как оказалось, знал о существовании другой стороны мира (ох уж эти родственники Шарлотты), относился к идее поступления Айлин в магическую школу больше положительно, чем отрицательно. Всё уже было решено за Айлин, и ей оставалось лишь лениво отмахиваться, прежде чем наконец смириться.
Поход в Косой переулок заставил её пересмотреть свои приоритеты. Будущая тоска по дому и Джо всё ещё нависали над Айлин тёмной тучей, но солнце засветило как никогда ярко, мешая присматриваться к проблемам. Айлин была в восторге, у Айлин появилась своя палочка, у Айлин появился свой стартовый набор первокурсника, Айлин просто-напросто забыла обо всём ужасном, с нетерпением считая дни до своего отъезда.
Калеб остался позади, Джо остался позади, и в голове маячила лишь мысль о том, что вот-вот Айлин станет частью чего-то неизведанного, странного, интересного. Она тогда лишь бросила взгляд на клетку, в которой что-то недовольно шипел Гарольд, и, не оборачиваясь больше, зашла в поезд.
Это было тяжело. Весь первый курс для Айлин прошёл, словно в тумане. Она прилежно учила весь материал, который удавалось выучить; дружелюбно общалась со всеми, кто к ней с чем-то обращался; старательно и иногда даже успешно избегала больших скоплений людей. Но каждый вечер, когда можно было наконец отвлечься от, пусть и магической, но рутины, Айлин утыкалась носом в рыжую шерсть Гарольда и просто сидела так. Полчаса, час — столько, сколько ей давалось на это времени. Она разговаривала с котом, жалуясь; вспоминала о доме. И ждала, ждала, ждала, пока можно будет наконец вернуться к Калебу и обнять Джо.
На второй год стало легче, пусть и пришлось оставить кота дома. День изо дня ничего не менялось; ничего же, соответственно, и не запоминалось. Со сверстниками и другими студентами из Хаффлпафа Айлин по-прежнему держала стойкий нейтралитет, лишь с соседями по комнате общаясь больше, чем положено простым знакомым. До сих пор она не завела себе кого-то, кого могла бы называть другом; приятели — и только.
Второй курс тоже стал курсом ожидания возвращения домой, с одной лишь поправкой — теперь Айлин не могла жаловаться Гарольду.
С третьего курса начались изменения.
Во-первых, до Айлин наконец дошло, что она может отправлять письма домой. По началу ответы назад не приходили, и Айлин уже почти поверила в то, что совы просто-напросто теряют её послания, но вскоре оказалось, что Калеб просто игнорировал “очередные весточки Хильдегард”. С того дня ожидание возвращения домой трансформировалось в ожидание ответного письма, что уже значительно рассеивало тоску.
Во-вторых, Айлин стала ходить на Изучение Магических Существ, и вот тут-то и вернулся её погашенный интерес к учёбе. Она и не подозревала, как сильно ей понравится читать и наблюдать вживую всевозможных тварей. И пусть пока ей не разрешалось подходить к большинству из всех тех существ, что им показывали на уроках, Айлин загорелась идеей: однажды она обязательно блеснёт своими знаниями, навыками и получит возможность стать частью этой новой, доселе неизвестной ей стороны магического мира. Айлин даже стала ходить на дополнительные занятия.
В-третьих, Айлин наконец начала общаться с кем-то. В смысле, не просто перекидываться банальными приветствиями и прощаниями вперемешку с вопросами об учёбе, а действительно общаться. И тот, с кем она общалась, не был ни соседом по комнате, ни, что удивительно, собакой. Это была девочка с Рэйвенкло, сокурсница Айлин. Они познакомились у Хагрида на одном из дополнительных... или это был просто гостевой визит на чай? Айлин уже и не вспомнит, да и неважно это. Ребекка Рид ей нравилась.
Пожалуй, третий курс запомнился Айлин больше, чем любой другой.
За третьим идёт четвёртый, и он... странный. Мрачные события в первой же трети учебного года взволновали и её саму, и всех её окружающих, и Магический Мир в принципе — да о чём тут говорить, если даже Калеб оказался в курсе того, что происходит. Потом всё медленно начинает сходить на нет, Айлин даже участвует в Турнире, и, казалось бы, жизнь налажена, всё хорошо, октябрьский случай уже почти улёгся в голове. Но кто знает, что произойдёт дальше?