Клуб любителей каменных кексов

5 сообщений / 0 новое
Последняя публикация
Последнее посещение: 1 месяц 2 недели назад
Клуб любителей каменных кексов

Время: 1993, конец сентября.
Участники: Ребекка Рид, Айлин Суэллоу.
Заядлая собачница ищет утешения в магических аналогах, а Ребекке Рид просто не повезло с отработкой у Хагрида в этот самый день.

Последнее посещение: 3 месяца 1 неделя назад
*
- Мисс Рид, прошу вас задержаться, - голос профессора Флитвика застал Ребекку в дверях аудитории. Тут же послышался смех.
- Шутки закончились, а, Рид? – мальчишеский голос прозвучал совсем рядом.
Ребекка ничего не ответила. Она обернулась, выхватив взглядом учителя Заклинаний.
Декан склонился к столу, и блики магических огней закружились на его лысой макушке в ореоле белых, как облако, волос. Ребекка невольно улыбнулась. Она испытывала глубокое уважение к профессору. Несмотря на свой небольшой рост, декан был мастером в плетении заклинаний. А еще – добрым, никого не оставлял без поддержки. Поэтому Рид было особенно мерзко на душе. Отчитай ее профессор Снейп или МакГонагалл, это было бы в порядке вещей. Однако, Рид было стыдно разочаровать декана, который всегда мог утешить добрым словом, либо же угощал пирожными, когда ей было грустно.

Ребекка едва сделала шаг в сторону, пропуская сокурсников к выходу, как тут же пошатнулась: кто-то ощутимо толкнул ее в бок. Оглянувшись, она поймала на себе злой взгляд через стекла очков. Хлоя. Прошел уже год, но она так и не простила Ребекку, виня в произошедшем в гостиной Рейвенкло тем самым вечером, когда клубника в глазури стала причиной раздора сокурсниц. Доводы о том, что коробка была закрыта и перевязана лентой, а также что Рид сама ела клубнику, решительно не принимались. Как, впрочем, и другими очевидцами ссоры.

Ребекка дождалась, пока выйдет последний ученик и закрыла за ним дверь.
- Сядьте, мисс Рид. Думаю, вы догадались, что я хочу с вами обсудить.
О, она знала, в чем дело. Однако, все еще сомневалась, какая из шуток Алистера стала для декана последней каплей. Все же в Хогвартсе происходили вещи и похуже.
Флитвик глянул на Ребекку поверх очков, и она опустила голову, не выдержав взгляда. Молча села за ближайшую к профессору парту.

- Что я должен думать, когда мне сообщают, что одна из моих самых старательных учениц так жестоко подшучивает над своими товарищами? – Тем временем продолжал декан. – Я посчитал вас непричастной к случаю с мисс Бэйкер. Из больничного крыла мне передали, что у нее была острая аллергическая реакция. Вы понимаете, что все могло обернуться куда хуже, мисс Рид?
- Понимаю, профессор Флитвик.
- Тогда объясните мне, зачем вы притащили в спальню садового гнома? И, во имя Мерлина, как?
Ребекка склонила голову на бок. Неужели декан и вправду думает, что это ее рук дело? Рид невольно поморщилась, дотронулась до плеча. Отметин уже не было – заживляющая мазь справилась идеально, как всегда. Но Ребекка все еще чувствовала след той острой боли, когда зубы сомкнулись на коже, кровь теплой струйкой стекала на постель. Она пыталась отпихнуть гнома, оторвать от себя, кричала от боли и страха, но тот лишь усиливал хватку. Ей не сразу пришли на помощь – ведь на дворе стояла ночь, темная, безлунная. Никто больше не пострадал, да и не должен был – ведь именно в ее кровати между складками одеяла обнаружился мурлокомль.

– Вы думаете, это я привела гнома в спальню? – Ребекка старалась, чтобы ее голос не дрогнул.
– Вы напомнили мне вашего брата, мисс Рид.
- Вы о Саймоне? – Ребекка встрепенулась, и даже привстала, поддавшись вперед.
В последнее время ей не удавалось узнать новых подробностей о брате. Все как сговорились, избегая говорить о нем. Флитвик замолчал, и Ребекка начала думать, что он вовсе не продолжит.
- Профессор, расскажите, я должна знать, - попыталась сказать она как можно мягче.
Флитвик тяжело вздохнул. Было видно, что такой разговор дается ему с трудом.
- Оценки вашего брата в последние годы перед выпуском сильно ухудшились, он изменился, стал задирать других учеников, участвовал в драках, за что каждый раз получал наказание.
- Насколько я знаю, несмотря на это, он превосходно сдал экзамен.
-  Это так, мисс Рид, ваш брат прошел сложный путь, но все же осознал, что учеба важна для его будущего. Я бы хотел, чтобы вы не совершили тех же ошибок. В конце концов, хоть Шляпа распределила вас с Саймоном на разные факультеты, я вижу сходство между вами.
Ребекка сжала кулаки, стараясь не заплакать. Упоминание брата всколыхнуло в ней что-то давно забытое, в тугой комок сжатое, закрытое глубоко внутри. Будто снова ей восемь, идет дождь, но она не может больше ждать, дверь толкает, замирает возле школы в ожидании родителей, уже зная, что они не вернутся.

И все же она чувствовала флер недосказанности, витающий в воздухе.
Но это ведь не все, профессор? Что вы скрываете?
Ребекка сверлила глазами декана, но тот сделал вид, что ему интереснее рассматривать пятнышко на своей мантии.
- Спасибо за ваши слова, профессор Флитвик, - тихо сказала она, быстрым движением вытирая непрошенную слезу.
- Так что же произошло на самом деле, мисс Рид? Я готов вас выслушать, - мягко сказал декан, возвращая внимание к девочке.

И что вы хотите услышать, профессор? Что это подстроил Алистер? Обаятельный мальчик, отличник и любимец преподавателей? Вы поверите в это?

Ребекка ничего не ответила. Она предпочла сохранить молчание вместо того, чтобы разбрасываться пустыми оправданиями.
- Что ж, тогда вы не оставляете мне выбора. Можете идти. Наказание я назначу позже.
На ватных ногах, со смятением в сердце Ребекка направилась к выходу из аудитории.
- Мисс Рид! – Внезапный окрик декана застал ее врасплох, и Рид вздрогнула. Дверь находилась на расстоянии вытянутой руки, ей не терпелось поскорее сбежать. Но усилием воли Ребекка заставила себя обернуться и не расплакаться при этом.

Мгновение Флитвик молчал, будто раздумывая над чем-то.
- Будьте осторожны, - наконец, сказал он.
Никаких ободряющих слов, чая с пирожными. Казалось, декан ощущал такую же беспомощность, как и сама Ребекка.
Она лишь кивнула ему в ответ и покинула класс.

Последнее посещение: 1 месяц 2 недели назад

Айлин ждала писем отца, будто без них её жизнь оборвётся. Она посещала Совятню чуть ли не каждый раз, когда выдавался свободный момент, и никакие рассказы про то, что совы сами находят получателя, её не убеждали. Наконец замечая к себе повышенный интерес кого-либо из пернатых, Айлин доставала птицу до тех самых пор, пока не получала заветное письмо… Временами, правда, приходилось возвращать его обратно, потому что некоторые совы просто прогибались под такой настойчивостью, а письмо оказывалось чужим. Подобные неурядицы Айлин не останавливали, и она мучила бедных птиц и в следующий раз, выпрашивая, вымогая, вымаливая у них любой подозрительно знакомый конверт.

Но иногда в её жизни наступали дни, когда мир не казался светлым, магия — бесконечно интересной, Хогвартс — единственно верным местом, где она должна быть. Тогда Айлин старалась отгородиться от любого взаимодействия с человеческим родом, а уж с совиным — так тем более, потому что… потому что ей не хотелось читать о том, как Калеб устаёт, как Джо скучает, и как Гарольд недоумевающе повышает свой кошачий голос на пустующую кровать Айлин.

В такие дни она больше всего жалела о том, что приняла решение уехать и обучаться этой трижды проклятой магии. Она жалела, что не осталась в простом и понятном мире не-магов, что не попросила стереть ей память и по возможности наложить какой-никакой блок на проявления магических сил, что просто… не осталась там, где нужна она и где нужны ей. В конце концов, можно ведь было договориться о школе магии поближе к дому, а?.. не может же быть, что все школы магии — чёртовы замки-интернаты на отшибе в самой заднице мира.

Чёртов замок-интернат на отшибе… нет, мне кажется, папа не оценит такую характеристику, — Айлин усмехается как-то нервно, сжимая очередное письмо в пальцах слишком уж сильно. Бумага мнётся, но она и не замечает — зрение мутнеет от внезапно подступивших слёз. Айлин бесит, бесит, бесит, когда она ревёт так беспричинно, поэтому рукавом свободной руки резко по лицу проводит, слёзы вытереть пытаясь. Ведь это всё глупость, глупость, глупость несусветная, никто не ревёт просто потому, что по нему скучают.

Ан, нет, как оказалось, ревёт: слёзы непрошенные не прекращаются, продолжая раздражать своей настойчивостью; чернила на бумаге поплыли, лишая некоторые слова читабельности.

Перо вскоре отложено (читай: отброшено) в сторону, письмо убрано куда подальше, а Айлин руки складывает перед собой на столе и лицом в них утыкается, чтобы всхлипы были слышны только ей.

...и получаса не проходит, как она поднимается с места, вяло как-то совсем отшучивается о причине своего побега из комнаты и направляется на поиски выхода из гостиной Хаффлпаффа. Сегодня её печаль глубокая завязана на одном лишь: на собаке, а значит и решать проблему нужно собакой. Наверное… ну, Айлин этому верит. Либо же, что также вполне вероятно, просто не нашла вариантов получше.

Пункт назначения — хижина Хагрида, цель визита — Клык. И совсем неважно, что её там совсем не ждут; не до стеснений сегодня.

она назвала кота Его Великолепное Высочество Гарольд III Одноглазый.

Последнее посещение: 3 месяца 1 неделя назад
*
Солнечные лучи проникали сквозь распахнутое окно, застыв на полу ярким пятном. Ребекка вытянула босые ноги, ловя тепло осеннего дня. Середина сентября еще радовала хорошей погодой, однако, вскоре, ей на смену придет октябрь с мрачным, затянутым облаками небом и холодным дождем. В такие дни Ребекка чувствовала себя еще более подавленной, а призраки прошлого так и норовили увести ее в омут печали и тоски. Тогда она изо всех сил пыталась отвлечься, чем-то себя занять, согревалась какао и теплым пледом, вела беседы с миссис Додсон. Иногда украдкой заглядывала в больничное крыло, проверяя, не вернулся ли Миль, впрочем, колдомедик был в Хогвартсе слишком редким гостем, чтобы Ребекке улыбнулась удача. Единственное, что он оставил – сильнодействующие зелья на случай крайней нужды. Своеобразный подарок, практичный, но жизненно необходимый в отсутствие целителя.

Ребекка встала на ноги, пол показался ей неожиданно ледяным, и, стараясь не задерживаться на месте, она прыжками пересекла комнату. Из шкафа на кровать полетели брюки и просторный свитер. Она не спешила обольщаться обманчивым теплом. Ветра, обдувающие замок со всех сторон, бывали очень неласковыми, но Ребекка была рада выбраться из замка, пусть и не по собственному желанию. Декан все же сдержал слово и назначил отработку, но не отправил дышать пылью кабинетов, заполненных старыми свитками, ни чистить котлы в подземелья, ни позволил разбираться с нерадивой студенткой Филчу. Профессор Флитвик был слишком добр, хоть и пытался казаться строгим, потому и направил к Хагриду. Профессору Хагриду, – Ребекка мысленно тут же поправила себя. Не смотря на свой внушительный и грозный вид, у лесничего были слишком добрые глаза. Ребекка успела уже к нему привыкнуть, впрочем, так и не научилась ловко прятать рукодельные кексы, делая вид, что и вправду их съела.

Замок остался позади с его правилами и школьной формой. Извилистая дорожка вела вниз, к Хижине, и Ребекка позволила себе вприпрыжку преодолеть спуск, раскинув руки, будто крылья, пропуская ветер между пальцев. Она вела себя ужасно глупо, не как подобает леди, но ведь был хороший день, она вновь уехала из ужасного особняка Селвинов, да и Алистера не было рядом – этого было достаточно. В конце концов, не так уж часто ей выпадает возможность немного расслабиться. Ученики, встреченные по дороге, не обратили на нее ни малейшего внимания, и осмелев, Ребекка бегом преодолела остаток пути.

– Профессор Хагрид! – будто маленькая девочка, она махала рукой, приближаясь к лесничему, – Я к вам на отработку!
Великан стоял на четвереньках возле зреющих тыкв, держа в руках огромную бадью с распылителем на конце, даже на вид невероятно тяжелую, однако, создавалось впечатление, что для Хагрида она весила не больше брикета мороженного.
– Ребекка! – неторопливо поднялся, обтер ладони о штанины. – Ох! Помню-помню! Я приготовил для тебя рукавицы. Куда же я их положил? Глянь-ка на крыльце.
Она кивнула. Пара рукавиц и вправду отыскались на ступеньках, большие и толстые, явно не предназначенные для маленькой ручки Ребекки. Пока она пыталась их примерить, дверь скрипнула, явив любопытную собачью мордочку, в ладонь тут же ткнулся влажный нос. Пошарив в кармане, Ребекка достала печенье, прихваченное с завтрака.
– Хорошо-хорошо, вот, – она склонила голову на бок, наблюдая, как в пасти скрывается лакомство.
– Клык! Ах ты хитрая скотина! Ты ведь только что съел половину моего обеда! И я не преувеличиваю! И будь уверена, мяса ему досталось больше!
Ребекка улыбнулась, по тону великана она почувствовала, что негодует он лишь вида ради. Даже Клык не поверил, зевнул, громко клацнув зубами и, развернувшись, скрылся за дверью, но Хагрид уже переключил внимание на ученицу.
– Ну как? Немного велики, но ничего, – лесничий отвернулся, оставив Ребекку любоваться рукавицами, достающими до локтя. Она даже не представляла, как будет ими что-то собирать. – Все дело в плотоядных слизняках. Пожрали всю капусту, сейчас принялись за тыквы, – он указал на борозды, то здесь, то там покрывающие оранжевые бока.
– Мне страшно спрашивать причину, почему их назвали плотоядными, – Ребекка покосилась на обычного вида слизней, по большей части неподвижных, но некоторые из них пытались шевелиться, вяло и беспорядочно, будто сбитые с толку.
– Они тебя не съедят, – Хагрид добродушно рассмеялся, – Но трогать на твоем месте я бы их не стал. Мне нужно зайти по делам в замок, а ты пока собери всех во-он в то ведро. Я их опрыскал отравой, так что шевелиться в ближайшие два часа они не должны.
Ребекка смотрела попеременно то на слизней, то на огромное ведро.
– У меня есть два часа? А что будет дальше? Вы успеете вернуться? – Не услышав ответа, Ребекка обернулась. – Профессор Хагрид?
Великан уже бодро шагал по дорожке ведущей к замку.
– И не забудь накрыть ведро крышкой, а то расползутся, – крикнул он, напоследок махнув рукой.

Ребекка растерянно смотрела вслед огромной удаляющейся фигуре. Разумеется, компанию опасных слизняков она бы не могла назвать худшей в своей жизни, но гораздо приятнее было бы провести время с Хагридом. Рид обижено поджала губы: она ведь так спешила – и все зря! Вздохнув, Ребекка окинула взглядом свое поле деятельности. Гораздо легче было бы справиться при помощи лопаты, а еще лучше – взять совок. Неужели Хагрида так беспокоила судьба даже плотоядных слизняков, что он побоялся ненароком поранить их инструментом?
Делать нечего: инструкции выданы, инвентарь тоже, да и время ограничено. Ребекка натянула рукавицы повыше, чтобы они плотнее сидели на руке (что было абсолютно бесполезно, поскольку они тут же сползли обратно), и приступила к работе.

Несмотря на неудобство, ведро постепенно заполнялось. Рид металась от бочки к грядкам и обратно, держа слизней обеими руками. Пару раз она чуть не кувыркнулась, запнувшись, но чудом удержалась на ногах. Мадам Помфри бы подивилась такой ловкости и удаче.
Ребекка почти закончила и уже заглядывала под тыквы, приподнимала листья в поисках укрывшихся от ее взгляда беглецов. Она представляла себя опытным аргусом, что ищет сбежавших заключенных.
– Вам не избежать Ведра Правосудия, жалкие слизняки! Час расплаты близок! – Шагнула в сторону, замерла, затаилась на мгновение и тут же резким пинком отпихнула лежавшую на дороге доску. – Вам конец, мистер Кук! Ваше последнее слово?
– Клык!
– Клык? Странно, что именно это вы хотели сказать напоследок. Но если желаете…
– Клык!
Ребекка обернулась, осознав, что крик – вовсе не игры воображения, он вполне реален. Возле крыльца стояла девочка, осматриваясь, она крутилась в разные стороны. У нее были светлые волосы с явным рыжим оттенком, что был так заметен на солнце. Непоседливая и громкая – сразу для себя определила Рид. Она была несколько раздосадована тем, что вынуждена прервать свою игру.
– Ты! – Рыжая все же заметила Ребекку, ткнула пальцем и тут же стремительно приблизилась. – Ты не видела Клыка?

Последнее посещение: 1 месяц 2 недели назад

Печаль, навеянная письмом в Хогвартсе, на улице постепенно рассеивается. Холодный ветер пробирается под одежду, вызывает мурашки, отвлекая на себя внимание; Айлин дрожит, чертыхается, путается в длинной юбке, но вместе с тем расслабляется, чувствуя, как осевшее на плечах напряжение сдувается. Приближаясь к хижине Хагрида, она уже совсем расклеивается, подбегает налегке совсем, беззаботная и не смотрящая по сторонам; пальцы в волосах путает, пока пытается в движении хвост завязать. К двери подлетает мгновенно, стучится громко, чтобы хозяин услышал наверняка, и вслух пару раз собаку зовёт, застыв в возбуждённом ожидании. Вот сейчас она увидит Клыка, вот сейчас она растворит осадок плохого настроения в короткой шерсти дружелюбной псины-громадины…
Но секунды идут, а дверь не открывается, и Айлин начинает нетерпеливо покачиваться на пятках. Хмурится, палочку в рукаве зачем-то нащупывает, и наконец прекращает сверлить недоумённым взглядом дверь — и так понятно, что Хагрид не дома. Теперь она поворачивается, начиная внимательнее разглядывать тыквенные грядки, и взглядом цепляет незамеченное раннее: огромную бочку, постояльцев-слизней в ней и девочку, что с несколько расстроенным видом смотрит прямо на Айлин.
Айлин же не придумывает ничего лучше, чем напасть с расспросами на незнакомку.
Ты!
— она вскидывает руку, тычет пальцем и спрыгивает с крыльца. Чуть не падает, наступив на полы юбки, но удерживает равновесие. С чуть меньшим энтузиазмом она приближается, продолжая уже тише: — Ты не видела Клыка?
В ответ её жертва мнётся неуверенно, кажется, не питая тёплых чувств к подобной спешке, и Айлин сжаливается, виновато чешет затылок и пытается как-то сгладить ситуацию:
Так, ну…
— взгляд метается по грядке в поисках чего-то, что может помочь, — ты здесь на отработке…
И тишина. Недолгая, всего пару секунд, прежде чем Айлин снова зажигается огоньком экстраверсии, вздрагивает, хлопает в ладоши единожды и предлагает беспроигрышное:

Давай так: я тебе помогу побыстрее со слизнями закончить, а ты мне покажешь, куда Хагрид увёл Клыка? — вопрос этот скорее риторический, поскольку Айлин для себя уже всё решила: обмен справедливый, отказа не предвидится. Она вытягивает руки перед собой, предлагая передать перчатки ей, и вся светится этой чисто хаффлпаффской уверенностью: я справлюсь с этим в считанные секунды.

она назвала кота Его Великолепное Высочество Гарольд III Одноглазый.