Южная часть боро Камден.
Среди других зелёных площадей Блумсбери — площадь Рассела выделяется своими размерами и многолюдностью. Квартал между Рассел-сквер и Бедфорд-сквер занимает Британский музей. Добраться до Рассел-сквер позволяет одноимённая станция метро. В целях сохранения общественного порядка ночью доступ на площадь закрыт.
12 января
>> отсюда
Внезапная трансгрессия походила на неумелую любовницу - щелчком тонких пальцев оставив все игривое настроение в деревеньки у школы. Магическими щипцами, не колеблясь, она стиснула виски целителя, зажигая пульсирующие блики под прикрытыми веками. Так все ни к месту, так все без удовольствия.
Было бы глупо обижаться на Одри за прыжок сквозь расстояние. Она наверняка сделала это из лучших побуждений.. решив, так сказать, добавить таинственности, загадочности… - охотно оправдывал он волшебницу, пока не открыл глаза:
— Косая Аллея?? — Волк смотрит в лес, а очухавшийся колдомедик - на безжалостную ведьму: полным непонимания взглядом. Его вопрос “зачем?” потерялся за её скромным, отчужденным - поцелуем в щеку.
Она берет его под руку. Так буднично просто. Ведет вперед, а он.. подчиняется неохотно. В виде исключения принимает негласные правила. Представляет, что трансгрессии вовсе и не было; неторопливая прогулка без смысла как будто бы и не утомляет беседой без близости; огрызается только на очередное оскорбление:
— “Доктор” — безвкусица. Ты можешь лучше. Глянем, как себя поведешь, если… — Верес легко кивает случайной прохожей. Ведет взгляд с вышитого бисером травяного рисунка на сапогах, оголенных коленей, выше, на коричневое укороченное пальто с тонкой линией пушистого воротника. Во ответном взгляде подведенных снизу глаз встречается с неумело скрытым удивлением. Скромный взмах наспех подкрашенных ресниц и любопытство просыпается в женщине по мере приближения. Эмиль понимает, ей чуть меньше тридцати. Типаж - мамина гордость, папина осторожность. С такими даже разговаривать опасно - много придумывают, мало соображают. С хитрой усмешкой волшебник заканчивает осмотр на губах и таки добивается смущенной улыбки. Как в старые добрые.
Восполнив внутренний запас уверенности, горделиво поднимает подбородок, ожидая реакции от Росс. НО
... чертова картинка не сходилась. Ведь ясно, Одри готовилась, потому и опоздала, а строит из себя вчерашнюю выпускницу Веритэ - никак не показав ни ревности, ни заинтересованности. Хотя, возможно, всему виной дурацкий головной убор, закрывающий пол лица.
— Я целитель и этим очень горжусь, — не выдерживает оправданного негодования, — не обижай меня маггловскими профессиями, пожалуйста.
— Нечего смущаться.
— Смущаться?? — Он постарался не захлебнуться возмущением.
— А так же не стоит недооценивать маглов. Уверяю вас. Но если вам это важно, то я вами, как профессионалом, искренне горжусь.
Верес мысленно подкинул галлеон: дракон - начинать лекцию о СИЛЬНОМ заблуждении Одри; решка - заткнуться.
— Мы пришли.
— Слава яйцам оккамий, — воздевает глаза к козырьку здания, — и снова эта проклятая лавка.
— Я постараюсь поспешить. Если хотите, можете зайти или же подождать меня здесь.
На аттракцион невиданной щедрости понимающе кивает, пряча замерзшие руки в карманы. Сейчас его прямая обязанность - соглашаться.. лишь бы добраться до койки, да уже на месте - спину не надорвать.
Мысли о теплой мягкой кровати в Косой Аллеи сами собой нарисовали портрет Медж. Точнее, что хозяйка гостиницы наверняка найдет для него комнату поуютней. Раз уж сегодня не спать в трактире, то хоть намек на позитивную реальность должен быть.
— М..м-мистер, — тонкий голосок раздается совсем рядом. Эмиль разворачивается вполоборота, оглядывая маленькую попрошайку. Не хватало ещё и этого. Конечно - отправленная компашкой мелких щипачей, она была и приманкой и отвлекающим маневром:
— Подайте монетку, мистер. Любую. Очень кушать хочется.
— У меня ничего нет, — отвечает презрительно, вглядываясь в просвет между домами. Кто-то должен за ней следить. С теми, кто работает по Чаринг-Кросс малявка не идет ни в какое сравнение, — как тебя зовут?
— Элси, мистер.
— Иди к своим, Элси, — не найдя рожи главного надсмотрщика, целитель кладет руку на хрупкое плечико, насильно уводя девчонку от лавки, — пока не замерзла. Кыыш.
Малышка что-то неразборчиво бубнит, поднимая невинные глаза.
— Что?
— Простите, а может... Может у вас найдется кусочек хлеба? Или может печенье?
— Откуда у меня… — нееет, это слишком очевидно. Она не проведет его вот этой детской непосредственностью. На то и расчет у них - разжалобить простака.
— Элси, я тебя сейчас отпущу. Но если ещё раз увижу, что ты клянчишь монетки вот у этой двери, — тыкает пальцем на посеребренную вывеску РоссКош, — то недельная голодовка тебе обеспечена. Показывай, где твои прячутся. Сейчас они тебя заберут.
Колдомедик ждет, теряя терпение под тяжким весом крупиц песка времени.
— Элси, — наклоняется, упирая руки в колени. Малышка строит мордашку слишком хорошо - бровки домиком, дрожащий подбородок, — где твои друзья? Тебя ждут?
Устыдившись непрошеных слез малявка жмурится, отворачивается, потерянным котенком проводит ладошкой по мокрым щекам.
— Нехорошо гулять одной по вечерам.. — навести на мысль о потерянных родителях не получилось. Девчонка сама освобождает его от проблем. Лопоча скупое “пастите”, она срывается с места.
— Уп-си, — … похоже, задание успешно провалено, — окрикивать её колдомедик не стал. Выпрямившись, он какое-то время смотрел на мелькающую среди редких людей фигурку, пока та совсем не скрылась. Поведение нетипичное для отребья, а актерская игра, которой позавидовала бы Махоуни - отозвались в нем теплым, почти невесомым чувством интереса. Тихо, чтобы было слышно только ему, шепчет:
— Au revoir… Элси.
Подрастет под давлением векового пресса взрослости и займет своё место. Жаль, очень жаль, что с таких молодых лет дети забыли - как быть детьми.
В пару бодрых шагов Верес оказывается на крыльце лавки.
— // —
На резко распахнутую дверь с дивана поворачиваются четыре головы. Своей синхронностью они напомнили ему огромного акромантула из Запретного леса.
— Эмм, — после подобия приветствия, обводит помещение взглядом. Сегодня было непривычно людно.
— Добрый вечер, пожалуйста присаживайтесь.... — Кевин, занятый с клиентом, не поднимая головы от писанины, наивно принимает вошедшего за очередного посетителя.
— Добрый, да. Я по другому вопросу, — отвечает медово сладко, но с лимонной улыбкой, — не обращай внимания.
Надоедливый старик вовремя отвлек Кевина новой, настойчивой порцией вопросов о качестве предоставляемых услуг. Вход на лестницу был свободен.
— Мистер Верес? — Одри уже спускалась навстречу, держа в руках алое портмоне и муфту подмышкой, — вы меня преследуете?
— Да, — отвечает не колеблясь, хотя можно было и соврать, — уже пару дней как.
— Я заметила…
— Ну, я говорил. Шпион из меня не лучший, — рука цепляется за перила. Шепот становится тише, — так что, мы идем… наверх?
— Нет.
Ответ был даже слишком резким, оттого сконфуженный целитель отступил на шаг назад.
— Я же сказала подождать меня. Мы пойдем прогуляемся, нам нужно серьёзно поговорить.. Но, Хогвартс или РоссКош, не самые подходящие для этого места.
Отель?? — волнение от подтвержденной догадки смешалось с искренним изумлением:
— Тогда… где это подходящее место?
— Мы туда и идем.
Намыленная удавка интриги сжалась на шее и воротник рубашки стал нестерпимо давить на горло. Эмиль неохотно пропускает Росс перед собой. Возвращается к двери, дожидаясь, пока та отдаст последние указания Кевину, а заодно, приструнит бурчащего клиента.
А Одри, оказывается, нравится власть. В общении с детьми, в окружении профессоров - не было такого напора, как с надоедливым старичком. После аргумента “можете искать себе другую мастерскую” стало неловко не только Вересу, но и сидящем на диване невольным зрителям. Вмешиваться было чревато.
—//—
— Это было мощно, — декларирует сразу, как они оказываются за дверью лавки, — признаюсь, мне даже стало жалко того бедолагу. Он же просто хотел, э-э, более подвижные грабли? Неужели ты не смогла бы ему подыграть?
— Нет, Эмиль, — Одри плохо скрывала гнев в голосе, — он пришёл выпустить пар, за счет других. Портит настроение всем, и Сири с Кевином, и нашим дорогим клиентам. Как настоящий паразит. У нас таким не место, хотя мои любимые помощники, обычно, мягче меня, по отношению к таким, как он.
Забавно не быть предметом злости хотя бы в этот раз. Целитель подавляет смешок, напуская серьезности:
— Просто это я обычно выступаю в твоей позиции и делаю всё, чтобы в мое отделение не вернулись, — от лавки они все ещё двигались не торопясь, — а бизнес от паразитов не страдает? То есть - галлеоны есть галлеоны.
— Нет, Эмиль. Во-первых, пока мы разбираемся с этим… клиентом, мы теряем возможность обслужить одного или нескольких, которым действительно нужна помощь, или которым мы вообще способны оказать услугу, — Верес снова услышал явные наставнические нотки, но вида не подал. Лишь изредка вставлял многозначительные “угу”.
— Во-вторых, клиенты, пришедшие к нам, столкнувшись с таким индивидом, подсознательно не захотят к нам возвращаться.
Порыв ветра заставил Одри поправить воротник пальто. Эмиль успел воспользоваться шансом и мягким движением дотронулся до края её шляпы - теперь и моднее и обзор шире.
— Прямо сейчас, я уверена, Сири угощает эрл греем пострадавших гостей. Мы очень печемся о комфорте клиентов.
— Какая прелесть. А эта забота распространяется только на клиентов лавки или на всех твоих знакомых?
— Если мне не изменяет память, вам, Эмиль, в своё время предложили целый бар разнообразных сортов чая.
— Я подсознательно воспринял это как данность. А хотелось бы иметь между нами - действительно полным комплект. Доверие… уважение… солидарность, — звучит на каждый шаг, — терпение… понимание…
Так повезло лопуху:
Добрую сказку скрошило в труху
— Согласна, — кивнула Одри и шагнула в сторону прохода в Дырявый Котел, мимо которого они как раз проходили. Эмиль не сразу среагировал на её манёвр и продолжил было движение по улице, потому непреднамеренно разорвал между ними дистанцию. Повернувшись к подходящему спутнику и достав палочку, она продолжила,
— Я бы добавила к этому списку искренность, чуткость и… — Дрю говорила постукивая палочкой по кирпичам прохода, открывая путь, и сделав паузу наблюдая как разъезжаются кирпичи, она завершила мысль,
— И самое важное, как я считаю, — следующее она многозначительно выделила интонацией, — Дружба. Понимаете меня, мистер Верес?
— Громко сказано. Совсем меня не зная, предлагать такие вещи очень неосмотрительно.
— Да что вы? Я чем-то рискую? — изумленно выгнув бровь сказала она и вошла в образовавшийся проём. Пройдя в зал кабака, Одри приветственно кивнула кабатчику.
— Это п-провокация, Одри, — запнулся от неожиданного вопроса, пока они шли через зал, — риски часто связаны с потерями. Дружба это отдача. Ты готова отдавать столько же, сколько и я?
— Я хорошо знаю, что такое дружба, Эмиль. А вот вам, судя по всему, это понятие не привычно, — она взглядом поманила его к выходу на улицу, — Кроме того, мистер Верес… — она хитро покосилась на колдомедика, — Провокация? Вам никак есть, что скрывать?
Она тихо хохотнув, встала перед дверью, ожидая, что Эмиль откроет ей дверь.
— Откуда такие выводы, поясни, — Эмиль открыл даме дверь, почему-то украдкой озираясь, словно стараясь не бросаться окружающим в глаза, — я ведь повода не давал.
— Ну знаете, все эти типичные заседания суда, — вежливо кивнув, она вошла в открытую дверь, — когда какой-то пройдоха, с сотней скелетов в шкафу, кричит на весь Визенгамот разом: “Это провака-а-ация”.
— Одри, мы же говорим откровенно?
— Я всегда откровенна.
— Нет. Я про сейчас. Могу ли я тебе честно ответить?
— Я надеюсь, вы и сами знаете ответ, — сказала она, на ходу глянув ему в глаза.
— Черт, Росс. Я к тому, что ты уже в который раз сравниваешь меня не с самыми лучшими тварями нашего мира. Почему ты так делаешь?
Одри вздрогнула, словно Верес снова произнес имя Темного Лорда. В тот же момент налетел ветер растрепав торчащие из под шляпки пряди, Одри раздраженно заправила из за ухо и ответила,
— Мерлин, Верес. Я сейчас ни слова подобного не сказала, — профессор подошла к переходу через дорогу и взглянула на светофор, горящий красным, — Я думала вы, я не знаю, таскаете листья мандрагоры у Спраут. Выходит всё серьезнее?
— Я был скотом и големом, живущим в крепости одиночества. Смотри. Я терпелив. С тобой особенно. А ты за две минуты сказала про суд и намекаешь, что я вор, — мужчина брезгливо выплевывает слова, поглядывая на проходящих мимо людей, — Если ты так пыталась меня заинтересовать, то у тебя это вышло. Скрывать мне нечего. Просто ты никогда не спрашивала.
Загорелся зелёный свет и они перешли дорогу. Ступив на тротуар она указала сторону , в которую нужно идти и ответила,
— Эмиль. Я ни на что не намекала, — шмыгнув носом она глубоко вздохнула и продолжила, — Я всегда с вами была откровенна, от того и были все эти скоты и големы, ведь вы вели себя соответственно. Но я пошла с вами на прогулку не для перепалок.
— А я думал это уже часть нашего обычного общения. - скривив гримассу съязвил Эмиль, что не осталось незамеченным.
— А я думала вы решили стать джентльменом, – деланно расстроенным голосом парировала Одри.
— Да. Да-да. Ты права. Мы в мире магглов, где такие слова разве что в романах встречаются. Куда ты нас ведешь скажи наконец.
— Да… — она сделала неопределенный жест вперед, — Туда. Не важно, в целом. Возможно, кое куда зайдем.
Она сделала паузу, после чего заговорила более серьезным голосом.
— Я говорила про дружбу, не только в контексте “дружбы”, мистер Верес. Я надеялась, вы поймете сразу, и мне не придется разжевывать.
— И-и?
Одри тяжело вздохнула и с шумом выдохнула через губы.
— Ты ломаешься школьницей на первом свидании. Пойдём просто, - тыкает на парк - там наверняка есть выпивка.
— Чтож, джентльменом вам не быть. Весьма очевидно. В парке полно магглов, ваши нежные чувства не выдержат такой концентрации немагов.
— Твои переживания согревают мне сердце, — улыбается, приобнимает за талию в игривой манере, - Тогда куда? Набережная?
Одри пыталась поговорить с Вересом по душам, но тот всячески, словно флоббер-червь, увиливал от разговора и это начинало раздражать. Одри резко остановилась и выпалила.
— Если я школьница, то вы ничем не лучше меня. Эмиль, я не думаю, что союз между нами, подобный тому, о котором вы так сильно размечтались, вообще возможен.
— А это идея! Ш-Ш-Ш. — Эмиль довольно грубо махнул рукой перед её лицом, — Дослушай хотя бы раз. Давай сегодня побудем детьми? Благо, примеров у нас много.
— Эмиль, вы меня вообще слушаете?
— Хорошо. Откровенно - насиловать я тебя не буду. Я предлагаю отключить голову и пойти развлечься. Плохо что-ли?
— Не знаю, почему я решила, что с вами можно вести диалог.
— Когда в последний раз ты, — наклоняется к её лицу, говорит заговорческим тоном, — ела сахарную вату, мм?
Глядя на довольную рожу Вереса, мысли Одри сами собой улетели к фейрверкам, карамельным яблокам, детскому смеху и сахарной вате.
— Он не слушает, или не хочет слушать, — мысленно отчаялась она.
— Года два назад, а вы?
Верес искренне рассмеялся, что бывает не часто. Одри отметила про себя, что подобный смех идет мужчине и ему бы стоило быть немного… Светлее.
— Когда был в цирке с матерью. Лет так тридцать назад. Не помню ни вкуса, ни запаха. И мне нужна помощь, — подмигнул он сохраняя заговорщический тон, — а то самому идти к магглам страшно.
Одри наградила Эмиля изумленно-осуждающим взглядом, тяжело вздохнув, мысленно опуская руки.
— Не так я представляла этот вечер. Пойдемте в парк, мистер Верес — сдалась она, — да поскорее, а то если мы не вернемся к ужину, меня ваша матушка заругает.
Редукто, шмедукто...
Где кнопка отключения твоего сучистого сарказма?
— А я не думал, что мой обычный день обернется синей ванной и нашим свиданием, — довольной прищур мелькает на лице победителя, — первым, полагаю, но никак не последним.
— Вот взглянешь на вас, мистер Верес, и не подумаешь, что вы способны витать в мире радужных пони, но вы, как всегда, удивляете. Мы не на свидании, Эмиль. Мы скорее... На деловой встрече, если это так вам будет удобнее, — из-под шляпки женщины сверкает взгляд. Такой.. с хитринкой, которую обычно прячут купцы, заключая сделку, зная, что мелким шрифтом прописали заведомую выгоду.
— Де-ло-вая встре-ча, — Эмиль тянет ответ, наслаждаясь каждым слогом, — а на деловой встрече можно делать подарки?
— На деловой встрече нужно держать язык за зубами, руки в карманах и мысли в узде... Мистер Верес.
— К тебе на розовом единороге не подъедешь, — шарахнуть бы тебя битой, — колдомедик нагло игнорирует предупреждение, зная, что в его-то голову Росс точно не залезет, — как в старые-школьные.
Впереди сверкает яркая вывеска Tea&Coffee. Заезженное название компенсируется несколькими занятыми столиками и оживленными разговорами. Внизу - деревянная табличка. Неровная надпись мелом сообщала, что тут можно попробовать вареную кукурузу, жареные каштаны, глинтвейн и пунш. Стандартный зимний набор.
— Конфундус? — Достав палочку волшебник кивает на продавца. Может под заклинанием маггл достанет из-под прилавка заветное угощение.
Одри изумляется… пожалуй, даже не к месту - сильно:
— Фунтус! — Верес шарахается от внезапного проклятия, — конфундус, гриндилоу тебя побери… — звучит уже громким шепотом.
— Ф.. фундус? — теряется колдомедик, лихорадочно перебирая латынь на предмет подходящих чар. Выбор падал разве что на древнюю трансфигурацию.
— Фунтус, — Одри выудила кошелек и, достав разноцветные бумажки, помахала ими перед лицом.
— Ааа, деньги магглов… — Верес бесцеремонно хватает Росс за запястье. Всматривается в цифры, в портрет коронованной женщины, с немым очарованием тянет одну купюру себе.
Так вот как заключаются контракты у магглов. Они потом ходят в банки для обналичивания. Усложнения ради сложности, — любопытство сменяется отвращением.
— Забери себе, — возвращает двумя пальцами, боясь оставить невидимые отпечатки магии, — я не готов к очередным испытаниям. Тут случайно мелким шрифтом не написано про продажу души? Или про проценты от покупки фруктов? Кошмар. Как ты вообще можешь ими пользоваться.
— Всё очень просто. Достаточно пообщаться с закостенелыми снобами-волшебниками, и мне хватает приобретенного иммунитета на полгода вперёд. Даже получается возиться с мелочью, представляете себе?
— Одри, со мной не обязательно показывать клыки, — он еле успевает отскочить с пути детишек, бегущих к родителям. И каждый из гномов в вязанных шапочках нес сахарную вату, как кубок по квиддичу — гордо, с осознанием победы мировых масштабов. А размером эти розовые тучки были раза в два больше самой мелкой головы маленького маггла.
— Я уважаю твою любовь к интеграции, но ни наше общество не готово к этому, ни их. Да и конфундус безобиден в правильных дозах.
— Давай дозировать конфундус, я не знаю... Животным, хорошо? А не людям. Не стоит забывать про законы. У маглов есть свои законы, ты же в курсе?
— Э-э.. да.
— Если тебе так будет удобнее, я добавлю стоимость ваты в твой будущий счет за... Что-нибудь.
Кто бы знал, что соглашаться на жизнь в долгах так просто.
— Продано, — целитель радостно принимает подарок из рук продавца. Как же там делали эти парочки в деревушке? Кормили друг друга по кускам. Чтож. ПОПРОБУЕМ.
Ощипывая воздушное облако Эмиль кладет части на раскрытую ладонь, пока Одри разбирается с бумажками.
— Будешь? — Пятится, маня за собой женщину, как белку орехами, — смотри какая вкуснота.
Сахар на руке тает по-снежному быстро. Неловкая мысль заставить Одри империусом измазаться ватой - не дает покоя. Хотя, почему же неловкая? Очень даже.. реалистичная. Как текила с солью, так палинка со сладеньким — идеальные сочетания.
Так повезло лопуху:
Добрую сказку скрошило в труху
Приняв от лавочника сдачу в виде нескольких монеток, Одри бросила их портмоне и подняла взгляд на продавца. Ей вдруг показалось, что она покупает яблоки в глазури для Акиры, на фестивале, а не вату Вересу.
— Благодарю, — Дрю улыбнулась мужчине в забавной шапке за аппаратом сахарной ваты.
— Вам спасибо, мисс! С наступившим рождеством!
— И вас тоже, — ответила она, всё также улыбаясь, но в следующее мгновение, повернувшись к своему спутнику, лучезарность с её лица мгновенно пропала.
Эмиль, подманивал женщину ватой в ладони, словно какое-то животное, понемногу пятясь назад. Разве что не приговаривал “цыпа-цыпа”. Одри не удалось скрыть изумления в лице, да и не слишком старалась.
— Это что? — подумала, приоткрыв рот, едва не сказав это вслух.
— Это у него забавы такие? — Одри закрыла рот и прищурилась, — Ну если он хочет поиграть, то…
Женщина плавным движением, нарочито распахнув ворот, убрала во внутренний карман портмоне и лукаво улыбаясь двинулась к Эмилю шагая едва ли не от бедра. Едва подойдя она двумя пальцами взяла его руки вату и удерживая её на указательном пальце сунула её в рот, завершив “манёвр” галантным облизыванием испачканного в сахаре кончика пальца.
— Вы этого хотели, — она выдержала паузу, глядя на Эмиля несколько надменно, подвздернув нос, — мистер Верес?
— Уфф, — он выглядел ошарашено, словно не веря произошедшему, слегка замешкавшись, он оторвал ещё кусочек и продолжил, — Я н-надеюсь, вкусно. Ещё?
— Сладко, — констатировала она подойдя к Эмилю в плотную, — Но вату едят не так, вы забыли?
Взяв Вереса за руку и подтянув к себе рулон ваты Одри и схватив ртом, помогая себе языком, оттянула внушительный кусок сладости. Оттягивая её, пушинки ваты начали разматываться на палочке, как нитка на катушке, пока та не оборвалась, оставив кончики трепетать на холодном ветру.
Выкрутасы с ватой не прошли незамеченными. Верес стоял с открытым ртом, и так и не закрыв его укусил вату, нервно сглатывает, а потом говорит:
— У вас усики, вот тут — указал он на себе пальцем, — я могу помочь.
Сказав так, он отбросил вату прямо на землю, как Ромео из магловских романов и ринулся на Одри, как на амбразуру. Во взгляде мужчины читалась слепая решимость и за долю секунды она поняла, что перегнула палку.
Эмиль положив руку на шею Дрю, попытался подтянуть её к себе в попытке поцеловать.
— Мерлин! Оттолкнуть? Пнуть? Поцеловать? Отвернуться! — лихорадочно пронеслись мысли-молнии у неё в сознании и та успела увернуться от поцелуя Вереса, подставив его губам свою скулу.
— Эмиль… Что вы, гриндилоу вас побери, себе позволяете? — сказала она холодным возмущенным тоном.
— Я подумал, что… мы… в правильной обстановке, — он помялся, словно намекая на что-то определенное. В этот момент мимо прошла мать с ребёнком, который, увидев вату лежащую на дорожке заканючил “ну-ку-пи”.
— Ах вы подумали… — она отстранилась, — А я-то думала вы соскучились по сахарной вате. Чтож же она делает на земле?
Одри видела как от них удалялась мать с ребенком, а мальчишка, повиснув на руке матери оглядывался на подталкиваемую ветром сладость.
— Черт. Ладно, ты меня видишь. Я подумал разбавить обстановку чем-нибудь. Первое, что пришло в голову - дурацкий парк. Я просто.. Я не понимаю, что со мной происходит. Как будто мне снова пятнадцать. Ты.. и… — Эмиль начал тараторить, словно не знал как сказать, что на духу. Одри видела такое ни раз, — я не знаю, что ты подлила мне в сок, но я просто не могу выбросить тебя из головы, вот!
Одри залилась смехом, но быстро себя остановила прикрыв рот тыльной стороной руки, затем поправила съехавшую шляпку и извинилась.
— Простите, Эмиль, — она с силой одернула его ворот и стряхнула с плеч снежинки, — Вот теперь, наконец-то, я вижу, что вы искренны. Таким вы мне больше нравитесь. Но право, мистер Верес, — она лукаво посмотрела ему в глаза, — Вы и впрямь думаете что я вас опоила?
— Думал, потом пошел к Снейпу. Понял, что это не амортенция. Но тогда как… то есть, почему, охх, — он опустил глаза избегая взгляда Одри, — умираю, хочу выпить.
— Ох, Эмиль… — протянула она и укоризненно покачала головой, а затем осмотрелась вокруг, ориентируясь в пространстве.
— Тут неподалеку есть одно замечательное заведение. Там нам никто не помешает и мы сможем, наконец-то, нормально поговорить. Пойдем?
— Веди-веди, — Эмиль полу-безвольно повиновался, — я могу пообещать, что больше так не поступлю. Ты просто так посмотрела... Ты же не стала бы меня ничем поить, да?
— Я может быть и не так хороша, как в юности, но мне пока не нужна амортенция, чтобы обратить на себя внимание, Эмиль.
Одри подобрала с земли вату и бросила в рядом стоящую урну. Покидая парк она украдкой бросила извиняющийся взгляд продавцу, который тот вернул ей с пониманием.
Переход =>
Редукто, шмедукто...