Вопреки названию в цветущей спальне не было цветов. Потому как цветущей она была не по этому. Видно дело было в расположении комнаты или в чем-то еще, но там было относительно тепло, а воздух всегда был влажный. Еще с полвека назад студенты называли эту спальню "Душной", но примерно тогда же, после того как один из студентов применил в этой комнате заклинание взрыва - ее закрыли на реконструкцию. За то время, что комната находилась без жителей, она поросла мхом и плющом. По-началу зрелище было печальным, так как все это больше походило на руины храма майя, но после было решено оставить новый "декор" и лишь слегка его изменить. Таким образом в спальне №4 появился зеленый "живой" потолок , полностью поросший мхом. По каменным высоким стенам раскинулись стебли плюща, не доходя до пола. В комнате три двухъярусных кровати, два письменных стола и один платяной шкаф, внушительных размеров, встроенный прямо в стену. Источниками освящения являются зеленые лампы, расположенный вдоль стен, а также подсвечники на прикроватных тумбах студентов и небольшой камин.
Не смотря на высокую влажность, комната достаточно теплая, а в рассеянном свете каминного пламени приобретает некий странный, на первый взгляд, уют.
Список проживающих:
Полночь. Безмятежную тишину нарушают лишь равномерное дыхание спящих, чье-то сонное бормотание и … легкий скрип пера по бумаге. Лишь Терри привычно бодрствует, уютно устроившись в кресле за большим письменным столом, освещаемым тусклым зеленым светом ближайшей лампы, и задумчиво смотрит на лист пергамента, весь покрытый едва разборчивым почерком. Тут и там видны перечеркивания, в углу расползлась чернильная клякса, но Ри пока что не спешит аккуратно переписать все на новый свиток. В конце-концов, это не домашнее задание для Снейпа, который может снять баллы и за одну коряво нацарапанную букву.
Это письмо для мамы.
Разумеется, Ребекке страшно интересно знать все о необычной учебе своей единственной дочери, и Терри послушно отправляет новости о себе каждую неделю. Вот только после насыщенного событиями дня, подвергаясь усталости (и лени), бывает сложно спокойно сесть и написать их, а особенно написать так, чтобы мама ни о чем не волновалась. Даже то, что у магов считается вполне нормальным досугом, магглы могут воспринимать с опаской.
Поэтому Велур не упоминает, как случайно подожгла мантию, или врезалась на метле со всей высоты в сугроб, или вновь нарушила комендантский час, или убегала от проказ местного полтергейста… Вместо этого она хвастается своими успехами на занятиях, мельком, но честно отмечая и неудачи; рассказывает о новых друзьях, но обходит стороной тему о том, что многие чистокровные представители ее факультета не считают ее полноценной волшебницей из-за маггловской родословной; повествует об интересных местных мероприятиях, но молчит о недавних трагических событиях, связанных с Дурмстрангом.
Терри не хочет, чтобы Ребекка беспокоилась, и неизменно сочиняет письма веселыми и жизнерадостными, полными надежд в светлое будущее. Маму они должны успокаивать.
«P.S. К сожалению, я все еще не научилась наколдовывать кучу денег, но уже могу трансфигурировать пуговицу во что-то, наощупь напоминающее монетку. Так что дело идет!»
Дописав последнюю строку, Ри быстро перечитывает свое творение, скептически поджимает губы и откладывает в свой ящик. Утром красиво перепишет и отправит совиной почтой. А теперь – спать.
Потушив свет и тихо скользнув наверх одной из двухъярусных кроватей, Терри привычно убирает в сторону ветку плюща, укутывается в одеяло и закрывает глаза.
Тяжело дыша, Тереза резко усаживается на постели и громко роняет что-то на пол. Рядом недовольно вздыхают, одна из ее соседок по комнате раздраженно произносит:
- Велур, достала уже. Ложись спать, завтра контрольная по Трансфигурации первой парой.
Терри слишком обескуражена и взвинчена, чтобы произносить хоть что-то в ответ. Сидя на кровати, она неотрывно смотрит на странную вещицу у своих ног, затем, словно выйдя из ступора, осторожно поднимает ее за длинную цепочку. Кристалл на конце слабо раскачивается и освещает пространство своим приглушенным светом.
«Это был не просто сон, - с неожиданной ясностью понимает Терри, - Слишком яркие события для сна, слишком хорошо все запомнилось и… - она бросает взгляд на часы, - Прошло всего пять минут с тех пор, как я легла… Эта штука не появилась бы здесь просто так, в конце-концов».
Она тихо поднимается и идет в ванную, споласкивает лицо холодной водой. Из зеркала на нее смотрит обычная одиннадцатилетняя девочка, на вид чуть напуганная. Словно и не взрослела никогда лет на 30, словно все то было лишь странной выдумкой, безумным видением, нелепым кошмаром. Вот только кристалл в руке продолжает впиваться острыми гранями в ладонь, неумолимо возвращая к мрачным мыслям и предположениям.
В спальню возвращаться не хочется – несмотря ни на какую утреннюю контрольную, Терри уже просто не сможет сегодня вновь лечь и заснуть. Она на цыпочках пробирается в сторону гостиной, собираясь посидеть и немного подумать у горящего мирным огнем камина – и, быть может, дождаться утром Марка или Адель. Не могло ведь это быть лишь ее видением, не так ли?
*В предверии бала*
Элли чувствовала легкое волнение. Не такое, когда нервничаешь и не можешь найти себе место, нет. Это было что-то сродни предвкушению получения подарка на день рождения.
Ей вспомнилось рождество с родителями, когда ты утром бежишь в украшенной ели и ищешь там коробку со своим именем.
Она любила этот момент. Но, сейчас это воспоминание вызвало грустную усмешку.
Она еще не была собрана, немного сомневаясь в себе, в своем платье. Платье было таким… нежным, словно не для нее. Проводя рукой по ткани, лежавшей на кровати, Эл вспомнила как купила его.
Девушка топталась в большом зале, ожидая окончания потока студентов, выглядывая родную рыжую макушку. Она чувствовала себя немного глупо, ведь за своими "занятиями" совсем ушла из обычной жизни и практически не заметила наступление предрождественского времени, а значит святочного бала.
Святочный бал...Год назад она так его ждала, а в этом году он стал неожиданностью. Глупость несусветная. Еще неожиданностью стало то, что ее позвали. И не подружка, не кто-то, кто был не очень, а вполне себе приятный парень. Это создавало свои проблемы. Первая — нужно быть, как минимум, милой. А еще лучше очаровательной. Мерлин, она и была очаровательной, просто растеряла все свои девичьи чары за поиском рун, созданием темных зелий и прочего помешательства. Вторая — ей нужен был наряд.
И не просто какое нибудь платье. Белл хотела быть утонченной, но без излишеств. Что-то что подчеркнет ее факультет, и, возможно, покажет что она довольно таки хороша. И тут сама она бы не справилась. Элли нужна была помощница, подруга, и таковая у нее была только одна — Шарлиз. В этом мире их таких было две — которые предпочли бы конечно в кедах прийти на бал, или, еще лучше, забыться где-то в коридорах. Но они шли на бал, и было бы глупо оплошать.
Эл улыбнулась своим мыслям, взяв платье в руки. Подойдя к зеркалу, она приложила его себе, присматриваясь, правильную ли прическу выбрала.
Они стояли в комнате полностью набитой нарядами. Платья, накидки, костюмы, форменные блузки - все перемешалось, но, в тоже время, было развешено согласно своему, правильному порядку, который можно было понять, проведя чуть больше времени внутри. Элизабет могла бы растеряться, но большинство платьев были слишком воздушными, легкими и мягкими. Они выглядели как платья принцесс, добрых волшебниц, фей. Но это все было абсолютно не тем. Она искала нечто тяжелое, что спадало от плеч к ногам. Длинное, незакрытое, и самое главное — темное.
"Темная материя" — подумалось ей, и Эл усмехнулась, обернувшись на спутницу.
Бэт была очаровательной, и вот для нее тут бы нашлось что-то. Что такое же светлое, уютное, но не принцессное. "Фу, точно не принцессное". Она словила себя на мысли, что так и не узнала, что нужно Шарлиз и нужно ли. Элли она напоминала феникса — такая же редкая птица, которая воскрешает, завораживает и имеет свою внутреннюю силу, способную разрушить. Она была умиротворенной, но с таким ураганом внутри. "Жаль, что платьем это не подчеркнешь"
— Я хочу темное платье, возможно даже черное...и в стиле слизерина. Понимаешь? — Белл тяжело вздохнула. — А тут все больше про выпускной бал счастливых когтевранок.— шутливо проворчала девушка.
— Ну почти черное, и почти тяжелое, — произнесла Элизабет, понимая как сильно она велась на Бэт. Ведь шла за чем-то совершенно иным.
Она отложила платье обратно, на кровать, решив, что слишком затянула волосы на затылке и выглядит так как нарядная сотрудница отдела тайн. Другим словом — слишком официально, и не под стать легким волнам в платье. Ох уже эта гриффиндорка!
— ...вовсе не обязательно в похоронные цвета рядиться, если хочешь отпугнуть от себя надоед. Достаточно будет наконец официально примерить образ Снежной королевы. Смотри, вот это похоже на зимнее море, Может быть, примеришь?
Эл рассматривала ткань в руках Шарлиз, отмечая про себя что цвет и правда замечательный. Он напоминал море, небо в рассвет и глаза Дал..Что? С какой такой радости я вообще об этом подумала?
Встряхнув головой, Элли подумала о том, что наряд стоит все же примерять, ведь он отлично должен был подходить под ее собственный цвет глаз, да и Бэт обладала, по ее мнению, отличным чувством прекрасного.
— Только если быть Снежной королевой, — улыбнувшись подруге произнесла Белл, забирая платье из ее рук.
Надев его, Элли ощутила прохладу ткани, которая будто обнимала ее, окутывая снежной свежестью.
Оно действительно подчеркивало глаза, делая их немного ярче. А сама девушка выглядела в нем, более утонченной и изящной.
Выйдя из примерочной, слизеринка не сразу увидела Шарлиз. Девушка стояла перед грозной мадам, и Элли убедилась, что они о чем-то разговаривали. Она слышала отголоски беседы еще в примерочной и, как она думала, даже знала чего хотелось Бэт. Но не стала делать на этом акцент, понимая, как смутит рыжую. Белл хотела оставить этот маленький секрет гриффиндорке на собственное усмотрение. Эл разгладила в очередной раз платье по бокам, наслаждаясь гладкостью ткани.
— Мне кажется на нем можно остановиться. А похоронное возьму в другой раз. — хохоча покрутилась вокруг себя слизеринка, показывая себя со всех сторон.
И вот как и тогда, она стояла перед зеркалом, рассматривая собственное отражение. Волосы были слегка собраны назад, ни то в хвост, ни то в свободный пучек так, что лицо обрамляли слегка завитые локоны. Элизабет не пренебрегла маггловской тушью и помадой, подчеркивая естественную красоту.
Платье Снежной королевы, как его назвала Эндрюс, волнами струилось от талии к самому полу, закрывая туфли на высоком каблуке, делающих девушку немного стройнее и статнее. Верх платья был без бретелей, открывая плечи и ключицы девушки, явно показывая хрупкость Белл. Ткань была не слишком легкой, но будто полупрозрачной. Но при этом не выглядела вульгарно за счет нескольких слоев ткани.
— Вроде бы готова.
Эл еще раз скептически осмотрела себя, и вздернув подбородок направилась на выход, где у входа в подземелья ее уже должен был ждать Сэлмон.
Он молча стоял и смотрел на свое отражение в зеркале. За спиной весело щебетали продавщица с матерью, которые пытались убедить юношу в том, что очередная мантия подходит ему как никакие другие, и именно в ней он очарует всех на святочном балу.
Аарон был не согласен. Он снял с себя наряд и отложил его в сторону, как и восемь других до этого.
Вообще-то он не очень любил долгие прогулки по магазинам и продолжительный выбор чего бы то ни было, но мать дорвалась до сына и ее было не остановить.
Парень видел две проблемы и одна вытекала из другой: во-первых, он хотел очаровывать не всех, а только Элли, которую пригласил на бал, а во-вторых, Эл была полукровкой и по тому, что он успел о ней узнать, ей были близки маггловские атрибуты. Последнее разделял и Аарон, в том числе предпочитая простоту и строгость маггловских официальных костюмов, не лишенных пёстрости и громоздкости одежде волшебников.
В волшебном мире была и удобная и одежда, но в данном случае юноше предлагалась или многоцветные весьма пестрые мантии, либо имеющие узоры, по большей части в виде рун (словно бы указывая, что носитель мантии - волшебник, будто для этого требовалось какое-то подтверждение), либо с бахрамой, или многослойные и неудобные одежды, или…
Он покачал головой с трудом скрывая досаду.
- Не подходит.
- Но Аарон, дорогой…
- Не подходит, - повторил он и двинулся дальше по залу.
"Ради чего я стараюсь?" - этот вопрос прозвучал в его голове уже с десяток раз за день. Звучал и ранее.
Аарон не был из тех, кто суетился перед каждым свиданием или важным мероприятием, предпочитая пускать все на самотек, а подготовленным фразам - непринужденную беседу.
"Но ведь это же бал."
Предвкушение Святочного бала, с представителями других школ, чье присутствие в Хогвартсе было уже само по себе значимым событием, создавало невероятную атмосферу во всем замке, сколь непривычную, столь и волнительную. Мало кто оставался равнодушным, и своими эмоциями заражали и Аарона.
"Гриндиллоу меня раздери. Аарон, соберись уже."
Парень подошел к одной из стоек, на которой покоился строгий черный костюм, очень похожий на те, что носят магглы и указал пальцем на него. Он был не столь изощрен, как многие другие. Простой и строгий, но обещал хорошо сидеть на парне, подчеркивая его осанку, не пряча фигуру под множеством складок и при этом оставаясь удобным.
- Его, - кивком указал он на выбранную одежду.
- Весь в отца, - тяжело вздохнула мать за спиной, но спорить не стала.
К вечеру бала, волнение, мучавшее Аарона ранее, окончательно улетучилось. Ему удалось абстрагироваться от постоянных разговоров о торжественном мероприятиями, спрятавшись в учебниках и пергаментах. Белл и их предстоящий вечер тоже его не беспокоили, словно бы разум и сердце нашли компромисс, договорившись сначала получше узнать слизеринку и просто хорошо провести грядущий вечер.
Последний раз окинув себя в зеркале взглядом, он довольно хмыкнул и покинул гостиную, направившись в подземелья.
Расположение гостиной Слизерина было тайной для многих, но именно поэтому многие ее знали. Среди знающих был и Аарон, который хоть и с некоторым трудом, но отыскал дорогу к подземному серпентарию и к назначенному часу уже стоял в коридоре, ловя на себе чужие взгляды и слушая шепотки. Ни первые ни вторые не могли послужить поводом для волнения. Чего не сказать об Элли, появившейся в коридоре. Повернув голову на звук отворившейся двери гостиной он увидел девушку и застыл на месте. Хотя лицо Аарона оставалось невозмутимым, сам он хорошо почувствовал, как сердце в груди сперва замерло, а затем забилось быстрее, отдаваясь легким шумом в ушах.
- Эл, ты... - Аарон развернулся и сделал несколько шагов навстречу девушке. - Ты невероятная.
Взгляд рейвенкловца плавно скользил сверху вниз, изучая Элли и порождая в нем трепет и заботу о своей спутнице, которая сейчас казалась такой нежной, хрупкой и прекрасной, словно бы была цветком созданным из тончайших листиков льда.
- Я сегодня без кофе, но боюсь ты бы от него растаяла. - Аарон помотал головой из стороны в сторону. - Я хотел сказать, пойдем на праздник?
Ушли сюда