Алан почувствовал, как земля у него уходит из под ног и это было вовсе не фигурой речи. Каким-то образом, набравшись сил, Мэдисон сумела приподнять его и притянуть к себе. К такому повороту событий одурманенный мозг юноши оказался совершенно не подготовлен и окружающий мир тут же превратился в карусель из красок и звуков. Его страшно замутило и лишь огромным усилием воли Алан умудрился не продемонстрировать девушке свой богатый внутренний мир. И это было весьма удачно, ведь в том, что подобного обстоятельства не пережила ни его ни её гордость сомневаться не приходилось.
Первые секунды после того, как Мэдисон вцепилась в его грудки, Алан был уверен, что сейчас просто напросто провалится сквозь землю или, наоборот, взлетит куда-то в небо, разрываясь между двумя мирами волей обиженной волшебницы. А ещё у него было ощущение, что его хотят как следует взболтать, подобно какому-нибудь напитку. И если уж план Мэдисон был именно таковым, то она его прекрасно реализовывала. План был прекрасно взболтан.
- Мэ–и-и-сон, - прохрипел Алан имя своей мучительницы - Про-о-о-сти!
Чувство вины, подпитываемое осуждением со стороны всех окружающих категорически мешало думать и сопротивляться, да ещё и внутренний голос приговаривал «Мэдисон терпела и ты потерпи!»
Но на этом беды Алана не закончились. Мэдисон по какой-то причине решила, что на земле он будет смотреться ещё лучше, чем стоя и опрокинула его на землю и стала буквально вминать в неё, словно желая похоронить на месте и оставить на память на могилке злосчастные цветы, которые Алан позволил себе использовать не по назначению.
- Убивают! Помогите! - заорал он, выплевывая изо рта попавшие туда цветы и землю, и начал брыкаться что было силы.
В тот момент, когда она в очередной раз толкнула его и погрузила в россыпь цветов, Алан почувствовал резкий всплеск адреналина, как будто в его венах полыхнул огонь. На короткий миг к нему вернулась ясность сознания. Он замер, пытаясь ухватиться за этот крошечный проблеск здравомыслия, что связывал его с реальностью. Но уже через пару секунд, когда Мэддисон в очередной раз толкнула его в сторону, рассудок снова затуманился.
- Я не хочу быть грибом! Не хочу! Не закапывай меня! Я больше не буду Фостер!
“Я не стану грибом… Я. Не. Стану.”
Упираясь лбом в её грудь, он стал отталкиваться от её тела руками, в отчаянной попытке вырваться из захвата. Шея болела так, что казалось будто сейчас она отсоединится от тела и в Хогвартсе появится ещё одно почти безголовое привидение, но Алан не сдавался и наконец сумел вырваться из захвата. Дальше они начали кататься по полю просто так, издавая нечленораздельные звуки, пока Алан не прервал борьбу, оседлав девушку сверху, хватая её за запястья и прижимая к земле.
Представшая перед ним картина была крайне занятной: цветы, запутавшиеся в волосах у него и у Фостер, взрытая земля и помятые цветы. Ощущение было такое, что они боролись со стаей акромантулов и при том руками, а не магией.
- Ты пытаешься закопать каждого, кто пытается тебя спасти? - недовольно проворчал парень и осмотрел девушку в поисках змей и барсуков.
Виллан осторожно обошла Рафаэля и пушистого зверя, не потревожив их ментальный контакт, и успешно добралась до лестницы, ведущей вверх на поверхность и выбирается из погреба. Она ступила на первую перекладину, чувствуя под ногами скользкую, почти живую, поверхность дерева, но решительно продолжила подъём, стараясь не издавать ни звука и не растерять своих маленьких плечевых наездников.
Тем временем Рафаэль, получив ментальное послание сокурсницы, словно услышал внутренний звонок, выдергивающий его из странного совместного транса. Он выскальзывает из него так мастерски, что опережает своего компаньона на целых десять секунд. Зверь все еще пребывает в облетающем, как листья, потоке мыслеобразов, когда хост видения уже покинул его и обнаружил себя в сыром и темном погребе. Первые пару секунд у слизеринца ушло на то, чтобы осознать где он, что со зверем и какой Рафаэль молодец.
Восемь секунд и Рафаэль кидается к лестнице, видит исчезающий в проеме силуэт Виллан на фоне кусочка звездного неба.
Пять секунд и Рафаэль уже карабкается по лестнице, но левая нога предательски соскальзывает с сырой перекладины. Сердце пропускает удар, но Рафаэль успевает удержаться, восстанавливает равновесие и, стиснув зубы, рвется к выходу.
Две секунды и он выпрыгивает на поверхность, ощущая прилив холода и свободы. Виллан рядом, и они закрывают за собой деревянную дверь погреба. Они оба понимают, что эта дверь не остановит зверя, если зверь решит вырваться наружу и последовать за ними, но им нужно хотя бы пару минут, чтобы набрать фору и убраться подальше.
Тем временем зверьки, полюбовно воссоединившиеся на плече Виллан, разродились целым фонтаном эмоциональных образов и сбивчивых посылов: радость от воссоединения, паника, желание бежать прочь. Но среди всей этой эмоциональной каши явственно проступает один четкий посыл: направление.
Пикси парила в воздухе, нетерпеливо подергивая усиками, её маленькие крылышки жужжали и тихонько посвистывали, как перегретый на плите чайник. Драка заворожила немногочисленную публику, и они с Грибом то и дело коротко переглядывались, будто делая невербальные ставки на бойцов.
Неизвестно на кого поставила пикси, но Гриб явно поставил на свою подопечную, так как всерьез разозлился и затопотал на месте, когда Алан бесцеремонно взгромоздился на его бойца сверху.
Но прежде чем Мэдисон успела собраться и контратаковать, Гриб, не выдержав, решил вмешаться и остановить поединок одним громким, властным "пух!" из-под своей шляпки.
Тут же в воздухе что-то помутилось, задрожало и... наваждение спало.
Джессика, Мэдисон и Алан обнаружили себя в густой грибнице под старым дубом. Сознание и память постепенно возвращались, а с ними и осознание, что никаких цветов под дубом никогда и не было, а всё это время они собирали грибы, дарили грибы, бились грибами и катались в них! Осознание этого факта было столь же неожиданным, сколь и неловким.
Но прежде чем кто-либо из них сумел бы задать вопрос, что здесь вообще происходит, они услышали недовольный писк пикси и раскатистый, переваливающийся по звукам голос Гриба ей в ответ:
- Ну ладно, ладно! Не нуди, я уже отпустил их, - пробурчал Гриб, отмахиваясь от летучей подруги.
- ***?! - высоким, надрывистым голоском возмутилась пикси.
- Да я и сам не планировал столько их здесь держать. - Оправдывался гриб. - Но вначале эта пошла рыть в другом месте, а потом... ты же сама хотела посмотреть, кто победит!
- ***... - Пикси требовательно уставилась на собеседника и протянула вперед ладошку.
- Ничего я тебе не должен, я вообще не делал ставок, - Гриб явно не собирался сдаваться без боя.
- ***! - пикси начинала злиться.
- Ничего подобного. Это другое! Сколько вам надо? - спросил Гриб, сдавая позиции.
- ***
- Сколько?! Вы там кольцо делаете или мемориал грибным духам?!
- ***! - пикси уже махнула рукой, словно это был решённый вопрос.
Гриб вздохнул, обернулся к студентам и заявил:
- Ладно... Берите всё, что натоптали тут, и отнесите это к каменному кругу. Она покажет, где он. За связь с грибницей не волнуйтесь, она сама исчезнет через пару дней, когда действие спор на ваш мозг закончится. Так что слышать грибы вы будете недолго, - усмехнулся Гриб и потопал к дубу, исчезая где-то среди шляпок своих сородичей.
- ...И спасибо за помощь в размножении.
Сказано это было так буднично, что на пару мгновений студенты просто стояли, переваривая услышанное, а потом, всё ещё слегка смущённые, начали собирать грибы, пока пикси, в последний раз хлопнув крылышками, не направила их к подъему из оврага.
Студенты быстро следуют в указанном направлении, стараясь удерживать ритм движения на быстрой ходьбе на грани с бегом, когда Рафаэль начинает замечать, что звук, все это время шевелящийся в его голове, усиливается. Нечто живое и подвижное раскачивалось под землей.
Звуки знакомых людских голосов и чей-то оголтелый не перестающий писк Грейвс не слышит, зато слышит Самайн. Поднимаясь на холм, они видят впереди отблески костра.
Ещё немного - и они оказываются среди знакомых лиц перед костром в центре каменных кругов. Но пока на фоне разгорается типичная сцена удивления от неожиданной встречи и воссоединения с товарищами, Виллан чувствует, как внутри неё пробуждается нечто. Чужая мысль, словно ящерка, прокрадывается в её сознание. Виллан чувствует: пора вытащить гнездо наружу. Чувствует, что ей пора воссоединиться со своим потомством и отдать, наконец, находку, спрятанную в гнезде, кожаному гиганту.
Мэдисон Фостер, Джессика Фостер и Алан Айрис:
Когда группа пришла к месту назначения, вечеринка, казалось, была в самом разгаре: у костра уже собрались три слизеринца, два рейвенкловца, целый ворох суетящихся пикси, две пестрые ящерицы и одни большая драконоподобная жаба. Лоррейн задорно наигрывала какой-то первобытный ритм самодельными маракасами, а Леон отплясывал под эту незамысловатую с такой самоотдачей, будто именно он был под грибным приходом, а не обе Фостер и Айрис еще десять минут назад. Пикси, что все это время вела группу, жестами показала оставить грибы рядом с одной из вставленных в землю каменных плит, после чего принялась рассыпаться в душевных благодарностях, то и дело поднося студентам то ромашки, то какие-то листики.
Маркас Макнейр, Лоррейн Лэнгфорд, Леон Смит:
Постепенно на задорный ритм, казалось, начал стекаться весь лес. За подвижным ураганом из мечущихся по делам пикси, то и дело мелькали какие-то белки, мыши, лисьи уши. А к звукам маракаса начали вливаться хруст веток, треск костра, шумное дыхание ночного ветра в макушках деревьев, уханье сов, писк, щебет, фырканье и еще Мерлин знает что. Но все это сливалось воедино во что-то удивительное и очень живое. Главная пикси, что все это время восседала на разных частях тела Маркаса, вдоволь налакалась собственного лакомства и отвлеклась от своеобразного пиксевого флирта с бледным гигантом только когда к костру подошли остальные студенты. Тогда она немного неуклюже слезла с колена слизеринца и распорядилась, чтобы принесенные грибы были разложены в третьем круге. Тем временем колено Маркаса облюбовал Жаб, уложивший на него свою голову.
Продолжая потряхивать миниатюрным маракасом, Лоррейн все больше проникалась ритмом и звуками этого места. Блики от костра освещали поляну с ритуальным кругом и затейливыми его деталями, тени от телодвижений Леона вторили такту мелодии, Марк обрастал почитателями как друид из маггловских сказок, и даже мокрые одежда и обувь не так сильно тяготили рейвенкловку. Идиллия, которой мог вдохновиться невероятно модный среди волшебников художник, чьи картины нацелены на нишевую публику, знающую толк в творческих мытарствах истинного артиста.
Погрузившись в ритм, Лэнгфорд не услышала приближающихся шагов и заметила двух слизеринцев с ящерками только когда те очутились в поле зрения. Воспоминание о небрежно брошенной ранее шутке о переставляющих камнях аврорах и музицирующих старостах поникло, встретившись со взглядом старосты Слизерина. Она точно никому не подыгрывала на маракасах. Осуждение было хотя бы молчаливым, ведь Грейвс и Самайн сами находились в этот неурочный час вне территории своих спален. Но выглядят получше. Лоррейн, не прекращая выбивать ритм, повела плечом в ответ на невысказанное замечание Виллан, мол, “ничего такого, подумаешь. И если что, вычитай больше баллов со своего факультета, потому что Рейвенкло, во-первых, в меньшинстве, а во-вторых, пусть и наполовину мокрые, но хотя бы одеты”. Чувство вины за утрату чужой рубашки кольнуло, но внимание тут же переместилось на появившегося сокурсника.
— Привет, — свободной рукой она поприветствовала Рафаэля. Пусть он и не слышал ее голоса, но полностью переходить на жесты в общении с Грейвсом казалось ей неправильным, нетактичным даже. Рейвенкловка пока не решалась спрашивать про маленьких юрких ящерок — объяснять наверняка пришлось бы долго. Но разговор на как будто совсем обыденную тему в самых обыденных обстоятельствах завела. — Музыка, ритм, ты… чувствуешь? — она указала на маракасы и обвела рукой, указывая на пространство.
Вскоре послышался звук приближающихся шагов, и к кругу вышли Алан Айрис и — еще одна староста! — Мэдисон Фостер. Оба казались какими-то… помятыми. Следуя указу пикси, они оставили какие-то грибы у одной из плит.
— Держу пари, вы тоже не планировали лесную прогулку, — не переставая трясти маракасом, Лоррейн немного (неопознанное земноводное все еще казалось подозрительным и непредсказуемым) подвинулась к Макнейру, освобождая больше места для новоприбывших. - Прекрасная музыка, свежий воздух... - Алан сделал короткую пазу и демонстративно придал выражению лица задумчивый вид, - перепады температур от зимнего минуса до летнего плюса, разговоры с пикси, употребление грибов, дружеские валяния в земле - всё это безусловно согласно плану. Каждую неделю собираюсь с друзьями чтобы заняться этим. — У вас были грибы? - удивилась Лоррейн. — Повезло. А мы... — она покосилась на поцарапанного Маркаса и его блаженную амфибию, вспомнила дергающегося под ритм Леона, запутавшуюся в волосах летучую мышь. — Ну мы как всегда, - усмехнулась она скорее сама себе. — Ага, были. У меня тут завалялся кусочек, хочешь? — Алан вытянул из кармана часть своей добычи и протянул руку девушке. — Фу, — рейвенкловка сморшила нос. — Не хочу. Лучше скажи, ты знаешь что-то о ритуальных церемониях пикси? Они же не используют церемониальные жертвоприношения?
Тем временем рядом полуконтуженная Фостер, которая староста, втолковывала Макнейру что-то с истинно хаффлпаффским усердием. — Не вся природа пытается убить, — философски заключил слизеринец и с улыбкой посмотрел на прильнувшее к нему существо. — Вот мистер Жаба очень мил.
- Убивают! Помогите!- заорал Алан в попытке отбиться от хафлпаффской "заботы о ближнем". Но у него, как и ожидалось, не вышло.
- Не помогайте! У меня все под контролем! - крикнула Мэдисон, едва оглянувшись через плечо на мастера, давая понять, что она с задачей справится, и тут же рванулась к своей щуплой на вид, но все еще настойчиво бьющейся за жизнь добыче.
И поначалу ведь бой шел хорошо. Хаффлпаффка крепко держала рейвенкловца в захвате и катала его по земле с такой легкостью и опытом, как будто подобным занималась каждую среду после обеда. Но Алан все еще не хотел сдаваться и отчаянно продолжая брыкаться, мешая старосте исполнить свой долг будущего аврора.
- Я не хочу быть грибом! - кричал он истошно, - Не хочу! Не закапывай меня! Я больше не буду Фостер! - Ты и не был Фостер, балда. Совсем поплыл уже! Фостер - это я. Ну или, на крайняк, она... - кивнула Мэдс в сторону Джессики, но отвлеклась слишком сильно и бой внезапно начал принимать неожиданные повороты.
Секунда промедления и Айрис вдруг совсем потерял остатки стыда, скромности а также, вероятно, самосохранения, так как в попытке вырваться рискнул упереться своей наглой хамской мордой прямиком в грудь Фостер! И да, если говорить начистоту, Алан уперся лбом четко в ее грудину и больно Мэдс совсем не было. Но боль от уязвленной гордости была неописуема! Это где это видано, чтобы даже в пылу битвы к женским грудям (даже незаметным!) так пренебрежительно относились? Она же все-таки ЛЕДИ, мать ее!
- Ты че... - Протянула Мэдс, провожая макушку парня полным недоумения взглядом, когда как подлый рейв, оказывается, бесстыдно воспользовался ситуацией, чтобы получить ситуационное преимущество. Так, вслед за лбом в грудь, в упор на хрупкие дамские плечи легли еще и грубые мужицкие руки. Ну хоть ступней не уперся в девичье лицо - и на том спасибо!
Тем не менее, этого хватило, чтобы вырваться из ослабевшего захвата и следом спарринг-партнеры начали из последних сил биться за первенство на цветочном ринге. Кувырок влево, два вправо, еще с -дцать куда-то по кругу и внезапный стоп - это Айрис умудрился резко остановить их движение по поляне, задержавшись на Мэдс сверху.
Фостер напрягла пресс, пытаясь вырваться и скинуть с себя обнаглевшего оппонента, но парень схватил её за запястья и резко прижал к земле своим весом, не оставляя шансов на побег.
- Хах... - лёгкие судорожно выдохнули воздух, а взгляд, искренне поражённый, уставился на Айриса, как будто пытаясь осознать, что только что произошло. Так, впечатанная в цветы Фостер, картинно замерла с приоткрытым ртом, окончательно сбитая с толку этим нелепым поворотом событий.
Джейд не раз ввязывалась в рукопашные драки с парнями и, разумеется, не раз в них проигрывала. Но во-первых, ее проигрыш редко заканчивался таким демонстративным "восседанием" соперника на ней. А во-вторых... ну не Алан же Айрис!
Нет, ну это уже точно был сон или какой-то кислотный трип. Ее завалил Айрис? Быть не может. Этому всему точно должно быть какое-то разумное логическое объяснение. "Да он под наркотиками!" - нашлась Мэдисон и полностью удовлетворилась найденным ответом. Да, наверняка все дело в этих непонятных грибных наркотиках. Обколются своими грибами, как атлеты стероидами, и ходят потом, роняют честных оппонентов.
Несколько секунд пролетает в молчании и попытке отдышаться, а после Алан позволяет себе взять инициативу не только в битве, но и в разговоре: - Ты пытаешься закопать каждого, кто пытается тебя спасти? - недовольно проворчал он, бесстыдно шаря взглядом по ее телу, как будто искал еще свои заначки, наркоман проклятый! Тут уж Мэдс не сдержалась:
- Ты что творишь, супец?! - выпалила она, - Это я тебя спасаю! Это я здесь герой! Я хорошая, а ты больной кусок шампиньона! А я пых- тьфу -пытаюсь... - запыхалась она от боя или, может, просто от обиды. - Я все пытаюсь тебе помочь, Айрис, а ты мне не даешь! Ты фигли мне не даешь?! - грозно свела брови староста, пытаясь воззвать к своему авторитету. - Слезь с меня уже и... Хватит. Мне. МЕШАТЬ!
И тут в воздухе что-то помутилось, задрожало и... наваждение спало.
Мэдисон будто отошла от очень бредового сна и ощутила холодную влажную землю под спиной, тяжесть чужого тела на бедрах и горячие ладони на запястьях. Перед глазами маячило бледное лицо рейвенкловца... А в щеку упирался гриб.
- Какого хера?! - Вскрикнула Фостер. Возможно, Алан хотел спросить то же самое, но повторять за Мэдс он не стал и вместо этого быстро и молча поспешил слезть с хаффлпаффки.
Девушка вскочила на ноги, неловко отряхиваясь от земли, листьев и застрявших в волосах грибов, как вдруг в голове прозвучал чей-то голос:
- Ну ладно, ладно! Не нуди, я уже отпустил их.
Джейд огляделась по сторонам и не найдя более очевидного источника, застыла в шоке. "Это гриб говорит?"
- Да я и сам не планировал столько их здесь держать. Но вначале эта пошла рыть в другом месте, а потом... ты же сама хотела посмотреть, кто победит! "Да. Это говорит гриб. Я слышу грибы"
- Ничего я тебе не должен, я вообще не делал ставок... "Вот и все. Не зря говорил нам Дамблдор не ходить а Запретный лес. Он же не просто так Запретным назван. Хотя, если уж на чистоту, как будто мало просто названия, стоило бы какие-нибудь чары защитные на него поставить, чтобы вот таких вот приключений не случалось!.. Или это часть плана Министерства? Естественный отбор среди маг. сообщества? Как бы, если тебя победили грибы, то тебе не место среди нормальных людей"
- Сколько?! Вы там кольцо делаете или мемориал грибным духам?! "Интересно, а это временно или я теперь всегда буду их слышать? Нет, наверняка это просто остатки прихода. Мне просто кажется, что я их слышу, а на самом деле это все не по настоящему... Да, Боже, о чем я только думаю! Никто здесь не говорит с грибами!"
И именно в этот момент Гриб вздохнул, обернулся к Мэдисон и обратился непосредственно к ней с Аланом:
- Ладно... Берите всё, что натоптали тут, и отнесите это к каменному кругу. "Слишком поздно" - мрачно подытожила Фостер. - "Я теперь часть леса. Часть грибницы..."
- За связь с грибницей не волнуйтесь, она сама исчезнет через пару дней, когда действие спор на ваш мозг закончится. Так что слышать грибы вы будете недолго,
Фостер на радостях чуть не подпрыгнула. И даже испугавшись немного, что Гриб прочел ее мысли ранее, все равно была слишком рада, чтобы придать этому большое значение. А тем временем Гриб многозначительно и как-то гаденько - как показалось Фостер - ухмыльнулся и, удаляясь, кинул студентам напоследок:
- ...И спасибо за помощь в размножении.
"А?" - не поняла Фостер. Она молча переглянулась с Аланом и Джессикой, затем уставилась на раскуроченную грибницу, на витающие в воздухе споры и мерзкий сырой холодок осознания пробежал по ее спине.
- Держу пари, вы тоже не планировали лесную прогулку,
Голос Лоррейн вырвал Фостер из клубка нечитаемых мыслей и хаффлпаффка, вывалив грибы под камень, молчаливо побрела к костру. На всем пути сюда она не проронила ни слова, все это время пытаясь как-то ментально осадить витающие в мозгу споры и утихомирить разгорающуюся в душе бурю эмоций. - Прекрасная музыка, свежий воздух... - Сообщил Алан буднично. Видать, ничего из произошедшего его не смутило. - перепады температур от зимнего минуса до летнего плюса, разговоры с пикси, употребление грибов, дружеские валяния в земле - всё это безусловно согласно плану. Каждую неделю собираюсь с друзьями чтобы заняться этим.
- У вас были грибы? - удивилась Лоррейн. - Повезло. А мы...
- Это все письки... - пораженно шептала Мэдисон, пялясь куда-то мимо.
Волосы ее были взъерошены, в них забилась листва и куски земли. Грязная белая майка была подпоясана свитером, но шарф переместился на шею и был повязан так, чтобы хоть как-то прикрывать майку на груди, сохранив, тем самым, остатки ее самоуважения. - Сотни хитрых растительных писюнов. Это просто уму непостижимо... - обращалась она не кому-то конкретному, но будто взывала к самой вселенской справедливости лично, ожидая ее скорейшего вмешательства. - Тысячи маленьких, сырых, бледных... Иу! Они заставили нас с Айрисом... а сами смотрели. Извращуги паскудные.
Фостер выдернула чашку из рук Макнейра и с картинной горестью осушила ее залпом, так как будто ожидала, что там был виски, и чуть не подавилась ягодками на дне, закашлялась.
Маркас благородно постучал ей по спине, а Фостер расстроенно шмыгнула носом.
- Спасибо, - Выдохнула она и вдруг резко схватила слизеринца за руку и заговорщецки прошептала. - Маркас, слушай внимательно: природа опасней, чем мы думали. Она хочет нас убить. - Щедро поделилась мудростью Мэдс, но вдруг увидав подорожник на соске парня и кучу царапин на сжимаемой руке, разочаровано протянула. - А... Так ты уже знаешь.
Ступени под ногами предательски скрипят, но сейчас Виллан это волнует в последнюю очередь. Сейчас ей и её хвостатым спутникам больше всего хотелось выбраться из этого тёмного затхлого погреба и вновь оказаться на лоне природы, под ночным небом, как можно дальше от злополучного чистилища.
Свобода встречает их тёплым весенним ветром и опьяняющим чувством…безопасности, (как бы парадоксально это ни звучало). Однако вдоволь насладиться моментом у Виллан не получается. Слизеринка оборачивается и, вопреки радостному эмоциональному шуму, вглядывается в темноту и прислушивается. Грейвса всё ещё не было видно, но звук приближающихся шагов, слишком чётких и лёгких для увесистой туши, на корню отбивает желание оставить подругу с её семейством у входа и отправиться за безрассудным слизеринцем. Или тем, что от него осталось. Разумно ли это решение было? Нет. Но подруга бы точно поняла и поддержала столь редкий для Самайн альтруистический порыв.
Девушка предусмотрительно отходит в сторону, чтобы не столкнуться с Рафаэлем у выхода…из которого он едва ли не выпрыгивает.
Двери в погреб они закрывают практически синхронно. С той же отточенностью движений отступают на шаг, будто бы желая оценить результат своих действий и надёжность конструкции. Для большей уверенности Виллан хотелось закрыть двери на засов, но ничего подходящего вокруг не было. К тому же, конструкция сооружения подобного решения в основе своей не подразумевала. Запирающие чары ввиду некорректного исполнения заклинаний в качестве альтернативного решения проблемы рассматриваться не стали. Не говоря уже о том, что в случае их удачного использования дверь всё ещё можно было выбить физически. В любом случае, задерживаться надолго у погреба с неведомой зверушкой никто из присутствующих не собирался.
Виллан пальцами щёлкнула Грейвса по руке, привлекая к себе внимание, кивнула в сторону в ответ на удивлённый взгляд и в спешном порядке направилась в сторону леса,пряча палочку во внутреннем кармане мантии. Она не знала, настигло ли сознание юноши свойственное животным чувство направления, но сейчас это было не так уж и важно. Рафаэль мог просто следовать за ней.
***
Сколько они находились в окружении одних только деревьев и кустарников Виллан не знает, но стоило только услышать отдалённые звуки музыки и увидеть впереди проблеск огня, как девушка неосознанно прибавила шаг. Не только из желания оказаться, наконец, в безопасности, сколько в надежде увидеть «виновников торжества» и отвесить крепкую затрещину Рафаэлю, неожиданно вырвавшемуся вперёд. Кажется, о существовании такого понятия, как инстинкт самосохранения, он не имел ни малейшего понятия.
Виллан думала, что они выйдут к лагерю какого-нибудь безумного волшебника или группы особо отбитых гриффиндорцев, решивших закатить вечеринку на открытом воздухе, но ошиблась. Увидеть отплясывающего у костра незнакомого парня, аккомпонирующую ему ритмичными потряхиваниями самодельных маракас Лэнгфорд и чаевничающего с пикси Макнейра она не ожидала даже в бредовом кошмарном сне. Серьёзно? - слизеринка вздохнула, вперившись взглядом в чудное трио. К их компании, (и Маркасу, в частности), у неё было немало вопросов, но озвучивать их сейчас было бессмысленно. К тому же, надо было закончить с действительно важным делом.
Вверив Грейвса мельтешащему позади перу, слизеринка вернула дневник законному владельцу, после чего мельком окинула собравшихся у костра студентов разной степени помятости и вместе с ящерками проследовала к одинокому бревну, стоящему аккурат напротив основного сборища. Сейчас, чем меньше людей было вокруг, тем безопасней для подруги и её семьи.
Аккуратно спустив хвостатых на землю рядом с бревном, Виллан примяла траву кулаком, стараясь сформировать что-то вроде углубления, придвинула к его краям несколько мелких камушек для «надёжности» и осторожно выложила в сделанное наспех гнездо яйца. Звучащие на фоне разговоры она при этом слушала вполуха. Информативными назвать их было сложно, но смутное представление о том, что случилось с остальными, всё же сложилось.
Отряхнув руки от грязи, Виллан упёрлась локтем в колено и, подперев голову рукой, смотрела на пламя, пытаясь понять, стоит ли ожидать чего-то дальше. Танцы у костра в центре круга отсылали к классическим иллюстрациям ритуала что в маггловских книгах, что в волшебной литературе. Не Имболк и не Остара..Хотя, не думаю, что пикси, учинившие это, в принципе придерживаются Колеса года, созданного людьми. И не факт, что действо всё к смене сезонов приурочено, - девушка вздохнула, размышляя о глубинных смыслах «танца» и назначении преподнесённых грибов. Не самая подходящая «жертва» для призыва околодемонической сущности, но вот для сотворения какого-нибудь заклинания или простенького ритуала… Возникал тогда вопрос, почему их всех не заставили плясать у огня для ускорения процесса или усиления эффекта, но он был, скорее, риторическим. В ту же категорию попадал вопрос о том, способны ли пикси воздействовать на других ментально.
Алан смущался и смущался сильно. Нет, он не стеснялся девушек, - подобное было ему несвойственно, - да и глупое поведение не могло его смутить. Но вот глупое поведение под принуждением грибов, в процессе которого он завалил Фостер, с которой до этого дня и не общался-то толком - это определённо выбивало его из коллеи. Восседая на девушке, Алан пытался решить, как именно ему теперь следует поступить: продолжать с ней валяться и бороться, бросить какую-то смешную (или не очень) шутку, или таки подняться на ноги, притворившись что ничего не случилось и поговорить о погоде.
К счастью для него, высказанное Фостер “какого хера?” с выражением полного непонимания на лице помогли прояснить ситуацию и подсказать, что делать дальше. Он поднялся на ноги, искренне обрадовавшись тому, что больше земля не пытается их поглотить, и помог Мэдисон самой принять вертикальное положение.
Впрочем не всё было так хорошо, как хотелось бы. Назойливое жужжание в голове чужих голосов вызывало определённую тревогу. Алан вообще не любил слышать несуществующие голоса, искренне считая это нехорошим признаком болезненности ума. От того чтобы ощутить серьёзную панику его спасало лишь осознание того, что в целом последние полчаса он занимался тем, чем нормальные люди не занимаются, а тут даже какая-то ясность мыслей появилась, что вселяло надежду на поправку.
“Главное мадам Помфри об этом не говорить, а то будет чемодан, вокзал, Мунго… палаты с белыми стенами и встревоженные взгляды колдомедиков, вопрошающих, как меня зовут…”
Однако любые опасения на счёт ближайшего будущего развеял чужой голос пообещавший, что некая “связь” вскоре разорвётся. Не то, чтобы Алан привык доверять грибам, - обычно он с ними вообще не разговаривал, предпочитая употреблять в съедобном виде без лишних слов, - но в этот раз он решил сделать исключение.
Пропустив мимо ушей прочие комментарии, Алан подобрал с земли ошмётки грибов и распихал их по карманам твёрдо решив поэкспертировать с ними позднее, а затем поплёлся следом за девушкой, разглядывая узоры из грязи и травинок на её одежде.
***
- Какого чёрта? - эмоционально прошептал Алан, когда они с Мэдисон подошли к костру возле которого собралась целая вечеринка. - Как мы вообще тут оказались? Ты куда меня привела, ведьма?
Но прежде чем хаффлпаффка успела ему ответить, голос подала Лорейн. На её любопытство он отвечал шутками, и в тоже время искренне пытался понять что происходит, с твёрдым намерением добраться до истины, когда они вернутся в башню.
А пока… а пока Алан устроился у костра рядом с ней, с невозмутимым видом проигнорировав разговоры Фостер про писюны и извращения, и стал рассказывать о пикси. В его словах не было ни зернышка правды, сплошная фантазия, но разве кто-то был способен остановить полёт его фантазии?
- Ну, слушай. Ритуалы для пикси - одно из любимых времяпровождений. Однако они никогда не совершают их при полной луной, равно как и в новолуние. Поводов для проведени ритуалов у них множество…
Безумная ночь не закончилась, когда пикси получили свои камни. Странные пляски под ритм маракасов, угощения и выпивка в кругу крылатых существ, всё это можно было сравнить с чаепитием у безумного Шляпника, если бы Макнейр читал маггловские книжки. Однако он находился в блаженном неведении и всё, что ему оставалось, это гладить мистера Жабу да стараться не прибить случайным движением какую-нибудь неловкую пикси. Ради приличия он съел орешек и даже сделал маленький глоток чая, оказавшегося кисловато-пряным.
— Хочешь? — протянул он ладонь с парой орехов своему новому другу. — Хотя ты, наверное, не ешь такое, а, мистер Жаба?
Марк всегда прохладно относился к животным, хоть к обычным, хоть к магическим. Первые воспринимались как объект охоты или помощники в быту, а вторые виделись опасными при прямом взаимодействии, что являлось отголоском рассказов отца о работе. Конечно, у его семьи были собаки, но даже в Хогвартс Марк не взял с собой никого, кроме совы, которая могла принести пользу. Привязанности к зверью он не испытывал ровно никакой. И вот теперь мистер Жаба вдруг показался слизеринцу весьма приятным созданием. Может быть, это отзывалась та часть сознания, что отвечала за анимагическую форму.
Когда на поляне показались Грейвс и Самайн, Макнейр уже растерял лимит удивления и только отсалютовал им чашкой, всем видом говоря: “Не спрашивайте”. Весь облепленный подорожником, с мокрыми волосами, он выглядел, наверное, ужасно.
И не менее ужасно выглядели вывалившиеся на поляну вслед за слизеринцами Айрис и две Фостер. Сразу стало шумно (до того тоже было шумно, но экспрессия Мэдисон перекрыла всё остальное), чай отобрали.
— Маркас, слушай внимательно, — вместо “спасибо за чай” заявила Фостер. — Природа опасней, чем мы думали. Она хочет нас убить. А... Так ты уже знаешь, — внимательнее приглядевшись к нему, закончила хаффлпаффка. “Это ты ещё в турнире не участвовала.”
— Не вся природа пытается убить, — вопреки своим мыслям ответил ей. — Вот мистер Жаба очень мил.
Улыбнувшись мистеру Жабе, Марк почесал того “за ушком”.
— Присядь, отдохни. Писек тут точно нет, — добавил с совершенно серьёзным видом.
Офф: Макнейр угощает мистера Жабу орешками (а вдруг?), пробует чай и вообще не удивляется происходящему вокруг.
Ночь в лесу густела. С несобранной какофонией голосов, с восторженными шепотками и треском догорающих поленьев, воздух неумолимо наполнялся предвкушением, как перед первым аккордом симфонии.
Маленькая подружка Виллан, беснующаяся в траве, что-то оживленно стрекотала. Девушка не знала, что все эти звуки должны были означать, зато уловила в своей голове мысль, что другу-гиганту надо присмотреться повнимательней. Но прежде чем Виллан успела переварить эту информацию, вглядеться в принесенное с собой богатство и обнаружить, что одно из яиц и не яйцо вовсе, стрекот ящерицы подхватила пролетавшая мимо пикси. Её глаза вспыхнули искренним восторгом, и прежде чем Виллан успела моргнуть, пикси ловко выудила небольшой камешек, затерявшийся меж сложенных яиц, и исчезла в темноте, оставив за собой лишь легкий шлейф светлячков. Ящерка, казалось, нисколько не огорчилась потерей. Она прищурилась, издала довольный звук и, разинув крошечную пасть, отрыгнула тонкую, блестящую сеть. С проворством опытной ткачихи она собрала свои яйца, аккуратно уложив их в новенькое гнездо прямо у ног Виллан. Всё это выглядело так естественно, будто так и должно быть - как утренний ритуал, который у этих существ повторяется день за днем.
А тем временем мистер Жаба, восседающий рядом с Маркасом, с аппетитом поглощал предложенные ему орешки. Его широкая пасть неспешно захлопывалась с громким хрустом, а после каждой порции он благодарно облизывал пальцы Маркаса своим шершавым, теплым языком. Может дело было в орехах, которые камнебрюх любил, а может в новой компании, но в его глазах читалось чистое блаженство, как у кота, который только что получил свою миску сливок.
На поляне во всю ткалась магия. Пикси засуетились, заполнив воздух тихим жужжанием своих крыльев. Часть из них устроила импровизированный оркестр, стуча крошечными палочками по камешкам в такт мелодии, которую задавала Лоррейн, усердно потряхивая своим маракасом. Звуки переплетались, создавая странную, но завораживающую гармонию. Обряд, каким бы он ни был, явно должен был вот-вот начаться. Другие пикси тем временем заканчивали выкладывать грибы по границам первого круга, формируя почти идеальный контур. Камни, которые выловили Леон и Маркас, уже заняли свои места во втором круге, сияя в такт музыке как самые дорогие из драгоценностей. Когда последние детали были на своих местах, главная пикси, с серьёзностью генерала на параде, отогнала студентов от центра поляны, жестами указывая им сесть за пределами третьего круга. Студенты, слегка озадаченные, но покорные, расселись на прохладной траве, наблюдая за происходящим с любопытством и лёгким трепетом. Тогда оставшиеся пикси, что не участвовали в оркестровом выступлении, заняли свои позиции по периметру третьего круга и начав вести хоровод по часовой стрелке. Их движения были плавными и слаженными, словно они репетировали этот танец веками. И так тихое пищание, мерный стук камней, шелест маракаса и чей-то гипнотический напев постепенно переросло в мелодию - чудаковатую вариацию той самой песни, которая и заманила ребят в глубь леса.
Но Рафаэль слышал не эту мелодию. В его голове отчетливо слышался глухой треск огня, подземные толчки, словно сама земля просыпалась от долгого сна и начинала двигаться. Шевеление под ногами становилось всё более явным, вызывая лёгкую дрожь. Ящерки и мистер Жаба, будто почувствовав что-то, начали ерзать на месте, их глаза были прикованы к пылающему костру. В их взглядах читалось ожидание и нетерпение, словно они, в отличие от своих высоких друзей, уж точно знали, что должно произойти дальше.
Огонь взвился выше, пламя стало ярче и жарче, а треск поленьев - громче. И вдруг, из-под красных углей, начали пробиваться тонкие, светящиеся ростки. Они были белесые, почти прозрачные, но сияли так ярко, что казалось, будто внутри них течёт расплавленный металл. Ростки тянулись вверх, расправляя широкие листья, которые мерцали всеми оттенками золота и меди.
Рафаэль замер, его сердце забилось чаще. Он понял - это то, кого он слышал всё это время! Растение стремительно выбиралось на поверхность, тянулось вверх, к звездному небу, с тихим хрустом живой материи расправляло листья на своих ветвях.
Мистер Жаба был в восторге от этого зрелища. Его пасть раскрылась так широко, что казалось, ещё чуть-чуть, и он проглотит весь этот магический звук. Он прижался бочком к ноге Маркаса, издавая довольные звуки, похожие на гортанное урчание, и не отрывал глаз от бурного обряда.
А неизвестный цветок все продолжал расти. Достигнув высоты около трёх футов, он полностью заместил собой догорающий костёр. Его листья шептались между собой, переливаясь светом, а на ветвях зашевелились бутоны. Они медленно раскрывались, словно пробуждаясь от вековой зимней спячки, излучая пылающий свет, ярче любого люмоса. В этот момент казалось, что весь лес затаил дыхание, восхищаясь рожденным чудом. Студенты смотрели на происходящее с широко раскрытыми глазами, ощущая себя частью чего-то великого и непостижимого. Этот момент останется с ними навсегда, запечатлённый в памяти, как напоминание о том, что волшебство существует не только в книгах и заклинаниях, но и в самой природе, если только знать, где искать.
К растению, словно боясь спугнуть его таинственную красоту, осторожно подлетело несколько пикси. Виллан внимательно проследила взглядом, как одна из них аккуратно расколола добытый ей камушек, и его содержимое, сверкая, осыпалось на цветы. И растение моментально отозвалось на это прикосновение. Оно вспыхнуло вновь, но на этот раз свет был не таким ярким, скорее, мягким, словно прощальный закат. Лепестки начали медленно увядать, опадая один за другим, как будто прощаясь с миром. Этот процесс был одновременно завораживающим и скорбным: за какие-то пятнадцать минут студенты стали свидетелями целого жизненного цикла неизвестного растения - от его появления на свет до завершения своего предназначения.
Пламя на стебле постепенно угасало, куст темнел, обнажая свой естественный, глубокий бордовый цвет. Казалось, что теперь, когда огонь погас, магия растения исчезнет вместе с ним. Но нет - ягоды, похожие на крошечные капли чистой магмы, остались сиять, освещая поляну мягкими гранатовыми отблесками. Их округлые формы переливались в темноте продолжая пульсировать жизнью. Пикси, завороженные этим зрелищем, замолкли, как будто даже они были тронуты произошедшим.
Тишина окутала поляну, как покрывало. Лесные музыканты перестали стучать по камешкам, звуки напеваемых песен растворились в ночи. Главная пикси, та, что прежде смотрела на Лоррейн с неким неудовольствием, сейчас медленно подлетела к девушке и, осторожно коснувшись её плеча, ласково призвала к тишине. Мелодия леса стихла, уступив место одному лишь шепоту ветра.
Оставшиеся пикси осторожно приблизились к кусту, вглядываясь в ягоды, словно пытаясь удостовериться в успехе ритуала. Несколько мгновений прошло в полной тишине, напряженной, как натянутая струна...
И вот, внезапно, тишина взорвалась ликованием!
Пикси, убедившись, что ритуал прошел успешно, начали кружиться, радостно пища и ведя оживленные беседы. Поляна вновь ожила, наполненная светом и звуками, как будто сам лес праздновал вместе со всеми его обитателями. Студенты, до этого момента замершие в ожидании, наконец, позволили себе расслабиться. Теперь, когда все уже позади, кажется, что все их усилия были не напрасными, и они действительно сделали что-то, хоть и совершенно непонятное, но наверняка очень важное для жителей леса.
Тем временем, в общей суматохе и чужом ликовании, неизвестные ящерки, будто понимая, что пришло время прощаться, начали ласкаться к Виллан и Рафаэлю. Слизеринцы безотказно почти синхронно ощутили, как чувство глубокой благодарности к кожистым великанам расползлось в груди. После, не без помощи своей подруги, самец закинул гнездо на спинку, и они оба поспешно скрылись с потомством в темноте леса. В этот момент ребята почувствовали, как чары привязанности, наложенные их маленькими друзьями в результате укуса, медленно растворяются. Это было странное, одновременно опустошающее, а вместе с тем приятное ощущение, как будто они вновь обрели свою независимость.
Пикси, увлечённые своими радостными песнопениями, казалось, совсем забыли про ребят. А студенты, чувствуя, что всё завершилось, начали неспеша собираться, готовясь выдвинуться обратно в Хогвартс. Как-никак, впереди их еще ждал путь через густой майский туман обратно в промозглый март, неблизкий путь от леса к замку, а затем еще и непростая задача пробраться обратно в свои гостиные незамеченными. Но стоило им выдвинуться, как маленькие существа вдруг вспорхнули и, подлетев к своим рослым помощникам, бережно вручили каждому по ягодке. Ягоды, которые ещё недавно сияли как маленькие магматические шарики, теперь казались менее яркими, едва заметно мерцающими. На ощупь они оказались совсем не горячими, а наощупь как гладкие кусочки янтаря. Студенты недоуменно переглядывались, не зная, что это за ягоды и какую силу они в себе скрывают. Пока что вопрос пока оставался загадкой, ответ на которую им ещё предстояло узнать...
Возвращение обратно в спальни заняло время и потребовало немалых сил, скрытности и сноровки. В конце концов добраться до своей кровати полностью незамеченной удалось только Мэдисон Фостер. И хоть с утра ее соседки по комнате не смогли проигнорировать подозрительный след из грязи, листьев и паутины, который вел от входа через всю гостиную прямиком к волосам Мэдисон, спрашивать старосту о ее приключениях хаффлпаффки тактично не стали.
Менее удачливыми оказалась крупная делегация Рейвенкловцев, пытающаяся пробиться в свою гостиную в половину третьего ночи. Элион Фэрроу запалила их ровно в тот момент, когда они хором нашептывали правильный ответ на загадку в орлиный замок, открыв дверь с обратной стороны. Несмотря на недовольное ворчание и заспанный вид, староста решила не сдавать своих товарищей и помогла им не только незаметно пробежать в спальни, но и удостоверилась, что ребята не оставили за собой грязи на полу.
А вот слизеринцам не повезло. Стоило им войти в гостиную, как они тут же столкнулись с бледным вытянутым лицом Драко Малфоя, всем своим оживившимся видом демонстрирующее, что он просто не в силах не поделиться историей этой судьбоносной ночной встречи с профессором Снейпом!
О том, что все это было студенты смогли узнать лишь на следующий день.
Например, о том, что растение ими наблюдаемое было ни чем иным как Жароцветом. Данная информация может быть доступна: Все участники квеста.
Жароцвет - это одно из маг. растений типа циклотропных растений, что цветут раз в определенный период. Для жароцвета этот период составляет от трех до семи лет (за редким исключением). Ученые все еще пытаются выяснить, что влияет на созревание семян этого типа растений и как можно их культивировать, но пока изучение не приносит заметных результатов.
Ягоды Жароцвета обладают необычным эффектом. Они поглощают пламя в радиусе до двух метров вокруг себя.
(Механика использования: автоматическая контратака броском 2d6 против пламени любого происхождения вокруг себя в радиусе до 2 м.)
Или о том, что неизвестные существа, внешне напоминающие ящерок с ярким окрасом, называются Ахелами (или Ахелоидами) и ящерицами они не являются. Данная информация может быть доступна: Виллан Самайн и Рафаэль Грейвс
Ахелы - это первозвери (яйцекладущие млекопитающие). Защитным механизмом выживания у них является так называемое "очарование" жертвы. При попадании слюны ахела на кожу, ахел устанавливает кратковременную (не более часа) ментально-эмоциональную связь с пораженным существом. Ахелы недостаточно интеллектуальны для обмана или подчинения личности свой жертвы, поэтому все, что они могут передавать это только собственные чувства. Впрочем, иногда им удается использовать очарования в качестве атаки. В случае, если ахел укусит существо, которое искренне боится или желает ему смерти, пораженное существо может захотеть убежать или причинить себе вред. Однако же, ахелы не используют данную способность для охоты, так как по природе своей являются травоядными. Яд ахелоидов нередко используется в психотропных зельях.
Данная информация может быть доступна: Виллан Самайн и Рафаэль Грейвс
Неизвестный пушистый зверь - Изур обыкновенный. Это всеядное млекопитающее, питающееся в основном кореньями, орехами и мелкими хордовыми, но очень любящее сладкие фрукты. Его способ охоты - подражание звукам. Для человека изуры, как правило, не опасны. Впрочем, если испугать или разозлить изура, он может атаковать. Изуры очень ловкие, умеют быстро бегать, плавать и карабкаться по деревьям. Главная магическая особенность, помимо практически идеального подражания услышанным звукам, кратковременная невидимость. Набор таких качество позволяет изурам с легкостью охотиться на небольших птиц, рыб, мелких млекопитающих и т.п.
Данная информация может быть доступна: Мэдисон Фостер, Джессика Фостер и Алан Айрис.
Живые грибницы. Разумные грибы, как выяснилось, отнюдь не миф! Они действительно существуют. Они захватывают и порабощают людей, превращая их в грибнидов. Возможно, они уже среди нас...
Данная информация может быть доступна: Маркас Макнейр, Лоррейн Лэнгфорд и Леон Смит
Что же касается мистера Жаба, то здесь все оказалось не так просто. Уже на утро выяснилось, что догадка Лоррейн была абсолютно верной - мистер Жаб оказался ядовитым. А его официальное название - камнебрюх.
По классификации Ламара камнебрюхи обозначаются как 4:ᚢ:ᛇ:ᚱ, т.е. умеренно опасный, способен к обучению, в редких случаях может охотиться на людей.
У них очень твердая кожа, длинный, быстрый язык и ядовитая слюна, что мгновенно впитывается в кожу при соприкосновении. Яд камнебрюха не настолько сильный, чтобы убить здорового взрослого человека, но он может представлять опасность для раненых, слабых взрослых особей, а также стариков или детей. Травя свою жертву, камнебрюх следует за ней, выжидая момента, когда яд окончательно ослабит его добычу и она потеряет сознание.
Благо, существует множество способов нейтрализовать яд камнебрюха и любой зельевар (уровень умение 3 и выше) сможет сделать антидот.
Последствия для персонажей
Маркас Макнейр:
Маркас распрощался с камнебрюхом у выхода из леса. Существо хотело продолжить идти за ним, но вскоре передумало и обтершись о парня мордой напоследок, протянула языком еловую ветвь. Возможно это было прощальным подарком. К слову, именно это стало единственным подтверждением того, что мистер Жаба правда проникся к Маркасу, а не просто ждал его скорой кончины, так как еловые иглы - один из простейших ингредиентов противоядия от яда камнебрюха. Может животное передумало убивать Маркаса, когда парень поделился орехами или потому что почувствовало родственную душу... Но остаток ночи Маркас провел в агонии и с температурой 38,5. Как закончилась история - неизвестно. Может быть Маркас стоически пережил последствия отравления без посторонней помощи. Может быть кто-то помог ему и сделал противоядие, а может в температурном бреду он съел всю еловую ветвь целиком, после чего почувствовал облегчение? Кто знает...
Мэдисон Фостер, Джессика Фостер и Алан Айрис:
Последующие два дня студенты испытывали проблемы с концентрацией. Мысли путались, терялись, а также изредка беспокоило чувство легкой паранойи.
Виллан Самайн и Рафаэль Грейвс:
Яд ахелоидов последствий не имеет, так что студенты не столкнулись ни с какими побочными эффектами или плохими ощущениями. Все, что они вынесли из этой ночной вылазки - опыт и, возможно, знания об удивительной фауне Британии.
Слизеринцы:
Если никак не остановить Малфоя, то профессор Снейп может устроить вам недельные отработки в его лабораториях. (На ваш выбор отыгрывать это или нет, можно просто самим решить, как это сказалось на ваших персонажах и просто держать это в голове)
Все участники квеста:
У всех участников квеста теперь есть в наличии слабый маг. артефакт - Ягоды Жароцвета.
Выделение информации как "может быть доступна" означает, что перечисленные владельцы информации могут сами решить, изучили ли их герои эти знания после возвращения в Хогвартс или нет, кто конкретно из группы прочел об этом в книгах, а после рассказал остальным и т.д. Это может быть как поводом для упоминания в других играх, так и просто закадровым фактом, если отыгрывать добычу этих данных вам не придется кстати.
Все же остальные, кто не перечислен в списке для той или иной инфы - за кадром ее знать не могут. Ее им может рассказать только перечисленный носитель. Это не означает, что вам обязательно играть отдельную игру, где Маркас будет зачитывать вашему герою доклад о камнебрюхах, но упомянуть, что о камнебрюхах вы услышали от него вам придется :)
Алан почувствовал, как земля у него уходит из под ног и это было вовсе не фигурой речи. Каким-то образом, набравшись сил, Мэдисон сумела приподнять его и притянуть к себе. К такому повороту событий одурманенный мозг юноши оказался совершенно не подготовлен и окружающий мир тут же превратился в карусель из красок и звуков. Его страшно замутило и лишь огромным усилием воли Алан умудрился не продемонстрировать девушке свой богатый внутренний мир. И это было весьма удачно, ведь в том, что подобного обстоятельства не пережила ни его ни её гордость сомневаться не приходилось.
Первые секунды после того, как Мэдисон вцепилась в его грудки, Алан был уверен, что сейчас просто напросто провалится сквозь землю или, наоборот, взлетит куда-то в небо, разрываясь между двумя мирами волей обиженной волшебницы. А ещё у него было ощущение, что его хотят как следует взболтать, подобно какому-нибудь напитку. И если уж план Мэдисон был именно таковым, то она его прекрасно реализовывала. План был прекрасно взболтан.
- Мэ–и-и-сон, - прохрипел Алан имя своей мучительницы - Про-о-о-сти!
Чувство вины, подпитываемое осуждением со стороны всех окружающих категорически мешало думать и сопротивляться, да ещё и внутренний голос приговаривал «Мэдисон терпела и ты потерпи!»
Но на этом беды Алана не закончились. Мэдисон по какой-то причине решила, что на земле он будет смотреться ещё лучше, чем стоя и опрокинула его на землю и стала буквально вминать в неё, словно желая похоронить на месте и оставить на память на могилке злосчастные цветы, которые Алан позволил себе использовать не по назначению.
- Убивают! Помогите! - заорал он, выплевывая изо рта попавшие туда цветы и землю, и начал брыкаться что было силы.
В тот момент, когда она в очередной раз толкнула его и погрузила в россыпь цветов, Алан почувствовал резкий всплеск адреналина, как будто в его венах полыхнул огонь. На короткий миг к нему вернулась ясность сознания. Он замер, пытаясь ухватиться за этот крошечный проблеск здравомыслия, что связывал его с реальностью. Но уже через пару секунд, когда Мэддисон в очередной раз толкнула его в сторону, рассудок снова затуманился.
- Я не хочу быть грибом! Не хочу! Не закапывай меня! Я больше не буду Фостер!
“Я не стану грибом… Я. Не. Стану.”
Упираясь лбом в её грудь, он стал отталкиваться от её тела руками, в отчаянной попытке вырваться из захвата. Шея болела так, что казалось будто сейчас она отсоединится от тела и в Хогвартсе появится ещё одно почти безголовое привидение, но Алан не сдавался и наконец сумел вырваться из захвата. Дальше они начали кататься по полю просто так, издавая нечленораздельные звуки, пока Алан не прервал борьбу, оседлав девушку сверху, хватая её за запястья и прижимая к земле.
Представшая перед ним картина была крайне занятной: цветы, запутавшиеся в волосах у него и у Фостер, взрытая земля и помятые цветы. Ощущение было такое, что они боролись со стаей акромантулов и при том руками, а не магией.
- Ты пытаешься закопать каждого, кто пытается тебя спасти? - недовольно проворчал парень и осмотрел девушку в поисках змей и барсуков.
Спасибо всем за ожидание, сегодня в ночь всех посужу.
Виллан Самайн, Рафаэль Грейвс:
Виллан осторожно обошла Рафаэля и пушистого зверя, не потревожив их ментальный контакт, и успешно добралась до лестницы, ведущей вверх на поверхность и выбирается из погреба. Она ступила на первую перекладину, чувствуя под ногами скользкую, почти живую, поверхность дерева, но решительно продолжила подъём, стараясь не издавать ни звука и не растерять своих маленьких плечевых наездников.
Тем временем Рафаэль, получив ментальное послание сокурсницы, словно услышал внутренний звонок, выдергивающий его из странного совместного транса. Он выскальзывает из него так мастерски, что опережает своего компаньона на целых десять секунд. Зверь все еще пребывает в облетающем, как листья, потоке мыслеобразов, когда хост видения уже покинул его и обнаружил себя в сыром и темном погребе. Первые пару секунд у слизеринца ушло на то, чтобы осознать где он, что со зверем и какой Рафаэль молодец.
Восемь секунд и Рафаэль кидается к лестнице, видит исчезающий в проеме силуэт Виллан на фоне кусочка звездного неба.
Пять секунд и Рафаэль уже карабкается по лестнице, но левая нога предательски соскальзывает с сырой перекладины. Сердце пропускает удар, но Рафаэль успевает удержаться, восстанавливает равновесие и, стиснув зубы, рвется к выходу.
Две секунды и он выпрыгивает на поверхность, ощущая прилив холода и свободы. Виллан рядом, и они закрывают за собой деревянную дверь погреба. Они оба понимают, что эта дверь не остановит зверя, если зверь решит вырваться наружу и последовать за ними, но им нужно хотя бы пару минут, чтобы набрать фору и убраться подальше.
Тем временем зверьки, полюбовно воссоединившиеся на плече Виллан, разродились целым фонтаном эмоциональных образов и сбивчивых посылов: радость от воссоединения, паника, желание бежать прочь. Но среди всей этой эмоциональной каши явственно проступает один четкий посыл: направление.
Мэдисон Фостер, Джессика Фостер и Алан Айрис:
Пикси парила в воздухе, нетерпеливо подергивая усиками, её маленькие крылышки жужжали и тихонько посвистывали, как перегретый на плите чайник. Драка заворожила немногочисленную публику, и они с Грибом то и дело коротко переглядывались, будто делая невербальные ставки на бойцов.
Неизвестно на кого поставила пикси, но Гриб явно поставил на свою подопечную, так как всерьез разозлился и затопотал на месте, когда Алан бесцеремонно взгромоздился на его бойца сверху.
Но прежде чем Мэдисон успела собраться и контратаковать, Гриб, не выдержав, решил вмешаться и остановить поединок одним громким, властным "пух!" из-под своей шляпки.
Тут же в воздухе что-то помутилось, задрожало и... наваждение спало.
Джессика, Мэдисон и Алан обнаружили себя в густой грибнице под старым дубом. Сознание и память постепенно возвращались, а с ними и осознание, что никаких цветов под дубом никогда и не было, а всё это время они собирали грибы, дарили грибы, бились грибами и катались в них! Осознание этого факта было столь же неожиданным, сколь и неловким.
Но прежде чем кто-либо из них сумел бы задать вопрос, что здесь вообще происходит, они услышали недовольный писк пикси и раскатистый, переваливающийся по звукам голос Гриба ей в ответ:
- Ну ладно, ладно! Не нуди, я уже отпустил их, - пробурчал Гриб, отмахиваясь от летучей подруги.
- ***?! - высоким, надрывистым голоском возмутилась пикси.
- Да я и сам не планировал столько их здесь держать. - Оправдывался гриб. - Но вначале эта пошла рыть в другом месте, а потом... ты же сама хотела посмотреть, кто победит!
- ***... - Пикси требовательно уставилась на собеседника и протянула вперед ладошку.
- Ничего я тебе не должен, я вообще не делал ставок, - Гриб явно не собирался сдаваться без боя.
- ***! - пикси начинала злиться.
- Ничего подобного. Это другое! Сколько вам надо? - спросил Гриб, сдавая позиции.
- ***
- Сколько?! Вы там кольцо делаете или мемориал грибным духам?!
- ***! - пикси уже махнула рукой, словно это был решённый вопрос.
Гриб вздохнул, обернулся к студентам и заявил:
- Ладно... Берите всё, что натоптали тут, и отнесите это к каменному кругу. Она покажет, где он. За связь с грибницей не волнуйтесь, она сама исчезнет через пару дней, когда действие спор на ваш мозг закончится. Так что слышать грибы вы будете недолго, - усмехнулся Гриб и потопал к дубу, исчезая где-то среди шляпок своих сородичей.
- ...И спасибо за помощь в размножении.
Сказано это было так буднично, что на пару мгновений студенты просто стояли, переваривая услышанное, а потом, всё ещё слегка смущённые, начали собирать грибы, пока пикси, в последний раз хлопнув крылышками, не направила их к подъему из оврага.
Круг Фей
Виллан Самайн, Рафаэль Грейвс:
Студенты быстро следуют в указанном направлении, стараясь удерживать ритм движения на быстрой ходьбе на грани с бегом, когда Рафаэль начинает замечать, что звук, все это время шевелящийся в его голове, усиливается. Нечто живое и подвижное раскачивалось под землей.
Звуки знакомых людских голосов и чей-то оголтелый не перестающий писк Грейвс не слышит, зато слышит Самайн. Поднимаясь на холм, они видят впереди отблески костра.
Ещё немного - и они оказываются среди знакомых лиц перед костром в центре каменных кругов. Но пока на фоне разгорается типичная сцена удивления от неожиданной встречи и воссоединения с товарищами, Виллан чувствует, как внутри неё пробуждается нечто. Чужая мысль, словно ящерка, прокрадывается в её сознание. Виллан чувствует: пора вытащить гнездо наружу. Чувствует, что ей пора воссоединиться со своим потомством и отдать, наконец, находку, спрятанную в гнезде, кожаному гиганту.
Мэдисон Фостер, Джессика Фостер и Алан Айрис:
Когда группа пришла к месту назначения, вечеринка, казалось, была в самом разгаре: у костра уже собрались три слизеринца, два рейвенкловца, целый ворох суетящихся пикси, две пестрые ящерицы и одни большая драконоподобная жаба. Лоррейн задорно наигрывала какой-то первобытный ритм самодельными маракасами, а Леон отплясывал под эту незамысловатую с такой самоотдачей, будто именно он был под грибным приходом, а не обе Фостер и Айрис еще десять минут назад. Пикси, что все это время вела группу, жестами показала оставить грибы рядом с одной из вставленных в землю каменных плит, после чего принялась рассыпаться в душевных благодарностях, то и дело поднося студентам то ромашки, то какие-то листики.
Маркас Макнейр, Лоррейн Лэнгфорд, Леон Смит:
Постепенно на задорный ритм, казалось, начал стекаться весь лес. За подвижным ураганом из мечущихся по делам пикси, то и дело мелькали какие-то белки, мыши, лисьи уши. А к звукам маракаса начали вливаться хруст веток, треск костра, шумное дыхание ночного ветра в макушках деревьев, уханье сов, писк, щебет, фырканье и еще Мерлин знает что. Но все это сливалось воедино во что-то удивительное и очень живое. Главная пикси, что все это время восседала на разных частях тела Маркаса, вдоволь налакалась собственного лакомства и отвлеклась от своеобразного пиксевого флирта с бледным гигантом только когда к костру подошли остальные студенты. Тогда она немного неуклюже слезла с колена слизеринца и распорядилась, чтобы принесенные грибы были разложены в третьем круге. Тем временем колено Маркаса облюбовал Жаб, уложивший на него свою голову.
Продолжая потряхивать миниатюрным маракасом, Лоррейн все больше проникалась ритмом и звуками этого места. Блики от костра освещали поляну с ритуальным кругом и затейливыми его деталями, тени от телодвижений Леона вторили такту мелодии, Марк обрастал почитателями как друид из маггловских сказок, и даже мокрые одежда и обувь не так сильно тяготили рейвенкловку. Идиллия, которой мог вдохновиться невероятно модный среди волшебников художник, чьи картины нацелены на нишевую публику, знающую толк в творческих мытарствах истинного артиста.
Погрузившись в ритм, Лэнгфорд не услышала приближающихся шагов и заметила двух слизеринцев с ящерками только когда те очутились в поле зрения. Воспоминание о небрежно брошенной ранее шутке о переставляющих камнях аврорах и музицирующих старостах поникло, встретившись со взглядом старосты Слизерина. Она точно никому не подыгрывала на маракасах. Осуждение было хотя бы молчаливым, ведь Грейвс и Самайн сами находились в этот неурочный час вне территории своих спален. Но выглядят получше. Лоррейн, не прекращая выбивать ритм, повела плечом в ответ на невысказанное замечание Виллан, мол, “ничего такого, подумаешь. И если что, вычитай больше баллов со своего факультета, потому что Рейвенкло, во-первых, в меньшинстве, а во-вторых, пусть и наполовину мокрые, но хотя бы одеты”. Чувство вины за утрату чужой рубашки кольнуло, но внимание тут же переместилось на появившегося сокурсника.
— Привет, — свободной рукой она поприветствовала Рафаэля. Пусть он и не слышал ее голоса, но полностью переходить на жесты в общении с Грейвсом казалось ей неправильным, нетактичным даже. Рейвенкловка пока не решалась спрашивать про маленьких юрких ящерок — объяснять наверняка пришлось бы долго. Но разговор на как будто совсем обыденную тему в самых обыденных обстоятельствах завела. — Музыка, ритм, ты… чувствуешь? — она указала на маракасы и обвела рукой, указывая на пространство.
Вскоре послышался звук приближающихся шагов, и к кругу вышли Алан Айрис и — еще одна староста! — Мэдисон Фостер. Оба казались какими-то… помятыми. Следуя указу пикси, они оставили какие-то грибы у одной из плит.
— Держу пари, вы тоже не планировали лесную прогулку, — не переставая трясти маракасом, Лоррейн немного (неопознанное земноводное все еще казалось подозрительным и непредсказуемым) подвинулась к Макнейру, освобождая больше места для новоприбывших.
- Прекрасная музыка, свежий воздух... - Алан сделал короткую пазу и демонстративно придал выражению лица задумчивый вид, - перепады температур от зимнего минуса до летнего плюса, разговоры с пикси, употребление грибов, дружеские валяния в земле - всё это безусловно согласно плану. Каждую неделю собираюсь с друзьями чтобы заняться этим.
— У вас были грибы? - удивилась Лоррейн. — Повезло. А мы... — она покосилась на поцарапанного Маркаса и его блаженную амфибию, вспомнила дергающегося под ритм Леона, запутавшуюся в волосах летучую мышь. — Ну мы как всегда, - усмехнулась она скорее сама себе.
— Ага, были. У меня тут завалялся кусочек, хочешь? — Алан вытянул из кармана часть своей добычи и протянул руку девушке.
— Фу, — рейвенкловка сморшила нос. — Не хочу. Лучше скажи, ты знаешь что-то о ритуальных церемониях пикси? Они же не используют церемониальные жертвоприношения?
Тем временем рядом полуконтуженная Фостер, которая староста, втолковывала Макнейру что-то с истинно хаффлпаффским усердием.
— Не вся природа пытается убить, — философски заключил слизеринец и с улыбкой посмотрел на прильнувшее к нему существо. — Вот мистер Жаба очень мил.
- Убивают! Помогите! - заорал Алан в попытке отбиться от хафлпаффской "заботы о ближнем". Но у него, как и ожидалось, не вышло.
- Не помогайте! У меня все под контролем! - крикнула Мэдисон, едва оглянувшись через плечо на мастера, давая понять, что она с задачей справится, и тут же рванулась к своей щуплой на вид, но все еще настойчиво бьющейся за жизнь добыче.
И поначалу ведь бой шел хорошо. Хаффлпаффка крепко держала рейвенкловца в захвате и катала его по земле с такой легкостью и опытом, как будто подобным занималась каждую среду после обеда. Но Алан все еще не хотел сдаваться и отчаянно продолжая брыкаться, мешая старосте исполнить свой долг будущего аврора.
- Я не хочу быть грибом! - кричал он истошно, - Не хочу! Не закапывай меня! Я больше не буду Фостер!
- Ты и не был Фостер, балда. Совсем поплыл уже! Фостер - это я. Ну или, на крайняк, она... - кивнула Мэдс в сторону Джессики, но отвлеклась слишком сильно и бой внезапно начал принимать неожиданные повороты.
Секунда промедления и Айрис вдруг совсем потерял остатки стыда, скромности а также, вероятно, самосохранения, так как в попытке вырваться рискнул упереться своей наглой хамской мордой прямиком в грудь Фостер! И да, если говорить начистоту, Алан уперся лбом четко в ее грудину и больно Мэдс совсем не было. Но боль от уязвленной гордости была неописуема! Это где это видано, чтобы даже в пылу битвы к женским грудям (даже незаметным!) так пренебрежительно относились? Она же все-таки ЛЕДИ, мать ее!
- Ты че... - Протянула Мэдс, провожая макушку парня полным недоумения взглядом, когда как подлый рейв, оказывается, бесстыдно воспользовался ситуацией, чтобы получить ситуационное преимущество. Так, вслед за лбом в грудь, в упор на хрупкие дамские плечи легли еще и грубые мужицкие руки. Ну хоть ступней не уперся в девичье лицо - и на том спасибо!
Тем не менее, этого хватило, чтобы вырваться из ослабевшего захвата и следом спарринг-партнеры начали из последних сил биться за первенство на цветочном ринге. Кувырок влево, два вправо, еще с -дцать куда-то по кругу и внезапный стоп - это Айрис умудрился резко остановить их движение по поляне, задержавшись на Мэдс сверху.
Фостер напрягла пресс, пытаясь вырваться и скинуть с себя обнаглевшего оппонента, но парень схватил её за запястья и резко прижал к земле своим весом, не оставляя шансов на побег.
- Хах... - лёгкие судорожно выдохнули воздух, а взгляд, искренне поражённый, уставился на Айриса, как будто пытаясь осознать, что только что произошло. Так, впечатанная в цветы Фостер, картинно замерла с приоткрытым ртом, окончательно сбитая с толку этим нелепым поворотом событий.
Джейд не раз ввязывалась в рукопашные драки с парнями и, разумеется, не раз в них проигрывала. Но во-первых, ее проигрыш редко заканчивался таким демонстративным "восседанием" соперника на ней. А во-вторых... ну не Алан же Айрис!
Нет, ну это уже точно был сон или какой-то кислотный трип. Ее завалил Айрис? Быть не может. Этому всему точно должно быть какое-то разумное логическое объяснение.
"Да он под наркотиками!" - нашлась Мэдисон и полностью удовлетворилась найденным ответом. Да, наверняка все дело в этих непонятных грибных наркотиках. Обколются своими грибами, как атлеты стероидами, и ходят потом, роняют честных оппонентов.
Несколько секунд пролетает в молчании и попытке отдышаться, а после Алан позволяет себе взять инициативу не только в битве, но и в разговоре:
- Ты пытаешься закопать каждого, кто пытается тебя спасти? - недовольно проворчал он, бесстыдно шаря взглядом по ее телу, как будто искал еще свои заначки, наркоман проклятый! Тут уж Мэдс не сдержалась:
- Ты что творишь, супец?! - выпалила она, - Это я тебя спасаю! Это я здесь герой! Я хорошая, а ты больной кусок шампиньона! А я пых- тьфу -пытаюсь... - запыхалась она от боя или, может, просто от обиды. - Я все пытаюсь тебе помочь, Айрис, а ты мне не даешь! Ты фигли мне не даешь?! - грозно свела брови староста, пытаясь воззвать к своему авторитету.
- Слезь с меня уже и... Хватит. Мне. МЕШАТЬ!
И тут в воздухе что-то помутилось, задрожало и... наваждение спало.
Мэдисон будто отошла от очень бредового сна и ощутила холодную влажную землю под спиной, тяжесть чужого тела на бедрах и горячие ладони на запястьях. Перед глазами маячило бледное лицо рейвенкловца... А в щеку упирался гриб.
- Какого хера?! - Вскрикнула Фостер. Возможно, Алан хотел спросить то же самое, но повторять за Мэдс он не стал и вместо этого быстро и молча поспешил слезть с хаффлпаффки.
Девушка вскочила на ноги, неловко отряхиваясь от земли, листьев и застрявших в волосах грибов, как вдруг в голове прозвучал чей-то голос:
- Ну ладно, ладно! Не нуди, я уже отпустил их.
Джейд огляделась по сторонам и не найдя более очевидного источника, застыла в шоке.
"Это гриб говорит?"
- Да я и сам не планировал столько их здесь держать. Но вначале эта пошла рыть в другом месте, а потом... ты же сама хотела посмотреть, кто победит!
"Да. Это говорит гриб. Я слышу грибы"
- Ничего я тебе не должен, я вообще не делал ставок...
"Вот и все. Не зря говорил нам Дамблдор не ходить а Запретный лес. Он же не просто так Запретным назван. Хотя, если уж на чистоту, как будто мало просто названия, стоило бы какие-нибудь чары защитные на него поставить, чтобы вот таких вот приключений не случалось!.. Или это часть плана Министерства? Естественный отбор среди маг. сообщества? Как бы, если тебя победили грибы, то тебе не место среди нормальных людей"
- Сколько?! Вы там кольцо делаете или мемориал грибным духам?!
"Интересно, а это временно или я теперь всегда буду их слышать? Нет, наверняка это просто остатки прихода. Мне просто кажется, что я их слышу, а на самом деле это все не по настоящему... Да, Боже, о чем я только думаю! Никто здесь не говорит с грибами!"
И именно в этот момент Гриб вздохнул, обернулся к Мэдисон и обратился непосредственно к ней с Аланом:
- Ладно... Берите всё, что натоптали тут, и отнесите это к каменному кругу.
"Слишком поздно" - мрачно подытожила Фостер. - "Я теперь часть леса. Часть грибницы..."
- За связь с грибницей не волнуйтесь, она сама исчезнет через пару дней, когда действие спор на ваш мозг закончится. Так что слышать грибы вы будете недолго,
Фостер на радостях чуть не подпрыгнула. И даже испугавшись немного, что Гриб прочел ее мысли ранее, все равно была слишком рада, чтобы придать этому большое значение. А тем временем Гриб многозначительно и как-то гаденько - как показалось Фостер - ухмыльнулся и, удаляясь, кинул студентам напоследок:
- ...И спасибо за помощь в размножении.
"А?" - не поняла Фостер. Она молча переглянулась с Аланом и Джессикой, затем уставилась на раскуроченную грибницу, на витающие в воздухе споры и мерзкий сырой холодок осознания пробежал по ее спине.
- Держу пари, вы тоже не планировали лесную прогулку,
Голос Лоррейн вырвал Фостер из клубка нечитаемых мыслей и хаффлпаффка, вывалив грибы под камень, молчаливо побрела к костру. На всем пути сюда она не проронила ни слова, все это время пытаясь как-то ментально осадить витающие в мозгу споры и утихомирить разгорающуюся в душе бурю эмоций.
- Прекрасная музыка, свежий воздух... - Сообщил Алан буднично. Видать, ничего из произошедшего его не смутило. - перепады температур от зимнего минуса до летнего плюса, разговоры с пикси, употребление грибов, дружеские валяния в земле - всё это безусловно согласно плану. Каждую неделю собираюсь с друзьями чтобы заняться этим.
- У вас были грибы? - удивилась Лоррейн. - Повезло. А мы...
- Это все письки... - пораженно шептала Мэдисон, пялясь куда-то мимо.
Волосы ее были взъерошены, в них забилась листва и куски земли. Грязная белая майка была подпоясана свитером, но шарф переместился на шею и был повязан так, чтобы хоть как-то прикрывать майку на груди, сохранив, тем самым, остатки ее самоуважения.
- Сотни хитрых растительных писюнов. Это просто уму непостижимо... - обращалась она не кому-то конкретному, но будто взывала к самой вселенской справедливости лично, ожидая ее скорейшего вмешательства. - Тысячи маленьких, сырых, бледных... Иу! Они заставили нас с Айрисом... а сами смотрели. Извращуги паскудные.
Фостер выдернула чашку из рук Макнейра и с картинной горестью осушила ее залпом, так как будто ожидала, что там был виски, и чуть не подавилась ягодками на дне, закашлялась.
Маркас благородно постучал ей по спине, а Фостер расстроенно шмыгнула носом.
- Спасибо, - Выдохнула она и вдруг резко схватила слизеринца за руку и заговорщецки прошептала. - Маркас, слушай внимательно: природа опасней, чем мы думали. Она хочет нас убить. - Щедро поделилась мудростью Мэдс, но вдруг увидав подорожник на соске парня и кучу царапин на сжимаемой руке, разочаровано протянула. - А... Так ты уже знаешь.
Ступени под ногами предательски скрипят, но сейчас Виллан это волнует в последнюю очередь. Сейчас ей и её хвостатым спутникам больше всего хотелось выбраться из этого тёмного затхлого погреба и вновь оказаться на лоне природы, под ночным небом, как можно дальше от злополучного чистилища.
Свобода встречает их тёплым весенним ветром и опьяняющим чувством…безопасности, (как бы парадоксально это ни звучало). Однако вдоволь насладиться моментом у Виллан не получается. Слизеринка оборачивается и, вопреки радостному эмоциональному шуму, вглядывается в темноту и прислушивается. Грейвса всё ещё не было видно, но звук приближающихся шагов, слишком чётких и лёгких для увесистой туши, на корню отбивает желание оставить подругу с её семейством у входа и отправиться за безрассудным слизеринцем. Или тем, что от него осталось. Разумно ли это решение было? Нет. Но подруга бы точно поняла и поддержала столь редкий для Самайн альтруистический порыв.
Девушка предусмотрительно отходит в сторону, чтобы не столкнуться с Рафаэлем у выхода…из которого он едва ли не выпрыгивает.
Двери в погреб они закрывают практически синхронно. С той же отточенностью движений отступают на шаг, будто бы желая оценить результат своих действий и надёжность конструкции. Для большей уверенности Виллан хотелось закрыть двери на засов, но ничего подходящего вокруг не было. К тому же, конструкция сооружения подобного решения в основе своей не подразумевала. Запирающие чары ввиду некорректного исполнения заклинаний в качестве альтернативного решения проблемы рассматриваться не стали. Не говоря уже о том, что в случае их удачного использования дверь всё ещё можно было выбить физически. В любом случае, задерживаться надолго у погреба с неведомой зверушкой никто из присутствующих не собирался.
Виллан пальцами щёлкнула Грейвса по руке, привлекая к себе внимание, кивнула в сторону в ответ на удивлённый взгляд и в спешном порядке направилась в сторону леса,пряча палочку во внутреннем кармане мантии. Она не знала, настигло ли сознание юноши свойственное животным чувство направления, но сейчас это было не так уж и важно. Рафаэль мог просто следовать за ней.
***
Сколько они находились в окружении одних только деревьев и кустарников Виллан не знает, но стоило только услышать отдалённые звуки музыки и увидеть впереди проблеск огня, как девушка неосознанно прибавила шаг. Не только из желания оказаться, наконец, в безопасности, сколько в надежде увидеть «виновников торжества» и отвесить крепкую затрещину Рафаэлю, неожиданно вырвавшемуся вперёд. Кажется, о существовании такого понятия, как инстинкт самосохранения, он не имел ни малейшего понятия.
Виллан думала, что они выйдут к лагерю какого-нибудь безумного волшебника или группы особо отбитых гриффиндорцев, решивших закатить вечеринку на открытом воздухе, но ошиблась. Увидеть отплясывающего у костра незнакомого парня, аккомпонирующую ему ритмичными потряхиваниями самодельных маракас Лэнгфорд и чаевничающего с пикси Макнейра она не ожидала даже в бредовом кошмарном сне.
Серьёзно? - слизеринка вздохнула, вперившись взглядом в чудное трио. К их компании, (и Маркасу, в частности), у неё было немало вопросов, но озвучивать их сейчас было бессмысленно. К тому же, надо было закончить с действительно важным делом.
Вверив Грейвса мельтешащему позади перу, слизеринка вернула дневник законному владельцу, после чего мельком окинула собравшихся у костра студентов разной степени помятости и вместе с ящерками проследовала к одинокому бревну, стоящему аккурат напротив основного сборища. Сейчас, чем меньше людей было вокруг, тем безопасней для подруги и её семьи.
Аккуратно спустив хвостатых на землю рядом с бревном, Виллан примяла траву кулаком, стараясь сформировать что-то вроде углубления, придвинула к его краям несколько мелких камушек для «надёжности» и осторожно выложила в сделанное наспех гнездо яйца. Звучащие на фоне разговоры она при этом слушала вполуха. Информативными назвать их было сложно, но смутное представление о том, что случилось с остальными, всё же сложилось.
Отряхнув руки от грязи, Виллан упёрлась локтем в колено и, подперев голову рукой, смотрела на пламя, пытаясь понять, стоит ли ожидать чего-то дальше. Танцы у костра в центре круга отсылали к классическим иллюстрациям ритуала что в маггловских книгах, что в волшебной литературе.
Не Имболк и не Остара..Хотя, не думаю, что пикси, учинившие это, в принципе придерживаются Колеса года, созданного людьми. И не факт, что действо всё к смене сезонов приурочено, - девушка вздохнула, размышляя о глубинных смыслах «танца» и назначении преподнесённых грибов. Не самая подходящая «жертва» для призыва околодемонической сущности, но вот для сотворения какого-нибудь заклинания или простенького ритуала… Возникал тогда вопрос, почему их всех не заставили плясать у огня для ускорения процесса или усиления эффекта, но он был, скорее, риторическим. В ту же категорию попадал вопрос о том, способны ли пикси воздействовать на других ментально.
Nothing is really good or bad in itself
Жду постов от мужской половины населения) Если их не будет - дайте знать. Мастерить буду скорее всего в субботу.
Алан смущался и смущался сильно. Нет, он не стеснялся девушек, - подобное было ему несвойственно, - да и глупое поведение не могло его смутить. Но вот глупое поведение под принуждением грибов, в процессе которого он завалил Фостер, с которой до этого дня и не общался-то толком - это определённо выбивало его из коллеи. Восседая на девушке, Алан пытался решить, как именно ему теперь следует поступить: продолжать с ней валяться и бороться, бросить какую-то смешную (или не очень) шутку, или таки подняться на ноги, притворившись что ничего не случилось и поговорить о погоде.
К счастью для него, высказанное Фостер “какого хера?” с выражением полного непонимания на лице помогли прояснить ситуацию и подсказать, что делать дальше. Он поднялся на ноги, искренне обрадовавшись тому, что больше земля не пытается их поглотить, и помог Мэдисон самой принять вертикальное положение.
Впрочем не всё было так хорошо, как хотелось бы. Назойливое жужжание в голове чужих голосов вызывало определённую тревогу. Алан вообще не любил слышать несуществующие голоса, искренне считая это нехорошим признаком болезненности ума. От того чтобы ощутить серьёзную панику его спасало лишь осознание того, что в целом последние полчаса он занимался тем, чем нормальные люди не занимаются, а тут даже какая-то ясность мыслей появилась, что вселяло надежду на поправку.
“Главное мадам Помфри об этом не говорить, а то будет чемодан, вокзал, Мунго… палаты с белыми стенами и встревоженные взгляды колдомедиков, вопрошающих, как меня зовут…”
Однако любые опасения на счёт ближайшего будущего развеял чужой голос пообещавший, что некая “связь” вскоре разорвётся. Не то, чтобы Алан привык доверять грибам, - обычно он с ними вообще не разговаривал, предпочитая употреблять в съедобном виде без лишних слов, - но в этот раз он решил сделать исключение.
Пропустив мимо ушей прочие комментарии, Алан подобрал с земли ошмётки грибов и распихал их по карманам твёрдо решив поэкспертировать с ними позднее, а затем поплёлся следом за девушкой, разглядывая узоры из грязи и травинок на её одежде.
***
- Какого чёрта? - эмоционально прошептал Алан, когда они с Мэдисон подошли к костру возле которого собралась целая вечеринка. - Как мы вообще тут оказались? Ты куда меня привела, ведьма?
Но прежде чем хаффлпаффка успела ему ответить, голос подала Лорейн. На её любопытство он отвечал шутками, и в тоже время искренне пытался понять что происходит, с твёрдым намерением добраться до истины, когда они вернутся в башню.
А пока… а пока Алан устроился у костра рядом с ней, с невозмутимым видом проигнорировав разговоры Фостер про писюны и извращения, и стал рассказывать о пикси. В его словах не было ни зернышка правды, сплошная фантазия, но разве кто-то был способен остановить полёт его фантазии?
- Ну, слушай. Ритуалы для пикси - одно из любимых времяпровождений. Однако они никогда не совершают их при полной луной, равно как и в новолуние. Поводов для проведени ритуалов у них множество…
Безумная ночь не закончилась, когда пикси получили свои камни. Странные пляски под ритм маракасов, угощения и выпивка в кругу крылатых существ, всё это можно было сравнить с чаепитием у безумного Шляпника, если бы Макнейр читал маггловские книжки. Однако он находился в блаженном неведении и всё, что ему оставалось, это гладить мистера Жабу да стараться не прибить случайным движением какую-нибудь неловкую пикси. Ради приличия он съел орешек и даже сделал маленький глоток чая, оказавшегося кисловато-пряным.
— Хочешь? — протянул он ладонь с парой орехов своему новому другу. — Хотя ты, наверное, не ешь такое, а, мистер Жаба?
Марк всегда прохладно относился к животным, хоть к обычным, хоть к магическим. Первые воспринимались как объект охоты или помощники в быту, а вторые виделись опасными при прямом взаимодействии, что являлось отголоском рассказов отца о работе. Конечно, у его семьи были собаки, но даже в Хогвартс Марк не взял с собой никого, кроме совы, которая могла принести пользу. Привязанности к зверью он не испытывал ровно никакой. И вот теперь мистер Жаба вдруг показался слизеринцу весьма приятным созданием. Может быть, это отзывалась та часть сознания, что отвечала за анимагическую форму.
Когда на поляне показались Грейвс и Самайн, Макнейр уже растерял лимит удивления и только отсалютовал им чашкой, всем видом говоря: “Не спрашивайте”. Весь облепленный подорожником, с мокрыми волосами, он выглядел, наверное, ужасно.
И не менее ужасно выглядели вывалившиеся на поляну вслед за слизеринцами Айрис и две Фостер. Сразу стало шумно (до того тоже было шумно, но экспрессия Мэдисон перекрыла всё остальное), чай отобрали.
— Маркас, слушай внимательно, — вместо “спасибо за чай” заявила Фостер. — Природа опасней, чем мы думали. Она хочет нас убить. А... Так ты уже знаешь, — внимательнее приглядевшись к нему, закончила хаффлпаффка.
“Это ты ещё в турнире не участвовала.”
— Не вся природа пытается убить, — вопреки своим мыслям ответил ей. — Вот мистер Жаба очень мил.
Улыбнувшись мистеру Жабе, Марк почесал того “за ушком”.
— Присядь, отдохни. Писек тут точно нет, — добавил с совершенно серьёзным видом.
Офф: Макнейр угощает мистера Жабу орешками (а вдруг?), пробует чай и вообще не удивляется происходящему вокруг.
Не можешь быть добрым, будь хотя бы вежливым.
Ночь в лесу густела. С несобранной какофонией голосов, с восторженными шепотками и треском догорающих поленьев, воздух неумолимо наполнялся предвкушением, как перед первым аккордом симфонии.
Маленькая подружка Виллан, беснующаяся в траве, что-то оживленно стрекотала. Девушка не знала, что все эти звуки должны были означать, зато уловила в своей голове мысль, что другу-гиганту надо присмотреться повнимательней. Но прежде чем Виллан успела переварить эту информацию, вглядеться в принесенное с собой богатство и обнаружить, что одно из яиц и не яйцо вовсе, стрекот ящерицы подхватила пролетавшая мимо пикси. Её глаза вспыхнули искренним восторгом, и прежде чем Виллан успела моргнуть, пикси ловко выудила небольшой камешек, затерявшийся меж сложенных яиц, и исчезла в темноте, оставив за собой лишь легкий шлейф светлячков. Ящерка, казалось, нисколько не огорчилась потерей. Она прищурилась, издала довольный звук и, разинув крошечную пасть, отрыгнула тонкую, блестящую сеть. С проворством опытной ткачихи она собрала свои яйца, аккуратно уложив их в новенькое гнездо прямо у ног Виллан. Всё это выглядело так естественно, будто так и должно быть - как утренний ритуал, который у этих существ повторяется день за днем.
А тем временем мистер Жаба, восседающий рядом с Маркасом, с аппетитом поглощал предложенные ему орешки. Его широкая пасть неспешно захлопывалась с громким хрустом, а после каждой порции он благодарно облизывал пальцы Маркаса своим шершавым, теплым языком. Может дело было в орехах, которые камнебрюх любил, а может в новой компании, но в его глазах читалось чистое блаженство, как у кота, который только что получил свою миску сливок.
На поляне во всю ткалась магия. Пикси засуетились, заполнив воздух тихим жужжанием своих крыльев. Часть из них устроила импровизированный оркестр, стуча крошечными палочками по камешкам в такт мелодии, которую задавала Лоррейн, усердно потряхивая своим маракасом. Звуки переплетались, создавая странную, но завораживающую гармонию. Обряд, каким бы он ни был, явно должен был вот-вот начаться. Другие пикси тем временем заканчивали выкладывать грибы по границам первого круга, формируя почти идеальный контур. Камни, которые выловили Леон и Маркас, уже заняли свои места во втором круге, сияя в такт музыке как самые дорогие из драгоценностей. Когда последние детали были на своих местах, главная пикси, с серьёзностью генерала на параде, отогнала студентов от центра поляны, жестами указывая им сесть за пределами третьего круга. Студенты, слегка озадаченные, но покорные, расселись на прохладной траве, наблюдая за происходящим с любопытством и лёгким трепетом. Тогда оставшиеся пикси, что не участвовали в оркестровом выступлении, заняли свои позиции по периметру третьего круга и начав вести хоровод по часовой стрелке. Их движения были плавными и слаженными, словно они репетировали этот танец веками. И так тихое пищание, мерный стук камней, шелест маракаса и чей-то гипнотический напев постепенно переросло в мелодию - чудаковатую вариацию той самой песни, которая и заманила ребят в глубь леса.
Но Рафаэль слышал не эту мелодию. В его голове отчетливо слышался глухой треск огня, подземные толчки, словно сама земля просыпалась от долгого сна и начинала двигаться. Шевеление под ногами становилось всё более явным, вызывая лёгкую дрожь. Ящерки и мистер Жаба, будто почувствовав что-то, начали ерзать на месте, их глаза были прикованы к пылающему костру. В их взглядах читалось ожидание и нетерпение, словно они, в отличие от своих высоких друзей, уж точно знали, что должно произойти дальше.
Огонь взвился выше, пламя стало ярче и жарче, а треск поленьев - громче. И вдруг, из-под красных углей, начали пробиваться тонкие, светящиеся ростки. Они были белесые, почти прозрачные, но сияли так ярко, что казалось, будто внутри них течёт расплавленный металл. Ростки тянулись вверх, расправляя широкие листья, которые мерцали всеми оттенками золота и меди.
Рафаэль замер, его сердце забилось чаще. Он понял - это то, кого он слышал всё это время! Растение стремительно выбиралось на поверхность, тянулось вверх, к звездному небу, с тихим хрустом живой материи расправляло листья на своих ветвях.
Мистер Жаба был в восторге от этого зрелища. Его пасть раскрылась так широко, что казалось, ещё чуть-чуть, и он проглотит весь этот магический звук. Он прижался бочком к ноге Маркаса, издавая довольные звуки, похожие на гортанное урчание, и не отрывал глаз от бурного обряда.
А неизвестный цветок все продолжал расти. Достигнув высоты около трёх футов, он полностью заместил собой догорающий костёр. Его листья шептались между собой, переливаясь светом, а на ветвях зашевелились бутоны. Они медленно раскрывались, словно пробуждаясь от вековой зимней спячки, излучая пылающий свет, ярче любого люмоса. В этот момент казалось, что весь лес затаил дыхание, восхищаясь рожденным чудом. Студенты смотрели на происходящее с широко раскрытыми глазами, ощущая себя частью чего-то великого и непостижимого. Этот момент останется с ними навсегда, запечатлённый в памяти, как напоминание о том, что волшебство существует не только в книгах и заклинаниях, но и в самой природе, если только знать, где искать.
К растению, словно боясь спугнуть его таинственную красоту, осторожно подлетело несколько пикси. Виллан внимательно проследила взглядом, как одна из них аккуратно расколола добытый ей камушек, и его содержимое, сверкая, осыпалось на цветы. И растение моментально отозвалось на это прикосновение. Оно вспыхнуло вновь, но на этот раз свет был не таким ярким, скорее, мягким, словно прощальный закат. Лепестки начали медленно увядать, опадая один за другим, как будто прощаясь с миром. Этот процесс был одновременно завораживающим и скорбным: за какие-то пятнадцать минут студенты стали свидетелями целого жизненного цикла неизвестного растения - от его появления на свет до завершения своего предназначения.
Пламя на стебле постепенно угасало, куст темнел, обнажая свой естественный, глубокий бордовый цвет. Казалось, что теперь, когда огонь погас, магия растения исчезнет вместе с ним. Но нет - ягоды, похожие на крошечные капли чистой магмы, остались сиять, освещая поляну мягкими гранатовыми отблесками. Их округлые формы переливались в темноте продолжая пульсировать жизнью. Пикси, завороженные этим зрелищем, замолкли, как будто даже они были тронуты произошедшим.
Тишина окутала поляну, как покрывало. Лесные музыканты перестали стучать по камешкам, звуки напеваемых песен растворились в ночи. Главная пикси, та, что прежде смотрела на Лоррейн с неким неудовольствием, сейчас медленно подлетела к девушке и, осторожно коснувшись её плеча, ласково призвала к тишине. Мелодия леса стихла, уступив место одному лишь шепоту ветра.
Оставшиеся пикси осторожно приблизились к кусту, вглядываясь в ягоды, словно пытаясь удостовериться в успехе ритуала. Несколько мгновений прошло в полной тишине, напряженной, как натянутая струна...
И вот, внезапно, тишина взорвалась ликованием!
Пикси, убедившись, что ритуал прошел успешно, начали кружиться, радостно пища и ведя оживленные беседы. Поляна вновь ожила, наполненная светом и звуками, как будто сам лес праздновал вместе со всеми его обитателями. Студенты, до этого момента замершие в ожидании, наконец, позволили себе расслабиться. Теперь, когда все уже позади, кажется, что все их усилия были не напрасными, и они действительно сделали что-то, хоть и совершенно непонятное, но наверняка очень важное для жителей леса.
Тем временем, в общей суматохе и чужом ликовании, неизвестные ящерки, будто понимая, что пришло время прощаться, начали ласкаться к Виллан и Рафаэлю. Слизеринцы безотказно почти синхронно ощутили, как чувство глубокой благодарности к кожистым великанам расползлось в груди. После, не без помощи своей подруги, самец закинул гнездо на спинку, и они оба поспешно скрылись с потомством в темноте леса. В этот момент ребята почувствовали, как чары привязанности, наложенные их маленькими друзьями в результате укуса, медленно растворяются. Это было странное, одновременно опустошающее, а вместе с тем приятное ощущение, как будто они вновь обрели свою независимость.
Пикси, увлечённые своими радостными песнопениями, казалось, совсем забыли про ребят. А студенты, чувствуя, что всё завершилось, начали неспеша собираться, готовясь выдвинуться обратно в Хогвартс. Как-никак, впереди их еще ждал путь через густой майский туман обратно в промозглый март, неблизкий путь от леса к замку, а затем еще и непростая задача пробраться обратно в свои гостиные незамеченными. Но стоило им выдвинуться, как маленькие существа вдруг вспорхнули и, подлетев к своим рослым помощникам, бережно вручили каждому по ягодке. Ягоды, которые ещё недавно сияли как маленькие магматические шарики, теперь казались менее яркими, едва заметно мерцающими. На ощупь они оказались совсем не горячими, а наощупь как гладкие кусочки янтаря. Студенты недоуменно переглядывались, не зная, что это за ягоды и какую силу они в себе скрывают. Пока что вопрос пока оставался загадкой, ответ на которую им ещё предстояло узнать...
Послесловие
Возвращение обратно в спальни заняло время и потребовало немалых сил, скрытности и сноровки. В конце концов добраться до своей кровати полностью незамеченной удалось только Мэдисон Фостер. И хоть с утра ее соседки по комнате не смогли проигнорировать подозрительный след из грязи, листьев и паутины, который вел от входа через всю гостиную прямиком к волосам Мэдисон, спрашивать старосту о ее приключениях хаффлпаффки тактично не стали.
Менее удачливыми оказалась крупная делегация Рейвенкловцев, пытающаяся пробиться в свою гостиную в половину третьего ночи. Элион Фэрроу запалила их ровно в тот момент, когда они хором нашептывали правильный ответ на загадку в орлиный замок, открыв дверь с обратной стороны. Несмотря на недовольное ворчание и заспанный вид, староста решила не сдавать своих товарищей и помогла им не только незаметно пробежать в спальни, но и удостоверилась, что ребята не оставили за собой грязи на полу.
А вот слизеринцам не повезло. Стоило им войти в гостиную, как они тут же столкнулись с бледным вытянутым лицом Драко Малфоя, всем своим оживившимся видом демонстрирующее, что он просто не в силах не поделиться историей этой судьбоносной ночной встречи с профессором Снейпом!
О том, что все это было студенты смогли узнать лишь на следующий день.
Например, о том, что растение ими наблюдаемое было ни чем иным как Жароцветом.
Данная информация может быть доступна: Все участники квеста.
Жароцвет - это одно из маг. растений типа циклотропных растений, что цветут раз в определенный период. Для жароцвета этот период составляет от трех до семи лет (за редким исключением). Ученые все еще пытаются выяснить, что влияет на созревание семян этого типа растений и как можно их культивировать, но пока изучение не приносит заметных результатов.
Ягоды Жароцвета обладают необычным эффектом. Они поглощают пламя в радиусе до двух метров вокруг себя.
(Механика использования: автоматическая контратака броском 2d6 против пламени любого происхождения вокруг себя в радиусе до 2 м.)
Или о том, что неизвестные существа, внешне напоминающие ящерок с ярким окрасом, называются Ахелами (или Ахелоидами) и ящерицами они не являются.
Данная информация может быть доступна: Виллан Самайн и Рафаэль Грейвс
Ахелы - это первозвери (яйцекладущие млекопитающие). Защитным механизмом выживания у них является так называемое "очарование" жертвы. При попадании слюны ахела на кожу, ахел устанавливает кратковременную (не более часа) ментально-эмоциональную связь с пораженным существом. Ахелы недостаточно интеллектуальны для обмана или подчинения личности свой жертвы, поэтому все, что они могут передавать это только собственные чувства. Впрочем, иногда им удается использовать очарования в качестве атаки. В случае, если ахел укусит существо, которое искренне боится или желает ему смерти, пораженное существо может захотеть убежать или причинить себе вред. Однако же, ахелы не используют данную способность для охоты, так как по природе своей являются травоядными. Яд ахелоидов нередко используется в психотропных зельях.
Данная информация может быть доступна: Виллан Самайн и Рафаэль Грейвс
Неизвестный пушистый зверь - Изур обыкновенный. Это всеядное млекопитающее, питающееся в основном кореньями, орехами и мелкими хордовыми, но очень любящее сладкие фрукты. Его способ охоты - подражание звукам. Для человека изуры, как правило, не опасны. Впрочем, если испугать или разозлить изура, он может атаковать. Изуры очень ловкие, умеют быстро бегать, плавать и карабкаться по деревьям. Главная магическая особенность, помимо практически идеального подражания услышанным звукам, кратковременная невидимость. Набор таких качество позволяет изурам с легкостью охотиться на небольших птиц, рыб, мелких млекопитающих и т.п.
Данная информация может быть доступна: Мэдисон Фостер, Джессика Фостер и Алан Айрис.
Живые грибницы. Разумные грибы, как выяснилось, отнюдь не миф! Они действительно существуют. Они захватывают и порабощают людей, превращая их в грибнидов. Возможно, они уже среди нас...
Данная информация может быть доступна: Маркас Макнейр, Лоррейн Лэнгфорд и Леон Смит
Что же касается мистера Жаба, то здесь все оказалось не так просто. Уже на утро выяснилось, что догадка Лоррейн была абсолютно верной - мистер Жаб оказался ядовитым. А его официальное название - камнебрюх.
По классификации Ламара камнебрюхи обозначаются как 4:ᚢ:ᛇ:ᚱ, т.е. умеренно опасный, способен к обучению, в редких случаях может охотиться на людей.
У них очень твердая кожа, длинный, быстрый язык и ядовитая слюна, что мгновенно впитывается в кожу при соприкосновении. Яд камнебрюха не настолько сильный, чтобы убить здорового взрослого человека, но он может представлять опасность для раненых, слабых взрослых особей, а также стариков или детей. Травя свою жертву, камнебрюх следует за ней, выжидая момента, когда яд окончательно ослабит его добычу и она потеряет сознание.
Благо, существует множество способов нейтрализовать яд камнебрюха и любой зельевар (уровень умение 3 и выше) сможет сделать антидот.
Последствия для персонажей
Маркас Макнейр:
Маркас распрощался с камнебрюхом у выхода из леса. Существо хотело продолжить идти за ним, но вскоре передумало и обтершись о парня мордой напоследок, протянула языком еловую ветвь. Возможно это было прощальным подарком. К слову, именно это стало единственным подтверждением того, что мистер Жаба правда проникся к Маркасу, а не просто ждал его скорой кончины, так как еловые иглы - один из простейших ингредиентов противоядия от яда камнебрюха. Может животное передумало убивать Маркаса, когда парень поделился орехами или потому что почувствовало родственную душу... Но остаток ночи Маркас провел в агонии и с температурой 38,5. Как закончилась история - неизвестно. Может быть Маркас стоически пережил последствия отравления без посторонней помощи. Может быть кто-то помог ему и сделал противоядие, а может в температурном бреду он съел всю еловую ветвь целиком, после чего почувствовал облегчение? Кто знает...
Мэдисон Фостер, Джессика Фостер и Алан Айрис:
Последующие два дня студенты испытывали проблемы с концентрацией. Мысли путались, терялись, а также изредка беспокоило чувство легкой паранойи.
Виллан Самайн и Рафаэль Грейвс:
Яд ахелоидов последствий не имеет, так что студенты не столкнулись ни с какими побочными эффектами или плохими ощущениями. Все, что они вынесли из этой ночной вылазки - опыт и, возможно, знания об удивительной фауне Британии.
Слизеринцы:
Если никак не остановить Малфоя, то профессор Снейп может устроить вам недельные отработки в его лабораториях. (На ваш выбор отыгрывать это или нет, можно просто самим решить, как это сказалось на ваших персонажах и просто держать это в голове)
Все участники квеста:
Страницы