Whispered tools

КОЛЛАЙДЕР

 В восьмидесятых Ибица еще была окутана золотым ореолом свободы, говорили, что на ее лугах пасутся древние хиппи, а в небе летают стаи алмазов. Да, ушла эпоха. Сейчас туда нет смысла паломничать, центр беззаботной жизни покрылся гламуром и позолотой, хипповские луга застроили пентхаусами, а клубы Amnesia и Cafe del Mar превратились в заведения для мажоров. Единственное место, где еще царила сказочная атмосфера  - пещера контрабандистов. Там, из светящегося подземного озера выросло дерево с фантастическими капсулами времени на ветках, с круглыми вместо семок и марками в виде листьев. Их было овер дохрена, я, наверное, и не увез бы столько через границу, если бы не волшебная коробочка из-под «Tic-Тас». И вот, я сложил туда свою партию из миллиона штук отборного экс-ти-си, и потом, уже в родном приходе, вытряхивал смайлики каждому на язык:

- Тебе добра. И тебе добра. А тебе половинку.

 И “Всегда сообщайте своей Мамочке прежде, чем вы идете куда-нибудь” мяукает Чарли в лондонских ебенях глубокой ночью для толпы упоротых торчков. Их мамочка будет в шоке. С первого же колеса становится тепло и легко, непроизвольно сжимаются челюсти и любой треп помещается в одной искаженной улыбочке - идеальное средство общения под сотней дицебел. Двое легавых машут мне из дальнего угла. Они обезврежены, поэтому я уверенно догоняюсь и ставлю следующий блинчик. Поверх граффити ползут психоделические проекции, типа кислотный тест под скоростями, все внимание на внутренний экран. Реальность тает и закручивается на вертушках, скорее всего, я уже в астрале. Я протягиваю руки в зал, и электричество струиться из-под моих ногтей, заряжая атмосферу. Я изрыгаю наркотический дух из обеих ноздрей, он покрывает танцпол с головами, как густое облако из дым-машины, тут и там сверкают цветные вспышки, лазеры, искры. Это подростковая молния. Толпа тянется навстречу, падают басы, подскакивает пульс. Даю установку и торможу пластинку ровно на секунду. На паузы люди больше внимания обращают. Обращают и думают: где музыка нахуй? Чо происходит? Алё гараж! Да и когда замолкает музыка, кто-то орет на весь зал самое неловкое, что орал на ухо по секрету кому-то. Я мгновенно убиваю реверберационный гул щелчком кроссфейдера - и толпа врывается в жосткий танцпольный боевик. Он уже колбасит на весь зал, поэтому я спускаюсь из диджейской кабины в гущу события, оставляя пульт на произвол коллеги. “Топчик. Крутяк. Закинься.” Чувак, это твой дар врубающимся, видишь, как народ сходит с ума - твоя работа. Твоя работа сводить народ с ума? Нет, конечно. Ты гребаный коп-под-кайфом, как те двое, только, в отличии от них, ты страж других законов. Ты кричишь “Я здесь закон!”, и все принимают это как метафору.

  В момент наивысшего экстаза, музыкального катарсиса, рейверы вскидывают руки к небу в жесте мистического поклонения святому Вайбу. Тем временем я угараю, сидя возле мусорной урны. Если разгоняться стимуляторами, гаситься транками, а потом полировать зельями, через шестьдесят часов можно словить приступ токсической шизофрении. Я уже на полпути. Сползаю с балкона на платформу, захожу в вагон, выхожу из комы под трип-хоп. В чилл-зоне кисель, а не разговор. В голове пульсируют ровные биты, как стук колес медленно идущих поездов. С косого ничего не обломится, можно быть уверенным:скоро количество веществ превратиться в качество. Я уже не тот старина Эбенизер, которым вредно злоупотреблять, а вконец “убитый Продиджами рейв”, и этого вполне достаточно, чтоб заприкалывать окружающих до смерти.

-Мне будет тебя не хватать, диджей  -  вздыхает соседка по дивану и прислоняет голову к моему плечу. Выглядит, как лохматая дворняга в круглых очках, прикинутая слишком цивильно для масштабов “Коллайдера”, хотя я мало что вижу в почти полной темноте.

-Блин, самый грустный человек на пати, - Внезапно дошло: она трезвая и, поэтому, сухая. - Ты что, потерялась?

-Не, убегаю от реальности. Потратила на проезд последние деньги.

Она имеет ввиду реальные деньги. Я киваю.

- Мне сказали, что ты веришь во всякую мистическую чушь. У меня вот видюшник сожрал все самое ценное. Веришь?  - Она покосилась на мою участливую морду с разочарованием. - Я так и думала. Знаешь, никто не любит грустных людей, поэтому забей, все равно ты уже забил. Мне просто надо отвлечься.

Еще немного и она бы размазала сопли по мне. Ее тихий всхлип предваряет уход в себя, но едва понурого лица касаются мои пальцы, стертые наждаком скейта, девчуля испуганно вздрагивает. Я ей прямо:

– А я могу дать тебе отвлечься. Нахаляву.

-Давай, ладно.

Она закидывается и откииидывается. Ей становится немного лучше, потом много лучше, дофига лучше. Да-да, охуенно лучше. Ее взгляд обретает фокус. Мы говорим, она вспоминает вчерашний день, мы смеемся. Никто не воспринимает ее слова всерьез. Когда начинает отпускать, я прощаюсь и схожу на остановочке, и грустный-счастливый человек уезжает в завтрашний день. Без денег и без вопросов.

А что Сейчас?

Время остановилось в 12 дня. Прошлое закончилось, будущее так и не наступило, на платформе метро темновато и холодно, а я, как единственный наблюдатель, оказался в композиционной ловушке без надежды на эксгумацию. Мраморные плиты едва видны сквозь разлагающийся труп “Коллайдера”. От него разит химией. Он дешево блестит в свете люмоса, он скрипит под ногами пластиком и стеклом. Граффити размазаны по стенам, выпотрошены вагоны. Я с размаху распыляю магию из палочки. Останки веселья спиралью взлетают на воздух и начинают истлевать на глазах. В атмосфере поднялся свист фольги, и еще, на границе восприятия, слышен панический бег. Я отворачиваюсь к свету.

-Слыш!

И нахожу на широкой лестнице Линдси Брэдбери, уставившуюся на меня, онемевшую от неожиданности, содогающуюся от страха и холода. Теперь вижу, она носит синий вельветовый пиджак в сочетании с потертыми джинсами. В кармане пиджака - перцовка, о бесполезности которой Линдси подумала только что. Она замерла на пути из вагона к поверхности. На голове у нее творится бардак, в голове тоже. Ухмыляюсь. Интересно, как долго я продержусь на этот раз, как скоро начну нести бред этой чиксе? Щелчок, искра, крэк.

–Так это был ты. - Линдси благоговейно думает мое имя, а вслух шепчет:

- Экстази.

  Совершенно опустошенный от недосыпания и голодный как волк - третий день голодный, - слегка раздраженный, никак не могу взять в толк, какого черта она тут делает до сих пор. Как она пережила афтепати? Линдси шагает на ступеньку назадвыше. Ее глаза панически расширяются, будто внутри произошел атомный взрыв: она мысленно готовит себя к тому, что сейчас увидит, и это "мысленно" - очень громко. Я двигаюсь к ней из тьмы лиминального пространства. Манерно выравниваю козырек и ударяю зажигалкой по стеклянной трубочке. 

– Можно просто Изи. – Нет, еще не можно. Даже знать не хочу, что она такого наблюдает при вменяемом освещении. Я замечаю булавку в ее ухе - узнаваемый атрибут литературного сквота. – А ты, значит, Линдси, из кингстонского политеха? 

Она автоматически правит:

-Полиунивера.

 Думает “Господи, почему это происходит со мной?”

–Окей, Линдси, собирай чехлы и сыпь отсюда, уже двенадцать. Ты слишком много знаешь. И давай-ка ты это забудешь.

– Стой! Стой... Перед тем, как ты сотрешь мне память, скажи, ты ведь мне поверил?

Я немного опускаю палочку, и поток мыслей поворачивает во вчерашний день. Меня осеняет.

– Ах да, сраный видик.

***

Когда Ти Райли впервые подкинул мне мыслишку создать The Pirates Street, фантазия не шла дальше того, чтоб обьединить десяток-другой кентов и устраивать с их помощью движ на районе. Если короче, так я и сделал. Ламповая тусовка впоследствии мутировала в черт знает что, хотя у меня не было желания превращать ее в бизнес, или секту, или опг, или даже слегка поднять планку. Ну и вот. Есть в нашей компании Мэт по кличке Марсовой - очереднярское чмо, которому суждено погибнуть в зубах бытовухи. Так о нем (молча) думает вся крю. Из-за своих габаритов нёрд мог бы выбивать долги на заднем дворе мафиозной конторы, но мозг у него совсем не страшный, он уже пять лет как кредитный менеджер, снимает хату с безработным музыкантом, ест полуфабрикаты и любит играть в скрэббл. Уже чувствуется, как от завязки веет офисной плесенью.

Поэтому, когда в четверг, ближе к вечеру, на бипер пришло: «Есть важный разговор.Мэт.», – я сразу понял, что речь пойдет о моей второй, “офисной” работе. По телефону он сказал: « У меня есть информация, думаю, на этот раз нам повезло», – и голос в трубке был сиплым от волнения. Мэт собой явно гордился. 

-Сто-восемдесят-седьмые нашли его. Выглядел точь в точь, как описывала пострадавшая, - Сообщил мне Марсовой.

- Видик или дед?

- И тот, и другой. Сегодня утром на рынке встретили, отследили до гаража, а когда зашли проверить - никого. 

-Зашибись. Давай адрес.

Первоначальный план состоял в том, чтоб предупредить Уизли о начале спецоперации, взять несколько людей и наведаться к барахольщику. Оскорбить его мамку, отжать товар, а потом с триумфом вернуться к боссу, кинуть ему под ноги мешок с конфискатом, как голову дракона. Таким был первоначальный план.