Действующие лица:
Аарон Сэлмон
Рафаэль Грейвс
Дата и время:
12 февраля 1995 года. Около 1400.
Погода в эпизоде и место действия:
Главный зал, Кабинет.
Безветренная и безоблачная погода. На земле лежит снег, однако не смотря на это, кажется, что на улице достаточно тепло. Однако это тепло не доходит до замка, который за месяцы зимы промерз и не спешит избавлять от холода.
Чертоги разума.
Погода хаотична и меняется от бурана до жуткой жары в зависимости от состояния спящих.
Краткое описание действий в эпизоде:
Есть ли голос у немого и слух у глухого? Аарон уверен, что да. При особых обстоятельствах.
Столкнувшись на Турнире с Рафаэлем Грейвсом, он решает помочь тому услышать мир и дать знать, что его тоже слышат. А для этого всего-то и нужно, что выпить зелье-другое и погрузиться в сон. Сон, в котором нет правил, и царствует лишь лишь подсознание. Сон, в котором правителей становится двое и каждый не приемлет другого.
Воскресенье. Послеобеденное время. Лучший вариант было бы трудно придумать для тех целей, что задумал Аарон. Утренние часы не подходили для него самого: будучи совой от рождения по утрам ему было трудно проснуться и оторвать голову от подушки, а простейшая попытка принять вертикальное положение доставляла множество страданий, от которых с его губ могло сорваться лишь одно единственное слово - "пощады". К вечеру же мозг успевает устать, в то время как сознание должно быть ясным, как у него самого, так и у Грейвса.
Грейвс. Не смотря на всю общительность Аарона он почти не знал этого слизеринца. Что и сказать, за пять лет, проведенных в Хогвартсе, мнение Аарона о людях изменилось не так уж и сильно относительно того, каким оно было в одиннадцать лет, и многие лица и имена просто-напросто расплывались в его сознании, не задерживаясь надолго.
«Сознание,» - стоило этому слову проскользнуть в мыслях юноши, как его рука непроизвольно сжалась на флаконе с зельем, спрятанном в кармане мантии, а затем тут же расслабилась, - «Не хватало еще разбить пузырек».
Это зелье досталось Аарону после передряги, в которую он влип вместе с Лоррейн этим летом. Впрочем, слово «досталось» не совсем верно описывало ситуацию. Корректнее было бы использовать слово «стащил».
«Зелье общего сна» - изящным почерком было выведено на его этикетке. Зачем он тогда взял этот флакон Аарон не понимал, были же зелья и артефакты поинтереснее, а эту добычу даже разделить было не с кем. Однако, не смотря на досаду с тех пор этот маленький трофей покоился в его чемодане, ожидая своего часа. И дождался.
Идея применить его на Грейвсе пришла не сразу, да и в общем-то случайно. Подобно тому, как ленточка, сорвавшаяся с волос девушки, подхваченная ветром и угодившая в путы ветвей раскидистого древа, эта идея по какой-то случайности была выцеплена из потока сознания и захватила Аарона. С момента окончания турнира прошло достаточно времени и сейчас он хотел поблагодарить того единственного человека, кто не отвернулся от него там, позволил Рафаэлю возможно впервые в жизни говорить со своим собеседником ртом и слышать его.
Мимо проскочила стайка щебечущих школьниц, отвлекая Аарона от своих мыслей. И привлекая его внимание к Рафаэлю, что показался из дверей, ведущих в подземелья школы.
- Грейвс, привет! – достаточно громко крикнул парень, впрочем, рассчитывая не столько на то, что его услышит сам слизеринец, сколько на то, что услышит его перо, и поспешил к нему. – Грейвс, у меня есть к тебе дело! Пойдем прогуляемся. Обед подождет.
Чтобы вынырнуть из чувства вины, всего-то нужно было поговорить с человеком вроде Лоррейн. Её шутливое настроение и непробиваемый позитив подействовали положительно-отрезвляюще, и Раф на какое-то время даже забыл о письме Лидии, перестал думать о проблемах с Тоудом и приостановил самокопания по поводу Турнира. Как-то так получилось, что любую попытку свалиться в грустные думы Лоррейн умудрялась игнорировать, продолжая нелепо щебетать обо всём на свете — и это было хорошо, действительно хорошо. У Рафа попросту не было времени на размышления о чём-то, кроме «злодейских планов» Трелони и «покровительстве куста».
Прошла неделя, и та небольшая встряска всё-таки сказалась на общем настроении Рафа — он винил себя немного меньше. Ответа от Лидии он, правда, так и не получил, что значило разговор во время следующего возвращения домой, но возвращение в ближайшее время не предвиделось. Можно было ненадолго выдохнуть, тем более что особого внимания Раф как чемпион всё-таки не удостаивался. Кажется, не удостаивался. В конце концов, победа его была чисто символическая, и, пожалуй, никто в её истинность не верил.
Остальных членов команды Шармбатона-Хогвартса Раф больше не встречал, и, возможно, даже неосознанно избегал — так и не выяснил, например, что же случилось с Алисой и в каком она состоянии, хотя волнение его на Турнире вовсе не было поддельным. Просто так вышло, что для ограждения себя от дальнейшего погружения в упадническое настроение, он эгоистично заб
иыл.Поэтому Рафа и сбил смутно знакомый почерк, проявившийся среди чьей-то совершенно безликой бессмысленной речи. Казалось бы, ничего необычного — за пять-то лет в Хогвартсе любой почерк покажется знакомым, но этот почерк мало того что выбивался из общего каллиграфически-аккуратного-одинакового месива своим эфемерным напоминанием о Турнире, так ещё и звал по фамилии. «Грейвс, привет!» — Ты вообще кто?
Рафу приходится поднять голову, чтобы сориентироваться, и, пожалуй, ему стоило бы давно выучить, что застывать в дверном проёме — отвратительная привычка, но он не выучил. Несколько секунд у него уходит на виноватый взгляд в сторону учеников, которым он преградил дорогу; за это время в дневнике проявляется несколько новых надписей всё тем же почерком. «Грейвс, у меня есть к тебе дело! Пойдем прогуляемся. Обед подождет.»
Нет, стой, ты… кто ты? — Раф до сих пор не понимает, и озарение настигает лишь в тот момент, когда он замечает знакомое лицо вот-где-то-совсем-рядом-когда-ты-вообще-успел. В голове тут же щёлкает той самой передразненной Гаспаром фразой «Аарон Сэлмон, 5 курс, Рейвенкло». Также быстро пропадает вся лёгкость настроения — снова Раф вспоминает ту проклятую 71-ую, те идиотские мысли и идеи и своё поведение бесполезной молчаливой рыбы.
Но избежать разговора не получится, к сожалению. Аарон Сэлмон
, 5 курс, Рейвенкло,сказал, что у него есть какое-то дело — потому Раф лишь обречённо вздыхает и неуверенно кивает. Этот человек был достаточно мил к нему, ничего плохого не сделал, а значит Раф не имеет права и нужного уровня бессовестности, чтобы отказывать в просьбах.Можно было наплести что-то про то, как я обожаю есть?.. — Раф бросает мученический взгляд на путь обратно в подземелья, понимая, что там снова лестницы. Ладно. Ладно, хорошо, если я грохнусь, то ты будешь оплачивать мне психологическую помощь, Сэлмон. Головой Раф указывает в сторону дверного проёма и сам же идёт вперёд, на ходу записывая краткий вопрос: «Чего же ты хочешь?»