Весь январь на квиддичном стадионе Хогвартса кипела работа. Студенты, проходившие мимо, могли наблюдать, как возводились высокие стены из камня, образуя подобие старого особняка с тремя входами, запертыми массивными деревянными дверьми. Занятые строительством маги беспрестанно колдовали: создавали новые и новые материалы, из которых росли преграды, повинуясь приказам волшебных палочек.
Что происходило внутри, не знал никто, конструкция выходила внушительной, да и аргусы, неустанно патрулировавшие территорию, не подпускали учеников близко.
Конечно, это велась подготовка к Турниру Трёх Волшебников. Целый месяц на стадионе вырастали каменные джунгли замкового лабиринта, двенадцатого испытания для смельчаков, ставших Чемпионами своих школ.
И вот 31 января собравшиеся на трибунах волшебники увидели перед собой полностью готовое строение, испещрённое галереями проходов, ведущих к центру. У каждого из входов замерли в ожидании студенты, одетые в мантии цветов школ, за которые будут соревноваться в первом туре. Жёлтые мантии команды Хогвартса под предводительством Седрика Диггори указывали не только на принадлежность к школе, но и к факультету чемпиона. Команда Виктора Крама, облачённая в красное, ярким пятном выделялась на припорошенной снегом земле. В голубых мантиях ждали начала состязания те, кто выбрал Шармбатон.
На трибуне комментатора появился толстяк Людо Бэгмен, сияя ослепительной улыбкой. Приставив волшебную палочку к горлу и произнеся заклинание, он начал вступительную речь, тут же разнёсшуюся по всей территории стадиона:
— Дорогие друзья! Мы все собрались здесь для того, чтобы стать свидетелями первого тура Турнира Трёх Волшебников! Участникам предстоит войти в лабиринт, добраться до центра и забрать один из кристаллов-портключей, который перенесёт их на трибуну Чемпионов. Задача будет непростой, ведь на пути чемпионов будут ожидать различные препятствия, а кристалов-портключей всего два! И если... Ах, да, простите, профессор...
Людо неуклюже посторонился, позволяя профессору Дамблдору пройти к трибуне, чтобы сказать пару напутственных слов участникам.
— Дорогие студенты, - начал он. — Это испытание потребует от вас не только смелости и решительности, но и кое-чего, что намного важней этих, без сомнения, очень полезных качеств. Единства. Перед лицом страха и опасности легко позабыть обо всем на свете, но я верю, что вы достойно преодолеете все испытания. — Профессор хотел уж было уступить трибуну Бэгмену, но вдруг остановился и вновь поднес палочку к горлу, говоря, тем не менее заметно тише, как будто лично каждому из студентов-участников. — Помните: во тьме легко потеряться… Не потеряйте своих товарищей и главное — не потеряйте себя.
Чемпионы школьных команд озадаченно переглянулись, а Людо, выдержав короткую паузу, неловко протиснулся обратно к трибуне и воодушевленно воскликнул:
— Команды готовы? — Бэгмен бросил взгляд на единственную видимую ему со своего места команду — Шармбатона, и продолжил: — Команды готовы, начинаем испытание!
Тишина, воцарившаяся в зрительских рядах с первыми словами комментатора взорвалась аплодисментами, свистом и криками болельщиков. Внизу, у входа в каменный особняк, двери пришли в движение.
Участники: путь вот-вот откроется для вашей команды в подфоруме "Путь (название школы)". Можете не тратить время на вводные посты здесь и сразу входить в первую комнату.
Если ваш персонаж свершает какое-либо действие, которое влияет на прохождение испытания - дублируйте его оффтопом внизу поста, чтобы Мастера ничего не пропустили.
Болельщики: вы можете отыгрывать ваши переживания на трибунах. Некоторое время спустя для ваших героев зажгут демонстрационные экраны и ваши персонажи смогут наблюдать за прохождением лабиринта всеми тремя командами. Но это будет позже, пока что экраны выключены и вы можете только следить за тем, как ваши товарищи входят в деревянные двери и скрываются за ними.
Радостные лица студентом, расписанные краской, сноп разноцветных искр то и дело окрашивал небо в красные, синие и жёлтые тона, взбудораженный рёв толпы и торжественная музыка – всё это било по вискам тупой болью и стягивало внутренности в тугой комок. Тяжело вздохнув, Виллан скучающим взглядом пробежалась по лицам гостей, заполонивших трибуны, в надежде зацепиться хоть за какой-то зрительный ориентир, на котором можно было бы сфокусироваться и, тем самым, уйти в себя, но всё было тщетно. Чем дольше она вглядывалась, тем сильнее окружение расплывалось в единую бесцветную массу.
Что я здесь делаю? – мрачно протянула она, шмыгнув носом. За последние пять минут этот вопрос перешёл в разряд риторических.
Самайн до последнего надеялась, что Турнир Трёх Волшебников в свете последних событий будет отменён. Тщетная надежда, учитывая значимость события, и всё же где-то внутри теплились слабые отголоски веры в человеческое благоразумие. Виллан думала, что Министерству будет не всё равно на сгоревший корабль Дурмстранга, на метку в небе, на погибшего студента и толпы раненных. Но Министерство не было бы Министерством, если бы мастерски не закрывало глаза на происходящее вокруг в угоду собственным амбициям и не пыталось заткнуть глотки недовольным потоком третьесортных статей.
Не обошлось и без мотивационных речей Дамблдора о семье, любви и дружбе. Ведь дружба – это «великая сила, что объединяет людские сердца и делает их едиными перед лицом опасности». Или как он там говорил? Не суть.
-Дорогие друзья! – прорезался сквозь гомон голос диктора. - Мы все собрались здесь для того, чтобы…
Завелась шарманка, - Виллан едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.
Тяжело вздохнув, она опустила взгляд вниз и посмотрела на сумку. Что всё это время лежала у неё на коленях. Будь её воля, она бы прямо сейчас достала дневник и обменялась парой строк с Филомелой, но тот, как назло, не выходил на связь с самого утра, что было странным, учитывая его болтливость. Уж кто-кто, а он точно бы не стал молчать о Турнире, тем более что разговоры о нём доносились из-под каждого камня.
Заболел, что ли? – задумчиво протянула она, склонив голову на бок. – А, ладно. Потом узнаю, - её взгляд переместился к участникам, силуэты которых скрывались за воротами лабиринта. - И как только детей Салазара угораздило вписаться на участие в этом цирке? – ещё один вопрос, которому суждено было остаться без ответа.
Входы в лабиринт закрылись за спинами участников.
Осталось лишь дождаться, когда на потеху публике выведут отчаянные потуги участников раньше времени отправиться на встречу к праотцам.
Nothing is really good or bad in itself
— Это какой-то шифр? Нас прослушивают? Если да - не медли, моргни три раза! Нет, лучше два и.., — Медж уставилась на целителя, как абракс на новое седло, — мерлинова борода, тебя завербовали?
— Тебя опять что-то не устраивает? — Эмиль обидчиво всплеснул руками. — Это! Между прочим! Парадная форма! — как бы между делом поправил съехавшую на глаза шапку из каракуля, — и никто меня не вербовал. Дурмстранг победит, помяни моё слово. Ах да, Бриана с Пэтси, точно-точно, — он берет паузу, шагая назад. Фигура знакомой чуть поплыла перед глазами.
— Прости. Ты не представляешь, что эти “дети” тут мне устроили.
Пока они шли к стадиону Верес успел рассказать:
— как был облит противно-липкой синей краской, воняющей виноградом:
— … эта МакГонагалл просто вывела меня из себя. Ты бы видела её лицо! Она назвала мои методы средневековыми! То есть - она видела в каком виде я был и всё равно была на стороне ошибок аборта. Это ещё что….
— как одна из студенток его прокляла и он неделю лечился от гнойных прыщей:
— Убил бы. Маленькая тварь возомнила себя королевой всея Неаполя. Подумаешь стащил у неё конфету. Пара слов - вуаля, я один сплошной гной. Я сидеть не мог два дня. А, кстати! Передай Пэтси спасибо за напоминание про лирный корень. С маслом я повозился конечно, но оно того стоило. Спину тереть неудобно, но пока терпит.
— похвастался, что сделал хорошую покупку и теперь настои на урине готовятся намного проще:
— А сделала эти штуки мне одна дамочка. Ты не поверишь. Характер - как у химеры. Помнишь, я тебе как-то сказал, что не встречаюсь с женщинами, у которых есть дети? Да-да. То ли это была… Эстель, то ли…? Не суть. Я вчера пытался накатать ей записку. Знаешь, как нечто, что её приятно удивит, но так, чтобы она не впала в ложные ожидания. И - ничего у меня не вышло. Так что, мне нужен твой совет. Как понравится женщине твоего возраста? Это не серьезно, но надо сделать вид, что серьезно.
Эмиль застыл на месте.
— Черт. Кажется, мне что-то подлили, — волшебник судорожно пытается вспомнить что и где он принимал, но вместо стройного порядка мыслей, выходит смесь из нескольких дней.
— Эхх, пофиг. Прежде, чем ты мне ответишь, дай-ка я спрошу — а как твои дела? Предупреждаю заранее, ответ “отель в порядке, я в порядке” - принят не будет!
Верес хитро щурится, смотрит в глаза Медж и в следующую секунду дергает её за нос.
Так повезло лопуху:
Добрую сказку скрошило в труху
«А я, к слову, участвую в Турнире, я это упоминала?» - сообщила Лисс накануне предстоящего события.
Бетт молча шагала на трибуны, прокручивая эту фразу у себя в голове. К слову? К какому именно слову? Как такое можно сказать к слову? Ее глаза были опущены в пол, осанка ровная, в ногах отдавало легкой вибрацией при каждом шаге. Если бы местность вокруг была безлюдной, можно было бы услышать, с какой силой она пыталась ступать по этим ступеням, вздымаясь на верх.
Она немного припозднилась, поскольку по началу вообще сомневалась стоит ли приходить. Но замок вмиг опустел и стало как-то тревожно тихо.
Места почти все были заняты, ряды по самое не хочу заполнились шумными болельщиками. Кажется, вокруг ничего не происходило. Видимо участники уже отправились в глубь каменного сооружения, что безгранично раскинулся на поле для квиддича.
Мантия, что свисала с ее плеч приобрела конусообразную форму, скрывая под собой вычурный костюм классического кроя цветом морской волны и огромный сверток, обмотанный шарфом с эмблемой Гриффиндора.
Трикси глянула по сторонам. Кажется никто не смотрел, все были заняты обсуждением происходящего. Она зашагала вперёд ещё быстрее в сторону стенки трибун, по пути врезаясь в высокую дамочку.
— Прошу прощения! - быстро ответила Бетт и пошла дальше.
Она остановилась возле стенки, ещё раз огляделась по сторонам, быстренько развернула сверток, приложила его к стене и потянулась за волшебной палочкой:
— Конглутинарум!
Плакат тут же приклеился к стене.
— Кхкм, - Бетт спрятала палочку, резко развернулась и пошагала к лавкам, выслеживая глазами свободное место.
Она оглянулась посмотреть, удалось ли заклинание. Последовала довольная улыбка. На плакате ярко светился лозунг, призывающий французскую школу к победе, а внизу хаотично прыгали буквы, что объединяли в себе слово «Прайм!». В левом нижнем углу то исчезала, то появлялась клякса, размером с яблоко — Ох, вот черт!
Творение Элеоноры посвященное команде булочных.
- говорили тебе, Элеонора, про концентрацию, а ты что?
- а я не Гермиона :(
Зачарованные прожектора возле трибун, транслировали все происходящее в коридорах и помещениях испытания.
Вот голубым цветом вспыхивает комната, в которой очутилась команда Шармбатона. Помещение похоже на фойе заброшенного отеля. Самое время заказать себе круассанов в номер? Они быстро назначали себе капитана, а затем принялись крушить некогда богато обустроенную комнату. Две девушки начали сдирать обои, а ещё одна умудрилась оторвать от стены тяжелый канделябр! Вот он дух французских революционеров! Парни ведут себя намного сдержаннее. Но вот недовольство Гаспара Клюзе с факультета Метриз нарастает! Похоже, намечается первый разлад. Лисса Прайм и Гаспар о чем-то спорят. Неужели будет драка? А нет, они продолжают двигаться дальше.
И вот мы снова наблюдаем помещение, отделанное под старый отель, только теперь в бронзовых тонах. Это стартовая точка команды Хогвартса! Стремительно команда разведала двери перед ними. Что же они будут делать? Невероятно! Настоящий образец британской демократии. Они проводят голосование! А дальше, наверное, устроят чаепитие. Голоса подсчитаны. Два против двух. Решающий голос за старшекурсником Хайнцом Цвингером!
Команда Дурмстранга тоже очутилась в похожей комнат, разве что, обои в ней красные, под стать их мантиям. И тут же команда получает первые потери! Запнувшись о волшебную струну, Дуглас Уилкинсон царапает свою ладонь. Будем надеяться, что это первая и последняя травма на нашем Турнире! Чувствуется армейская подготовка чемпионов от Дурмстранга. Не теряя времени, мальчишки встали клином, освещая себе путь. А как только они нашли дверь, Гарнэт Махоуни, под прикрытием защитного заклинания Астрид Хэтланд с факультета Дриттер, открывает ее. Технично, как по учебнику, команда проводит разведку.
Что же нас ждет дальше? Победных Порт-ключа всего два. Это уже битва не школ, а идеологий! Революционеры, демократия и северный тоталитаризм. Какой подход окажется наиболее успешным?
Железнодорожная станция "Хогсмид">>
— Это! Между прочим! Парадная форма! И никто меня не вербовал. Дурмстранг победит, помяни моё слово. — возмущённо отвечал Верес.
— Кто? Русские? Победят? — Медж громко рассмеялась, — Ставлю двадцать галлеонов на то, что именно они потерпят поражение, иии… — она задумалась — как увижу лица участников - предложу еще одну ставку на победителя.
Всю дорогу Эмиль тараторил не умолкая даже на мгновение. Ничего себе, у меня даже в школьные годы жизнь была не настолько занимательна.
— … эта МакГонагалл просто вывела меня из себя…
— Вполне в ее духе, да, — согласилась Медж, но мужчина, кажется, ее даже не слышал и продолжал свою повесть.
— ….Подумаешь стащил у неё конфету….
Как ребёнок, ей-богу. Медж закатила глаза.
— …Как понравится женщине твоего возраста?…
— Тут, знаешь ли, я промолчу…. Подумай трижды, стоит ли просить любовного совета у женщины-разведёнки, муж который отбывает срок в Азкабане… и третий год подряд продолжают разлетаться сплетни на счёт этого, где меня приплетают к его аресту.
Они остановились. Медж оглянулась, рассматривая местность.
— Ты что-то забыл? — спросила она, не понимая причины их остановки.
— …дай-ка я спрошу — а как твои дела? Предупреждаю заранее, ответ “отель в порядке, я в порядке” - принят не будет! — и на этом моменте, Эмиль делает точку в своём рассказе, дёрнув Медж за нос.
Женщина нахмурила брови, глаза заискрились гневным изумлением, — Да чтоб тебя! — она мысленно возмутилась, но не проронила ни слова, молча вытирая нос от жирных отпечатков, что оставил на нем мужчина.
— Присядем там! — скомандовала она, и они оба уселись на лавку.
Медж потянулась к карману и достала оттуда два леденца на палочке в форме кролика, и, протянула один Эмилю, — Держи. Я тебе завтра вышлю ещё, чтобы ты наконец перестал воровать у детей. У меня, знаешь ли, все прекрасно. К счастью, никаких инцидентов после нового года не происходило, — она замолкла и начала облизывать конфету. Медж таки отвечала как раз именно в духе «я в порядке», только другими словами, — уже вторую неделю ко мне похаживает один молодой человек, — кажется глаза Вереса загорались любопытностью. Медж продолжила, — он, к слову, бомж. Просит то еду, то выпить, а когда я утром выхожу на крыльцо - стреляет у меня сигареты. Говорит, нравится ему курить элитные, — Медж засмеялась, — только он не в курсе, что я специально скручиваю ему траву, что поросла на крыше отеля. Кстати, есть варианты, что это может быть? Я ее срываю - а она растёт! Пробовала применить Инсендио. Утром возвращаюсь - а трава как новая, даже выше. На улице зима, а ей, кажется, побоку. Но есть и свои плюсы: не знаю что оно такое, но после сигаретки, Том - так зовут того мужчину, сразу становится гиперактивным. Уже заканчивает рубить мне дрова, а на днях приволок мне какое-то кресло, совсем новое, представляешь?
В этот момент на поле засветились три прожектора и начали транслировать происходящее за стеной. Медж умолкла и начала внимательно наблюдать за каждой командой. Она глянула на Вереса.
— Ставлю ещё тридцатку на то, что команда Шармбатонов победит, принимаешь? — на этих словах, Медж откусила ухо кролику.
Наконец то Министерство соизволило придумать замену для первого тура турнира трех волшебников. Правда выступили они с весьма необычным предложением - превратить турнир трех волшебников в противостояние школ. Разумеется, сделано это было с умыслом - у иностранных школ не было достаточно участников для того тура, который был придуман (там же было аж 12 испытаний!). И вызвать в срочном порядке они никого не успеют… А значит в составе их команд, если, конечно, те хотят выиграть, должны будут фигурировать и ученики Хогвартса.
И тогда, не важно кто победит - Британия в любом случае сможет похвалиться, что это заслуга ее магов. А умно поступили! Тем более что Дурмтсранг и вовсе пострадал и наполовину участников вовсе был выведен из строя… А это, по заверениям некоторых, были самые вероятные претенденты на победу! Уж не сами ли британцы подстроили пожар, чтобы деморализовать противника и вывести хотя бы часть из строя?..
Это мысль в который раз крутилась в голове, но пока на бумагу не ложилась - было откровенно страшно, что это прочитают, а ее, иностранную журналистку посчитают злоязычной. И либо вышлют на родину (в лучшем случае), либо и вовсе отправят в Азкабан. К тому же каждый раз развитие мысленной цепочки приобретало разные обороты - их скопилось уже 12 штук. Ровно столько раз Кроу проделывала путь из Хогсмида в Хогвартс для документирования испытаний первого тура.
В некотором роде они ей даже нравились - наблюдать за стараниями студентов было интересно, да и задания были необычны и сложны. Она сама бы не сразу догадалась, как можно решить ту или иную задачу, а молодняк вон - раз-раз и все готово!
Дамблдор как раз закончил давать речь, поставив точку размытой фразой из сборника Ницше. Еще одно удивление, которое не могло не огорчить Сандру. Вроде как мужчина - директор в школе, вроде уже стар и мудр. А в своих речах имеет привычку изъясняться туманно и слишком… пафосно. Слово пришло на ум как раз, когда тот сошел с трибуны, уступив место комментатору. И пока тот разливался соловьем (вот уж у кого был дар говорить так, чтобы люди не засыпали от его речей), бразильянка решила, что стоило бы немного сместиться в сторону, чтобы обзор на происходящее был лучше. И когда она поднялась, чтобы хотя бы осмотреться по сторонам в поисках более выгодного места, то невольно столкнулась со спешащей куда-то ученицей. Кроу распознала в ней ученицу Гриффиндора - после столького времени в школе она научилась это делать легко и просто. Да и, если уж быть откровенной, система распределения тут была не то, чтобы очень запутанной или сложной…
Так или иначе, девушка привлекала внимание журналистки - ее особое чутье подсказывало, что она ведет себя странно, а не просто спешит. И действительно - она проследила взглядом за тем, как гриффиндорка помахала у стены палочкой. Что она пытается заколдовать? Или кого?.. Неужели мстит недругу по школьной скамье?.. Бетт отошла и на стене, там где еще минуту назад ничего не было, теперь красовался плакат, который призывал поддержать французов, и в частности некую Прайм. Нет, она знала, что Лисса Прайм должна участвовать в сегодняшнем испытании, но кто это такая все равно было ей пока не известно. Все таки учеников в этой школе было много, а теперь, на год, к ним еще и иностранцы присоединились…
Внимание тут же перекочевало на поиск мест, которых уже не было - трибуны были полными. Взгляд выхватил знакомые лица, которые она никак не ожидала не то, что увидеть здесь, а увидеть здесь вместе. Сразу стало интересно, что же связывает этих людей, но этот интерес пришлось отложить на потом - испытание началось и, заняв свое прежнее место, Кроу принялась внимательно следить за происходящим, записывая все интересное в блокнот.
Эмиль придурковато уставился на руку. Это ещё что? Жирные пальцы были в чем-то… блекло-зеленом. В недоумении он переводит взгляд на командующую походом волшебницу.
— Присядем там! — Неопределенный жест куда-то на трибуны.
— Да, да, конечно, — он отстал всего на полшага. Принюхался к ладони, тут же, в немой панике, потянулся за палочкой. Ощупал карман, пока поднимался по лестнице. Капсула с рябиновым отваром лопнула, оставив на правой брючине темное пятно.
— Экскуро, — шепнул целитель, исправляя неприятность. Конечно! Он передал только три штуки Ребекке. Это было ещё утром. Это он помнил. Куда тогда пропал весь остальной день? — Хогсмид… Кабанья голова…. Реджинальд!!
— Держи.
— А? — образ утреннего кофе с добавкой “специального ингредиента” сменился переливающимся золотыми пузырьками сахарным зайцем.
— Я тебе завтра вышлю ещё, чтобы ты наконец перестал воровать у детей.
— Д-да. Спасибо, — неловко натянул кожаные перчатки и только потом присел рядом, — он подлил мне эйфорийного. Отлично. Мерлин, надеюсь, кроме Медж из знакомых сюда никто не явится.
— У меня, знаешь ли, все прекрасно. К счастью, никаких инцидентов после нового года не происходило.
Эмиль сдавленно улыбнулся, потерянно оглядев разношерстную толпу. Трибуна с Дамблдором и свитой была по правую руку. Безопасно далеко.
— Уже вторую неделю ко мне похаживает один молодой человек, — целитель встрепенулся, — неужто муж забыт? — он, к слову, бомж, — своеобразные приоритеты у тебя, надо сказать. — Просит то еду, то выпить, а когда я утром выхожу на крыльцо - стреляет у меня сигареты. Говорит, нравится ему курить элитные.
— Эээ…
— Только он не в курсе, что я специально скручиваю ему траву, что поросла на крыше отеля.
— Эээ.. — женщина, ты в своём уме?
— Кстати, есть варианты, что это может быть? Я ее срываю - а она растёт! Пробовала применить Инсендио. Утром возвращаюсь - а трава как новая, даже выше. На улице зима, а ей, кажется, побоку. Но есть и свои плюсы: не знаю что оно такое, но после сигаретки, Том - так зовут того мужчину, сразу становится гиперактивным. Уже заканчивает рубить мне дрова, а на днях приволок мне какое-то кресло, совсем новое, представляешь?
— Ну… кхм. Я не буду говорить, что ты могла отравить бедного Тома? И если это у тебя такое новое хобби - прикрывать трупы за тебя я не буду, — Эмиль спрятал конфету, косясь на Медж, занятую своим зайцем, — полагаю собачий дягиль от лекарственного ты не отличишь, — многозначительный профессорский взгляд, — так что давай исходить из того, что он маггл. Какая бы там ни была трава, она имеет волшебные свойства. Овсяница, полевица, мятлик… не суть. Смотри на почву. В земле что-то есть.
Прожекторы ударили сквозь стены непонятного строения. Зрители повскакивали со своих с мест. Зазвучали кричалки.
Что-то это всё напоминало. Арены. Где когда-то один любитель вскользь бросил фразу про хлеб и зрелища, посвященную драгоценным плебеям.
Верес стер рукавом выступивший на лбу пот, буравя взглядом трибуну с директором. Детки в клетке на потеху зрителям. Да кем он себя мнит? Цезарем? Выжившие станут пятым легионом? — А потом придут в Рим мартовские иды.
— Ставлю ещё тридцатку на то, что команда Шармбатонов победит, принимаешь?
— У меня на Шармбатон аллергия, — морщится целитель, нехотя оглядывая освещенные комнаты, — погоди-ка. Тридцать галлеонов? Не знал, что ты настолько азартна. Я должен поставить на проигрыш или назвать свою команду?
— Азартность не при чем. Это способ подкупа.
— Меня? — Эмиль замер со стопкой монет.
— Обещала Бриане денюжки взамен на то, что остаётся дома с Пэтси. Думаю, будет справедливо отдать ей выигранные деньги. Твоя команда Дурмстранг, на которую мы ставим двадцатку, не вижу смысла тратиться больше, — вот именно из-за такой самоуверенности ты до сих пор одна, — а тридцатку ты принимаешь, если не согласен с тем, что команда французов возьмёт победу.
— Полагаю, мы убираем этику в задницу грифона? Ладно. У меня с собой только пять галлеонов. Устроит в уплату моё слово?
Так повезло лопуху:
Добрую сказку скрошило в труху
---> Коридор
Проводить турнир зимой было не самой лучшей затеей, ведь после этого, естественно, немало народу обратятся в больничное крыло с признаками простуды. Хоть и волшебники обладают более крепким здоровьем нежели маглы, но и их не обходят стороной всяческие хвори с заложенностью носа, насморком и другими не очень приятными последствиями. Министерство об этом, с присущей ей гениальностью, конечно же, не позаботилось. Надежда оставалась только на иммунитет и профилактические мероприятия, типа закаливаний, зелий с снижающей восприимчивостью организма к болезнетворным агентам.
Центритиус шел достаточно медленно, так как понимал, что ажиотаж вокруг знакового турнира приведет к давке у трибун, а значит и поиска более выгодных мест. Именно поэтому аврор решил несколько задержаться и занять одно из свободных мест, оставшихся после начала последнего испытания первого тура.
По пути довелось встретить несколько групп учеников, которые быстрыми, семенящими шагами двигались в попутном с ним направлении. Почти все из них были раскрашены в яркие цвета, преобладал в основном красный и оранжевый, что не стало чем-то удивительным, ведь болельщики отдавали свои предпочтения тем команде, которая выглядела более сильной и грозной. Конечно же, встречался и менее броский оттенок синего, но крайне редко.
- Шармбатон не в почете. - Как констатация факта прозвенело в голове, после чего глаз зацепился за высоченные трибуны, выросшие словно из земли. Взгляд не смог обойти стороной и нескольких аргусов, странные шляпы которых сразу же выдавали их причастность к департаменту. В этот раз Министерство не поскупилось на обеспечение безопасности и просто битком набила каждый участок в пространстве блюстителями правопорядка. Авроров было чуть меньше, но все же и они довольно часто попадались в поле зрения.
Обогнув трибуны Трис нашел тот самый сектор, который закрепило за ним начальство и, протискиваясь между стоящих плотно друг к другу студентов, начал искать взглядом хоть одно свободное место.
- Похоже, было ошибкой приходить позже, нужно было явиться сюда куда раньше. - Промелькнула мысль, но оборвалась, когда экраны потрескивая начали демонстрировать происходящее внутри помещений. Мистер Далинор на секунду остановился и взглянул на каждый из экранов, оценивая обстановку, после чего продолжил протискиваться сквозь стоящую толпу.
Наконец, его взору предстало свободное место. Но к сожалению, фигура какого-то плотного ученика полностью закрыла людей, которые находились рядом со свободным участком лавки. Поэтому оставалось надеяться, что местечко не занято для кого-то из опаздывающих и будет возможность его занять. Чуть ускорившись длинноволосый волшебник все же смог добраться до цели и испытал чувство удивления, когда увидел целителя, мистера Эмиля, в необычной компании.
- Прошу меня простить, что отвлекаю, - чуть наклонившись, деликатно начал мракоборец, - Вы не против, если я займу это место? - Взгляд голубых глаз сначала уперся в глаза колдомедика, потом быстро пробежал по лицу его спутницы и только после Трис отвел его в сторону.
Команда Шармбатона проходит коридор и оказывается в какой-то пещере. Вот так переходик: из фойе отеля прямо в горные недра! Наше любимое Министерство не поскупилось на расширяющие чары. Француз Гаспар Клюзе выдвигается вперед, мы можем наблюдать, как в свете его Люмоса проявляются неровные очертания горных образований. Что это? Какое-то движение во тьме! Что-то движется на команду. А? Ага. Мне подсказывают, что эти существа называются Слепыми Ужасами. Видимо, слепой, потому что никто не хотел бы увидеть такое своими глазами. Уж я так точно! Смотрите-смотрите! Клюзе и Стормхолд успевают отбить первую волну. Но вот мы видим, как к открывшейся девушке подлетает стая. Гриффиндорка выпускает струю огня. Обжигает одного, второго и… Нет, не успевает увернуться чемпионка от команды Шармбатона. Ещё пара кровопийц успевает прорваться к ней. Как там дела у других? Прайм выводит из строя одного из ужасов! Но монстры идут на запрещенный прием. Со спины! Со спины атаковали хаффлпаффку. Мда, не лучше дела и у остальных. Заклинание Грейвса не оказывает эффекта, а Лэнгфорд решила попрактиковаться в карьере загонщика, вооружившись украденным канделябром.
А нашу команду занесло в сарай. Ну что же, не так плохо, как тёмная пещера. Где бы ни находился тот старый амбар, уверен, они слышат, как трибуны скандируют “Команда-Хэ”! Ничего, кроме гор мусора, не представляет здесь угрозы. Уж не подыгрывает ли Дамблдор своей школе? Нет! Рано радоваться. Едва Сэлмон использовал заклинание света, как с потолка на них начали падать гигантские многоножки! Целый дождь из жуков! Они просто лезут из всех щелей. У меня здесь была карточка. Ага, зона 67. Итак, посмотрим… Земляные падальщики! Объедают гнилую плоть с трупов, а потом обгладываю оставшиеся кости. Они атакуют любое существо, которое зашло на их территорию или беспокоит их пиршество, а как только жертву парализует… Какой ужас! Лучше посмотрим, что там у Дурмстранга.
А посмотреть нам с вами особо и не получится. За мраком в этой комнате практически не видно чемпионов Дурмстранга. Очередная пещера? Ложная тревога. Кайлей Хоук подвешивает Люмос Аструм и мы видим, что это длинный зал с колоннами. Махоуни разворачивается и уходит назад. Неужели решила отступить? А вот Макнейр и Хоук решили остаться, под прикрытием защитных чар они проходят дальше. Позади Хетланд, родом из Норвегии, проверяет локацию на ловушки. Какая слаженная работа! Махоуни возвращается в помещение. В руках она держит… Канделябр? Это что какой-то новый тренд у подростков? Может, вместо кубка нам стоит использовать подсвечники в качестве трофея? Всё понятно! Она использует канделябр, чтобы не дать двери закрыться. Продуманная тактика. Теперь команде гарантирован отход в случае, если… Ай! Как больно! Уилкинсон, отставший от своего отряда, на ходу выбивает канделябр из двери, спотыкаясь об него. Дверь захлопывается! Обидно. Обидно!
Верес все время вёл себя странно, но Медж это волновало меньше всего. Царящая вокруг атмосфера хаоса, что расстилалась по трибунам, которую сеяли фанаты в разноцветных одеяниях, едва отвлекали ее от мыслей, что так неустанно пытались пробиться в ее сознание, отчего Медж слегка нервничала, но виду пыталась не подавать.
Она пустила одну руку в карман и начала крутить в пальцах пачку сигарет подумывая о том, насколько будет казаться бесцеремонностью то, что она закурит посреди почтеннейшей публики, большую часть которой составляли студенты.
— Я не буду говорить, что ты могла отравить бедного Тома? И если это у тебя такое новое хобби - прикрывать трупы за тебя я не буду, — последовал какой-то недоверчивый ответ от мужчины.
— Ох, Эмиль, — Медж сардонически заулыбалась, она глянула ему в лицо. В ее взгляде сверкал лукавый огонёк. Ответа не последовало.
И все же, ярое желание затянуться ароматным табаком взяло верх и Медж таки закурила, в надежде подавить волнение привычным для неё способом.
— Полагаю мы убираем этику в задницу грифона?
— Этику? Мы с тобой находимся на турнире, где детишек скинули в лабиринт, что полон опасностей, где они должны бороться друг против друга за… — ее речь оборвалась и она глянула на прожекторы, пытаясь найти любые сведения о турнире, — а собственно, какой приз-то?
— …Ладно. У меня с собой только пять галлеонов. Устроит в уплату мое слово?
— Нет! — твёрдый и решительный ответ, — Пять галлеонов и дурацкая шапка!
Не успел Эмиль выразить своё возмущение по поводу клеветы, что так бесцеремонно Медж наслала на его головной убор, как их разговор прервал кто-то посторонний.
— Прошу меня простить, что отвлекаю… Вы не против, если я займу это место?
Медж сузила глаза, пронзая взглядом собеседника ещё секунд десять и после глянула на мужчину, в моменте меняясь в лице на спокойную милую панночку. Последовал краткий ответ:
— Нет, не против.
Изящной, взрачной госпоже Медж только немного кивнула головой в знаке уважительного приветствия, пропуская мимо ушей такое бесячее, ненавистное ей воззвание «миссис».
— А, мистер аврор. Точно-точно, я вас помню. Знакомы с Медж? Одинока, прекрасна, характером гнёт спицы общественного мнения.
— Хм, благодарю за такую любезную рекламу меня, Эмиль.
Сигарета догорела. Медж струсила оставшийся пепел и спрятала бэнык обратно в пачку.
Оставшись без света из соседней комнаты, дурмстранговцы могут полагаться только на свою собственную магию. И её помощь им сейчас очень нужна. Тьма вокруг них начинает сгущаться. Вы посмотрите, какая техника! Спина к спине, вся команда встает в кольцо. Красиво! Раздаются хлопки заклинаний. Макнейр выстраивает щит. Махоуни пытается замедлить противника. А кто противник? Я не могу разглядеть. Тень? Леди и джентльмены, мне подсказывают, что участники Дурмстранга столкнулись с нематериальным паразитом! Питаясь энергией, он высасывает жизнь из своих жертв. В моё время мы называли таких существ - супруга. Шутка! По глазам вижу, мужчины на трибунах понимают, о чем я. Похоже, чемпионам приходится не сладко. Но они не опускают рук. Кажется, они поняли, с кем имеют дело. Уилкинсон и Хоук наносят сокрушительные удары теням, используя усиленные формы Люмоса. А Хетланд… Это невероятно! Астрид Хетланд применяет чары Патронуса! Он не обретает формы, но его хватает, чтобы ненадолго отогнать теней. Впечатляет! Игорь Каркаров может гордиться своими студентами.
Рано вы, дорогие зрители, навешали на Лэнгфорд клеймо воровки канделябров. Пока мы с вами отвлеклись, она успела превратить его в сеть и отловить живого ужаса. Уж не планирует ли она оставить его в качестве сувенира? Прайм пытается ослепить монстра мощным Люмос Солем, как жаль, что рядом с ней не сидит опытный консультант, который подскажет, что слепой ужас не просто так назван слепым! Кстати, вот вам любопытный факт. Caecum terrorem только внешне напоминает больших летучих мышей. На самом деле он относится к ящероподобным. А древние волшебники остерегались их, приписывая слепому ужасу родство с драконами. Ну что же, не могу поспорить, глядя на то, как они расправляются с командой Шармбатона. Но и чемпионы не дают себя в обиду. Коллективно они сбрасывают противников друг с друга, а Рафаэль Грейвс руководит ими, раздавая команды зачарованными надписями в воздухе. Мерлин, что за ужасный звук? Это самки монстров пытаются оглушить отважных ребятишек.
Мне даже взглянуть страшно, что же там с нашими ребятами. А они в порядке! Сэлмон умудрился отделаться малыми укусами, прикрывшись грязным тряпьем с пола. А вот Ребекка Рид при помощи хаффлпаффки Суэллоу обзавелась модной ледяной прической. Даже если Рид теперь заболеет минингитом, это того стоило. Тем более, это помогло сбросить многоножек. Мы видим как дружно команда прикрывает друг друга, перенося невероятные укусы в этом бою. Но не волнуйтесь, Турнир так запланирован, что никто не может в нём пострадать по-настоящему.
— Полагаю, мы убираем этику в задницу грифона? Ладно. У меня с собой только пять галлеонов. Устроит в уплату моё слово? — Верес двигается плотнее к спутнице, чтобы на скамью поместился и аврор.
— Нет! Пять галлеонов и дурацкая шапка! — на манер обиженного бассет-хаунда волшебник поднимает глаза. Как будто так можно разглядеть, что такого дурацкого Медж нашла в новёхонькой папахе.
— Знаешь что…
— Под ваше слово, Дэн, нужно банковское обеспечение, — ммм, пахнуло надменностью, — колдомедик медленно поворачивает голову, усилием воли останавливая нижнюю челюсть от неизбежного падения. Ох уж этот многообещающий вырез, вопящий сарказмом “да, я всё-ещё работаю в школе”. — Добрый день, господа. Миссис Гамильтон.
— Сэээм, — улыбаясь тянет целитель, поднимаясь с места, — вот так сюрприз! Добрейшего-добрейшего!
— Если вы не против, я присоединюсь к спору. Ставлю 30 галлеонов на студентов Хогвартса и уверяю вас, что если я выиграю, переведу все средства на счет «Равных возможностей», обязательно упомянув вас в качестве наших благодетелей, — он уловил скользнувшую тень на её лице: не то надменную, не то вызывающую, — в знак моего глубокого уважения к вашим предпочтениям.
— Опять ты со своей идеей фикс? Ну зачем, Сэм? Почему ты всё портишь? Снова! — Эмиль с любопытством переводит взгляд на спутницу. Мол: давай, твоя идея. Добро? Медж ведет плечами, горделиво поднимая подбородок.
— Конечно, Саманта. Конечно, ты участвуешь, — ещё одна жертва попалась под чары эйфорийного. Точнее, ещё один нос. Хотя, колдомедик этого даже не заметил, продолжая:
— Мы как раз размышляли на счёт приза. Я же хочу мягко уточнить: всё вот это представление не может быть просто так.
—... Макнейр выстраивает щит, — услышав знакомую фамилию, прерывается, чтобы лишний раз убедиться, что Дурмстранг представляют правильные люди. — Махоуни пытается замедлить противника. А кто противник? Я не могу разглядеть. Тень?...
— А, кстати, мистер аврор. Точно-точно, я вас помню. Знакомы с Медж? Одинока, прекрасна, характером гнёт спицы общественного мнения.
— Хм, благодарю за такую любезную рекламу меня, Эмиль.
— Реклама для торгашей. Продавать тебя мне выйдет дороже.
Сэм решает, что любезности не в свою сторону терпеть не намерена:
— Мистер Далинор, вас не затруднит? Мне бы хотелось присесть рядом со старым другом, думаю, мы уместимся тут и втроём.
— Думаю… — Эмиль хлопает по плечу аврора, который, казалось, только ждал возможности услужить, — Мистер Далинор уже выбрал себе место. Мне бы не хотелось тревожить служителя порядка. Присаживайся на уже хорошенько нагретое.
Между Моро и Гамильтон чувствовалась напряженность. Именно поэтому Верес делает шаг в сторону, пропуская Саманту перед собой. Когда дикие кошки начнут драться, стоит иметь возможность быстро слинять.
— Если уж тут собралась такая компания… — целитель обрывает себя на словах комментатора:
— ...Ребекка Рид при помощи хаффлпаффки Суэллоу обзавелась модной ледяной прической….
— Ледяной прической?? — он застывает, рассматривая пляшущее изображение на экране, не слыша куда дальше ведет разговор.
— Даже если Рид теперь заболеет минингитом, это того стоило. Тем более, это помогло сбросить многоножек. Мы видим как дружно команда прикрывает друг друга, перенося невероятные укусы в этом бою. Но не волнуйтесь, Турнир так запланирован, что никто не может в нём пострадать по-настоящему.
— ПО-НАСТОЯЩЕМУ??! — Возмущенное восклицаение сопровождается нервным смешком. Наблюдать как Ребекка мешком оседает на пол было невозможно, — вы, блять, шутите?
— Нет, Вы это видели? — голос был полон протеста, — это же издевательство! — Взметнувшаяся в воздух рука медленно опустилась.
Победа на турнире - это вечная слава, ценой потери детства. После фон Трира - всё должно обойтись без потраченных жизней. Верно же, Дамблдор? Верес снова смотрит на трибуну справа. Каркаров доволен, мадам Максим успевает перекидываться фразами с МакГонагалл, а старик… в своей благости кажется упоенным пением девственных весталок.
— Насекомые? — Выдыхает тяжко, запоздало примеряясь с окружающей действительностью, — как низко же пал Хогвартс выставляя на испытания подобное. Похоже, Сэм, вы правы как никогда прежде. Ваша ставка заведомо выигрышная. Так что, добавляю ещё двадцать на победу Дурмстранга. Первый тур - два портключа. Разделим пополам полную сумму. Далинор! Вы вкладываетесь?
Так повезло лопуху:
Добрую сказку скрошило в труху
Атмосфера вокруг была в крайне степени оживленной, что не очень-то нравилось молодому человеку и с этим оставалось только смириться. Сейчас он хотел бы оказаться где-нибудь вдали от этого места, смотреть на бушующие волны, наслаждаться умиротворением лесной чащи или попивать горячий чай в холодных объятиях зимней пурги, но точно не находиться в эпицентре этого турнира, задания которых иногда напоминали прохождение экзамена в аврорате. Единственное, чему радовалась его душа - это то, что он наблюдает за прохождением испытаний, а не принимает непосредственное участие в них.
Трису дали краткий положительный ответ, а значит мистер Эмиль и его спутница никого не ждали в свою компании. На душе полегчало, так как получить жесткий ответ "нет" не совсем хотелось, да и продолжать поиски так же желания было мало. Внезапно, словно хлесткий холодный осенний ветер, донесся женский голос с еле заметным металлическим скрежетом. Голубые глаза моментально определили откуда исходит звук и уткнулись в уже знакомую женщину. Яркий красный, она точно любила всеобщее внимание.
- Конечно не затруднит, - такой же вежливый тон, какой был избран и для него, - Присаживайтесь. - Сопроводив слова жестом, проговорил мракоборец.
- А, кстати, мистер аврор. Точно-точно, я вас помню. Знакомы с Медж? Одинока, прекрасна, характером гнёт спицы общественного мнения. - Тут, пропуская вперед давнюю знакомую, начал взял слово известный в узких кругах колдомедик. На голове которого красовалась или даже лучше использовать слово "восседала" чудная шапочка.
- Нет, не знакомы, - после сделав паузу, в который и Верес перестал вещать, кинул взгляд на Медж, - Центритиус Далинор, очень приятно познакомиться. - Наконец закончил он и тут же почувствовал касание ладони целителя по своему плечу. Изначально он подумал, что это какой-то дружеский жест, но считать себя и Вереса закадычными друзьями не мог, да и вообще знакомы они были всего-то по двум или трем встречам. В конечном итоге хлопки по плечу были лишь для концентрации внимания на себе.
- Благодарю вас, мистер Верес, но не хотелось бы отнимать то, что принадлежит вам, - указывая взглядом на скамью, выдал он, - Нагретое местечко, да и мисс Моро хотела составить компанию старому другу. - Легкий намек на то, что было бы неуважительно по отношению к Саменте проигнорировать её просьбу. С другой стороны ему было важно находиться с самого края, дабы была большая мобильность, воспоминания с корабля все-таки еще были достаточно свежими.
Центритиус легонько коснулся плеча Эмиля в точно такой же манере, как сделал это секунду назад волшебник в папахе и, легонько улыбнулся последнему.
Наконец-то компания волшебников смогла разместиться на трибуне, но не прошло и несколько десятков секунд, как комментатор, не тот, что был специально нанят, а мистер Верес, выдал своё "восхищение" происходящим. С его словами аврор был абсолютно согласен и, более того, не просто считал подобный турнир издевательством, а полным безумием, но больше всего его выводил тот факт, что Министерство, будучи в курсе последних событий, позволило себе проведение такого масштабного мероприятия. Но, в отличие от целителя, Трис решил тактично промолчать и сохранить присущее ему внешнее хладнокровие.
- Далинор! Вы вкладываетесь? - Отозвался собеседник и тут же получил ответ, словно длинноволосый уже заранее знал свою реплику.
- Нет, я не азартен, - небольшая паузу и взгляд закрепляется на экране, который демонстрирует комнату Хогвартса, - Считаю, что не этично делать ставки на детей, тем более вы сами видите, что там происходит. - Он вытягивает руку и указывает пальцем на многоножек, которые пытаются откусить от нежной плоти кусочек побольше.
Турнир не был местом, которое Элли Белл изначально собиралась посетить, ведь у нее были совершенно другие планы. В это время, замок должны были покинуть практически все — как учителя, так и сами студенты, освобождая не только свои комнаты, но и парочку классов, в которые Белл с радостью наведалась бы.
Но было одно достаточно весомое “НО”.
Она понятия не имела как будет проходить тот самый “первый этап” и когда все закончиться, а быть пойманной девушке совсем не хотелось. Плюс, как ей казалось, она начала вызывать вопросы у этих же студентов и преподавателей. Именно поэтому, слегка пораскинув мозгами и тем, какие варианты развития событий ее ждут, слизеринка, одетая в теплую мантию и шапку со сверкающей змеей в виде броши, послушно поднималась на трибуны.
Была небольшая давка, которая раздражала своей медлительностью. Взбудораженные студенты и ворчащие преподаватели, которые создавали некое однородное гудение, напоминающие улей пчел.
А Дамблдор тогда у нас пчелиная мат… Очередной студента гриффиндора толкнул ее, торопясь обогнать.
А тебя явно надо бы прихлопнуть, не иначе
Элли была одной из последних из студентов, кто поднимался на трибуны, из-за чего впереди должно быть оставались самые отстойные места — у работников Хогвартса и просто старших волшебников.
Все сторонились сидеть возле них — ведь тогда пришлось бы вести себя спокойнее и тише, но сегодня это стало даже небольшим достоянием для Белл. Так она могла в очередной раз показаться перед учебным составом, и не просто показаться, а создать некий флер законопослушной и, главное, нормальной студентки.
До конца лестницы оставалось совсем немного, как девушка заметила, что немного впереди идет один небезызвестный ей аврор. Хитрая улыбка тут же окрасила лицо слизеринки, а шестеренки в ее голове закрутились с небывалой скоростью. Возможно, это было лучшим решением сегодняшнего дня.
Воспользовавшись исключительно слизеринским методом — мило улыбаясь, но при этом изящно толкая локтями поднимавшихся, Эл оказалась в двух людях от Триса. Замедлив свое передвижение, девушка наблюдала куда же сядет Далинор, чтобы занять место неподалеку. Идеально было бы, если бы получилось занять место позади, но судьба решила иначе. Все что оставалось — это пару мест слишком близко, и два впереди, через ряд от мужчины. Быстро взвесив все “за” и “против” Белл поспешила занять последние, ведь к ней вот-вот должна присоединиться Бэт, ранее они договорились провести этот незабываемый вечер вместе, раз уж больше нечем было заняться.
Элизабет догадывалась, что основная причина присутствия Бэт было то, что Макнейр, ну конечно, решил стать не зрителем, а участником.
Эдакий рыцарь настоящего времени, ага, как же.
Белл специально прошла рядом с местом аврора, пытаясь ненароком подслушать, что же он обсуждает с целителем и двумя женщинами, как до нее донеслось милое знакомства Триса и одной из сидящих мадам. Едва не споткнувшись, она обернулась, в попытке внимательнее проследить за их жестами и тем, как же выглядит эта новознакомая дама. Но, все что ей удалось увидеть — профиль, ничего особо не говорящий о его обладательнице.
Расположившись на своем месте Элли еще раз предприняла попытку рассмотреть сидящих, но, увы, произошло некое движение и перемещение сидящих, и ее взор заслонили студенты, снующие повсюду. И, не придумав ничего лучше, она лишь украдкой взглянула на аврора, чувствуя себя нашкодившим ребенком.
О, как же ей было интересно! Почему Трис пересел, с кем он познакомился, и почему мадам приосанилась. Последнее, конечно, было понятно, но от этого не переставало взращивать некую тревогу в грудной клетке слизеринки.
Но, внимание девушки все же отвлек голос, вещающий обстановку турнира.
Решив, что если будет “пялится”, то Белл будет выглядеть странно, Элли внимательнее стала вслушиваться в происходящее, и к ее же сожалению, турнир захватил девичье внимание, заставив позабыть о задних рядах.
Она держалась спокойно, точнее старалась держаться спокойно. Но на самом деле даже не заметила пришла Бэт или нет. Состязание скорее напоминало игру на выживание. И если вначале она даже умудрялась ухмыляться провалам Макнейра, то чем дальше, тем отчетливее она слышала стук собственного сердца. Жестокость заданий буквально вырывала Эл из реальности. Сжав кулаки, она следила за своими слизеринцами, и, в момент, когда Маркус выставил щит — она сдала свое прикрытие, и обернулась на Далинора, посмотрев на него с надеждой.
Ведь ты тоже видишь, что так не должно быть?
Интересный факт! Падальщики не только обездвиживают жертву, их яд также способен вызывать галлюцинации. Теперь понятно, почему вся команда Хогвартса облачилась в вонючие лохмотья. Эта вонь отпугивает даже насекомых, которые с меньшей охотой набрасываются на чемпионов. И все же несколько тварей уже прорвались к ногам и продолжают атаку. Погодите? Что-то происходит. Падальщики остановили свое наступление. Что они задумали? Они разворачиваются. Это невероятно! Все насекомые просто разбегаются, забиваясь кто куда. Интересно, что их так напугало? Дурной вкус в одежде? Этого мы не узнаем. Команда благоразумно решает убраться подальше из этого амбара!
Команду Дурмстранга сильно потрепало. Маркас Макнейр, как берсеркер, уничтожает тени одну за другой! Вот только тени тоже не лыком шиты. Стелясь по земле, они подло атакуют его, избежав сокрушительного света. Зря Макнейр открылся, он уже едва стоит на ногах. Благо, слаженная работа дает свои плоды. Махоуни и Уилкинсон прикрывают товарищей. Это даёт шанс Хоуку и Хетланд отступить с авангарда и позаботиться о своем здоровье. Заклинание лечения в связке с заклинанием бодрости дает им отличное преимущество перед следующей волной атак. Теперь Хоук начинает лечить своих товарищей. Вы заметили? Видимость стала лучше. Команда разбила большую часть теней! Три, четыре, пять. Пять! Осталось всего пять теней. Сможет ли команда Дурмстранга довести дело до конца? Хоук пытается восстановить самочувствие Макнейра. Кидает заклинание! Ну же! Финальный рывок! Коллективные залпы команды выметают теней прочь из этого мира! Браво! Команда даже не начинает праздновать победу. Держа строй, они поддерживают обессилевшего Макнейра и уходят из комнаты.
Пока мы любовались другими командами, ситуация в пещере Шармбатона развивается. Атаки продолжаются, но, похоже, у участников появился какой-то план. Лоррейн Лэнгфорд ударами ноги ломает крылья бедному созданию. Не уверен, что мы можем такое показывать. А Гаспар Клюзе превращает сеть в граммофон. Они что, надеются пригласить существ на танец? О! Вы это слышите? Кажется, их надежды увенчались успехом. Музыка граммофона не только привлекла внимание ужасов, один из них решил спеть свою собственную арию. Какая изящная тактика! Воспользовавшись “Ужасной Дискотекой” как прикрытием, команда помогает раненой Прайм и все вместе покидают эту пещеру!
Сегодня квиддичный стадион вместил огромное количество волшебников. Энди выбрал отличное место, верхняя трибуна прямо над лавочкой золотого трио.
Задание оказалось сложнее, чем он предполагал вначале. Свобода передвижений первокурсника ограничена: старосты факультетов пересчитывают всех после отбоя, расписание не совпадает с четвертым курсом. Тем не менее, за несколько недель удалось выяснить, что Поттер неразлучен со своими друзьями — Гермионой Грейнджер и Рональдом Уизли. Девочка, судя по собранным отзывам, слишком умная. И, конечно же, магглорожденная. Рыжий тупой, как флоббер, но смотрит на Поттера преданным взглядом побитой псины. А сам он просто полная копия своего папаши, любителя общаться с грязнокровками, очкастого кретина, что учился двумя курсами старше Барти. Джеймс не отличался особым умом, зато наглости было на пятерых. Вспоминая его шайку, мальчик всегда кривится, будто от зубной боли.
Но друзья не являлись главной проблемой. С троицей можно было заметить пару авроров, сопровождающих их везде. Не иначе, идея Дамблдора.
Очень предусмотрительно, директор.
Эндрю поправил прилепленный на мантию значок Хогвартса, спускаясь ниже на ступеньку. Впереди сидящий громила с рожей тролля решил набрать себе ещё попкорна, а само состязание даже не началось. Поттер с Уизли о чем-то усиленно спорили и теперь парень мог разобрать обрывки фраз про тренировку, факультетскую гонку и квиддич. На самом деле, это могло стать хорошим выходом — скинуть Поттера с метлы, чтобы он оказался в Больничном крыле. А там уже дело за Вересом. Только матчи приостановлены на время турнира, а у него счёт идёт на недели. Сколько ещё придется торчать в теле пацана? Ему до чертей надоело прикидываться идиотом и дёргаться на каждое обращение по имени.
— Дорогие друзья! Мы все собрались здесь для того, чтобы стать свидетелями первого тура Турнира Трёх Волшебников! — разнеслось над трибунами. Наконец-то!
Хоть Энди и пришёл сюда по делу, доля интереса по поводу турнира всё равно присутствовала. Увидеть такое дано не каждому и он намеревался выжать из этого дня максимум пользы.
Всё равно из-за шума ничего не услышу, так хоть посмотрю. Будет что рассказать… Он чуть не подумал "отцу", но оборвал себя даже в мыслях.
Ожидание оказалось недолгим, Бэгмен пересказывал происходящее внутри, плохо скрывая восторг в особо опасных для студентов моментах, смакуя каждую деталь.
Жирный придурок. Посмотрел бы я, как ты справишься с этим дерьмом.
Энди представил, как забавно будет комментатор дёргаться, если на него начнут валиться жуки, и громко хихикнул. Тут же зажав рот ладошкой, он огляделся, но никто не обратил внимание на внезапный приступ радости первокурсника.
Всё же есть польза от такого облика.
Додсон перевёл взгляд на трибуну преподавателей, выцепил Дамблдора, с меланхоличным выражением оглядывающего стадион, поспешно отвернулся. Нет, он определённо не жалеет, что ему не нужно постоянно общаться с директором и ещё кучей людей.
Следующим в поле зрения попал Верес, удачно устроившийся в окружении дам. Целых три волшебницы на одного хмыря, не жирно?
Хаффлпаффец ещё некоторое время разглядывал зрителей, то и дело натыкаясь на знакомые лица, но ничего интересного для себя не обнаружил. Очередной возглас Бэгмена заставил его обратить внимание на трансляцию, а после происходящее внутри особняка увлекло, заставив ненадолго забыть о деле, благодаря которому он находился здесь.
Все следили за трансляцией и комментариями Бэгмена, как вдруг заготовленный напротив преподавательских трибун пьедестал засветился и на наивысшую часть постамента, с гордой цифрой 1, вывалилось чье-то окровавленное тело. Трибуны замерли, громко охнув, а бригада колдомедиков, под мерцающие вспышки аппаратов колдографов, оперативно бросилась к победителю.
Алиса Стормхолд была без сознания, но крепко держала палочку в правой руке, а использованный кристалл-портключ в левой. Голубая мантия гриффиндорки так сильно пропиталась кровью, что с трибун многие зрители перепутали ее с представителями команды Дурмстранга и начали перешептываться о том, считается ли победа одной Стормхолд победой для всей восточноевропейской школы или же нет.
Вскоре девушку эвакуировали с поля, и пока преподаватели нервно и оживленно переговаривались, Людо Бэгмен в своей невозмутимой манере продолжил комментировать турнир. И только легкая дрожь в голосе выдавала его волнения насчет безопасности происходящего. Теперь ранее упомянутая фраза о том, что в турнире невозможно по-настоящему пострадать казалась ему опрометчивой и даже издевательской.
Но прошло еще некоторое время, проекторы показали напряженную сцену в зеркальных комнатах 19 и 61, а после и сцену выхода команды Дурмстранга в финальный зал с последним оставшимся портключом.
Кто-то сдавленно охнул, когда на экранах показались белоснежные помпезные палаты, густо перепачканные кровью Стормхолд, но Людо изо всех сил продолжал перетягивать внимание на менее покалеченных героев:
— Кажется, у нас есть вторые финалисты! Команда Дурмстранга вот-вот схватится за портключ и… Погодите, что там происходит? Кажется, студенты сомневаются… Лоррейн отдает своего нового друга, вероятно она собирается дождаться свою команду, несмотря на то, что портключ остался всего один. Кайлей Хоук призывает команду собраться рядом с постаментом, но выжидает… своих соперников? Посмотрите, он накладывает защитные чары и, дурмстрангцы поднимают палочки. Они направляют их на дверь Шармбатона и, кажется, готовы к атаке, но зачем? Неужели они предпочли дать бой, вместо того, чтобы просто выйти из лабиринта? Команда Шармбатона выходит в зал и… Рафаэль Грейвс бросается в сторону Дурмстранга с объятиями? Кажется, команды пытаются договориться. Лисса Прайм уходит в предыдущую комнату, но остальные поднимаются к постаменту и… берутся за руки! Это невероятно, дорогие зрители! Я уверен, никто из вас не ждал такого финала и, тем не менее, вот он! Команды готовы к трансгрессии… Дуглас Уилкинсон тянет руку к портключу и…
Дальнейшие комментарии Людо были излишни, гром аплодисментов и одобрительных криков перебили голос диктора. Стоило команде трансгрессировать на часть широкого пьедестала с цифрой 2, как трибуны дружно взорвались ликованием!
Дамблдор поспешно подошел к трибуне и вежливо окликнул Бэгмена, попросив уступить ему место. Заняв место комментатора, Альбус дал трибунам несколько минут, чтобы прокричаться от всего сердца, а после приложил палочку к горлу.
— Для меня честь поздравить наших победителей, достойнейших из ребят. — директор Хогвартса с улыбкой взглянул на пьедестал. — Вы показали не только доблесть и отвагу, но также силу духа, добродетель и сострадание. Вы прошли лабиринт благодаря слаженным действиям, доверию друг другу и взаимовыручке. Вы не только не пренебрегли моим напутствием, и по совместительству главным правилом этого испытания, но и превзошли все самые смелые ожидания, подав прекрасный пример истинной доброты всем нам.
Старый волшебник посмотрел на команду Шармбатона.
— Довериться соперникам, что имеют числовое или ситуативное преимущество — очень непросто… — Улыбнулся директор и медленно перевел взгляд со студентов в голубых мантиях на их товарищах в красной форме.
— Но найти в себе силы отказаться от чистой победы ради того, чтобы предложить соперникам перемирие — это величайшая добродетель. Вне всяких сомнений, все вы сегодня стали героями для всех трех школ создав уникальный прецедент. Я горд назвать победителей двенадцатого испытания и всего первого тура! — Торжественно заявил Альбус. — Кайлей Хоук, Гарнэт Махоуни, Дуглас Уилкинсон, Астрид Хетланд, Маркас Макнейр, Лоррейн Лэнгфорд, Гаспар Клюзе, Рафаэль Грейвс, Айлин Суэллоу и Ребекка Рид.
Трибуны не выдержали снова нарушили томную тишину. Больше всех было слышно гриффиндорцев и слизеринцев, за ними старались не отставать рейвенкловцы, выкрикивая имена своих товарищей-победителей. Хаффлпафф разделился: кто восхвалял свою софакультетчицу, кто просто кричал все знакомые им имена без разбору.
Дамблдор поднял руку, призывая всех к тишине и шум нехотя стих.
— В сегодняшнем соревновании нет второго места. Техническим победителем стала Алиса Стормхолд, но она не выполнила требований лабиринта и намеренно покинула обе команды, раз за разом доказывая своим примером, что путь в одиночку может быть не только страшен и тернист, но также бывает смертельно опасен.
Господа колдомедики заверили, что состояние мисс Стормхолд стабильное и через пару дней она будет готова покинуть Больничное крыло.
Ну а сейчас 12 испытание официально завершено. Первый Тур окончен! Его итоги будут подведены позже, а пока прошу проследовать за вашими старостами обратно к замку. Нас всех ждет сегодня пир в честь завершения первого этапа турнира.
А нам пора вызволить оставшихся студентов. Кажется, некоторые из них совсем растерялись в поле со светлячками…
Первый тур окончен! Трибуны остаются открытыми для отыгрыша, но локации лабиринта будут закрыты на мастеринг. Нам нужно визуально привести в порядок форумы, чтобы в будущем все желающие могли почитать игру, не прыгая из темы в тему. Также, если есть желающие отыграть праздничный ужин в Большом Зале, можете смело идти в тему. При наличии игроков, мастера опишут антураж зала.
Примерно за 20 минут до начала двенадцатого испытания первого тура...
Вряд ли стоит винить честных министерских работников в том, что они делают деньги на международном мероприятии, однако поголовная святая уверенность в том, что благородная цель оправдывает использование детей в качестве гладиаторов, умиляет своей наивно-малодушным цинизмом. Мистер N оправляет манжеты единственной парадной и оттого дорогущей рубашки, ладный зимний костюм и, придерживая котелок, поднимается на трибуны.
Присутствующих авроров и аргусов маг по пути пересчитывает, впечатленно присвистывая, — да уж, либо толстозадый министр собственной персоной, его подпевалы и еще какие важные шишки почтили своим присутствием последнее испытание, либо сотрудники безопасности стадиона пекутся гораздо больше о том, чтобы охранить одну конкретную трибуну с хорошим видом на арену, чем самих ребят внутри треклятого лабиринта. К слову, наряд быстрого реагирования, рассредоточенный по периметру особняка, не в пример показался куда более скудным. Неужто у Фаджа и его псов паранойя разыгралась? Иронично улыбнувшись двухметровому, уже, видимо, из частной охраны, амбалу, попросившему предъявить пропуск, Мистер N решает дело крепким рукопожатием и мешочком звонких монет:
— Передайте мистеру Бэгмену, что его ждет старинный товарищ, — маг ловит понимание во взгляде олигофрена, видать, повидавшего немало таких товарищей своего хозяина, однако послушно ступает внутрь шатра комментаторской рубки.
За амбалом следует сразу, не дожидаясь приглашения. Маг ловит насмешливые взгляды и поспешно склоняет голову перед мистером Крупом и мистером Вальдемаром: с теми, кто представляет в свете Нижний Лондон, никогда лишний раз поздороваться не повредит.
Мистер N выглядывает из-за угла и прямой наводкой направляется к месту комментатора тура. До начала времени оставалось всего ничего, так что хорошо бы поторопиться.
— Дорого дня вам, дорогой Людо!
— Мистер... Эн? — пискнул Бэгмен скорее вопросительно. Мужчина видит дрожь, мгновенно пробежавшую по телу комментатора, когда тот видит нежданного гостя. Много кто в этой стране делает грязные делишки, но не каждый ожидает встретиться с их последствиями за ужином с любимой бабушкой. Мистер N, явно довольный произведенным эффектом, тем не менее, не расслабляется и напряженным взглядом пробегается по присутствующим, что становится его явной ошибкой. Людо, не будь ментальным магом, чувствует слабость положения собеседника, сыто улыбается и растекается в комментаторском кресле.
— Что привело вас? — бодро вопрошает Бэгмен. Присесть, конечно, не предлагает. Ленивым жестом подзывая левитирующий неподалеку поднос со сливочным пивом, проныра берет толстенькими пальчиками дымящуюся кружку и делает глоток. — Не боитесь подхватить простуду, высунув нос из своей норы, в такой морозный день?
— Обстоятельства складываются таким образом, что свидание с вами, дорогой друг, мне важнее, — отвечает Мистер N сдержанно.
— Неужели? — Людо усмехается и берет канапе. Глаза Бэгмена блаженно закрываются: с полных губ стекает к подбородку тонкая дорожка темного соуса. Мистер N кривится от осознания самой необходимости вести цивилизованный диалог с этой свиньей.
— Думаю, вы не меньше меня будете заинтересованы в том, чтобы наше.. общение прошло продуктивно.
— С чего бы это? О мистер Розье! — Людо делает попытку ухватиться за спасительную ниточку, умоляюще поглядывая в сторону Амадеуса. Мистер N ядовито улыбается и поднимает руку в приветственном жесте, почти кокетливо машет пальчиками, привлекая внимание чиновника.
— Амадеус, — не только Бэгмен мог похвастаться связями. Поймав и вернув кивок чиновника, маг перехватывает инициативу. — Что, Людо, решил покаяться министерству о своих махинациях с лепреконским золотом? Хвалю. Уверен, ему будет весьма и весьма любопытно узнать, что ты не только от гоблинов скрываешь после Чемпионата мира по квиддичу. А как это поднимет престиж Британии в глазах международного сообщества!..
— Не понимаю о чем вы говорите, — цедит сквозь улыбку.
— О том, уважаемый, что целая горстка монет, полученных между прочим от вас, пуф… — испарилась.
— Вы во всех карманах посмотрели? — говорящий явно упивается своей безопасностью. В Лютном переулке он бы запел по-другому.
— О да.
— А в ящиках стола?
— В них в особенности. — Мистер N закипает от злости, клятвенно обещая себе, подвесить коротышку нагишом в одном из проходов Лютного, когда они встретятся при других обстоятельствах. — И даже в буфете.
— Оч-чень предусмотрительно! Может быть, ваша прислуга из числа вредителей?
— А вот тут, я с вами соглашусь. Есть тут один особо мерзкий сорт мелких вредителей, который не считает необходимым вовремя платить по счетам.
— Мистер Эн, — гаденыш совсем не оскорбился, его и не так называли. — Не хотите ли вы сказать, что подозреваете что некто втюхал вам, такому знатному дельцу, лепреконское золото? Уму непостижимо! — на сбившегося на фальцет Бэгмена оборачиваются. Взгляды нескольких любопытных зевак больно полоснули по самолюбию Мистера N. Людо вновь понижает голос — Уверяю вас, мне бы и наглости не хватило, попытаться так по-детски одурачить вас!
— Хорошо, — Мистер N широченно улыбается, надеясь, что скрежета его зубов будет не слышно. — Раз вы утверждаете, что все долги уплачены…
— Именно так, сэр.
— Видимо, мне показалось. В таком случае не о чем переживать. Ваше золото, которое предназначалось для этих джентльменов, — Мистер N кивает в сторону Крупа и Вальдемара, славящихся в узких кругах быстрым решением самых разных проблем сильных мира сего, — в качестве жеста доброй воли с претензией на дальнейшую дружбу, будет доставлено им в полном размере с личными приветом от вас. Рад что мы с этим разобрались, хорошего дня.
— Стойте!.. — крысиные глазки Бэгмена вновь нервно бегают по окружающим, в последней попытке найти за что или за кого можно зацепиться. Начиная с этого момента оборона и самодовольство комментатора начинают рушиться, как карточный домик. — В..Ваши обвинения абсолютно, — абсолютно! — беспочвенны! — шипит он. — Я с вами давно расплатился, как подобает!..
— Если вы считаете, дорогой друг, — Мистер N предельно серьезен, — что вы можете воспользоваться моими услугами даром, то, боюсь, вы спутали меня с благотворительной организацией, — Маг тяжело кладет руку на плечо Людо и, наклоняясь ближе, цедит каждое слово. — Слушай сюда. Наебать меня не получится. Не в этот раз. Не знаю, в какие игры ты пытаешься играть и с кем, но уверен, с моими заказчиками ты дела иметь не захочешь. Так что если тебе дорога твоя шкурка... — мужчина жестко оправляет воротник зимней мантии толстяка, Бэгмен больше от страха, чем от давления, начинает задыхаться. — Деньги ты передашь сегодня. И имей в виду, со всеми причитающимися мне процентами. По завершению тура я буду ждать здесь. Сбежать не надейся.
Капелька соуса, чудом не сорвавшаяся с хари комментатора до этого, наконец падает, оставляя темное пятно на манжете парадной рубашки Мистера N. Маг морщится, цедя проклятия. А ведь так надеялся не запачкать руки.
Шлейф парфюма на нижних ярусах стоял удушающий. Это был знакомый с детства запах среднего класса. Именно у таких они, цыганята, мальчишками еще чаще всего воровали. Тех, кто в общем-то много не желая от жизни, старался урвать что дают, облапошить проще всего, настолько они устали от повседневных забот. Маг краем глаза держит в поле зрения мальчонку, обчистившего уже троих, и огибает его намеренно близко, перехватывая ловкую ручку, уже потянувшуюся к карману его пиджака.
— Осторожней, дружок, — голос Мистер N мягок, но мальчик все равно вздрагивает испуганно. — Держи, — маг выуживает из заднего кармана три сикля. — Техника хромает, но находчивость твою хвалю, — после чего маг к мальчонке наклоняется и что-то шепчет на ухо. Щипач отрывисто кивает, принимая монетки, пятится, глаз не сводя, и ныряет в толпу. Мистер N видит знакомую фигуру в цветнике и, придерживая котелок, подходит ближе:
— Мис-стер Вер-рес, вот это неожиданность! Представите меня вашим очаровательным спутницам? — знакомая русая макушка маячит где-то на фоне.
Off: Диалог с мистером Бэгменом подготовлен при непосредственном участии Алисы Стормхолд, без которой они не получились бы и вполовину настолько живыми и интересными. Алиса, снимаю шляпу.)
Как только зажглись экраны, музыка стала играть на полтона тише, а истошные вопли на грани истерики тут же сменились активными перешёптываниями, что время от времени нарушались кричалками ярых фанатов. Натянув рукава мантии на ладони, Виллан устремила взгляд к экранам, наблюдая за происходящим внутри каменных стен лабиринта.
Постойте... А он там что делает? – мрачно протянула Виллан, заметив среди французов знакомое лицо.
Из-за повышенного внимания к двум другим слизеринцам, что решили пополнить ряды главных шутов мероприятия, она упустила из виду ещё одного небезызвестного представителя змеиного факультета. – Куда Шармбатон смотрел, когда оформлял списки добровольцев? – девушка склонила голову на бок. – Как они допустили до участия глухого? – она закатила глаза и неодобрительно покачала головой, надеясь, что Грейвсу хватит ума остаться в первой комнате, где пострадать можно только в результате собственной неловкости, или же спрятаться за спинами товарищей, чтобы в целости и сохранности добраться до финиша и покинуть лабиринт.
В первой комнате всё было относительно спокойно. Настоящие испытания начались во второй…если столкновение с роем насекомых и слепыми ужасами можно назвать испытанием. Не то, чтобы Виллан умаляла опасность, что несли в себе натравленные на студентов живые существа, однако справиться с живыми существами было гораздо проще, нежели с полчищем призраков, лишённых материальной оболочки. Слизеринка также понимала, что испытания, с которыми предстояло столкнуться участникам, всецело зависели от выбранного ими маршрута к центру лабиринта, и всё же её не покидало чувство, что кто-то из организаторов намеренно решил дать Дурмстрангу самый сложный путь, чтобы замедлить команду и дать другим возможность добраться до финиша в числе первых. Она даже не пыталась скрыть усмешки, представляя перекошенное от злости лицо того недо-организатора, видя слаженную работу красных.
Вскоре внимание зрителей переключилось с экранов на предназначенные для чемпионов пьедесталы. На всеобщее обозрение лабиринт выплюнул чьё-то бесчувственное тело, окрашенное кровью. Издалека Виллан подумала, что это кто-то из команды Дурмстранга, но после услышала среди взволнованного ропота знакомую фамилию.
Не слизеринец, и ладно, - протянула она, взглядом провожая бригаду колдомедиков. В голове сразу же вспомнились слова комментатора о том, что никто не может пострадать по-настоящему. – Ну да, конечно, - уголки её губ вновь дрогнули.
Самайн снова устремила взгляд к экранам и замерла, не веря собственным глазам.
Что они делают? – Виллан и сама не заметила, как поддалась вперёд, плотно стиснув зубы и цепко ухватившись за край скамейки, чувствуя, как немеют пальцы. Она не понимала, почему команда Дурмстранга остановилась у самого входа и не спешит покинуть лабиринт, когда порт-ключ у них буквально под носом. На задворках сознания проскочила безумная мысль о том, что команда красных решилась дождаться соперников, но Виллан не удостоила её вниманием.
А зря…
Серьёзно? Они собираются…разделить победу?
Кажется, ещё никогда она не испытывала такого разочарования.
Она бы приняла это решение, будь в команде Дурмстранга сплошь гриффиндорцы, что только рады потешить собственное эго игрой в благородных. Она бы приняла это решение, будь в команде хаффлпаффцы, известные своей сплочённостью и единством. Она бы не стала возражать, предложи эту идею рейвенкловцы, списав всё на присущее представителям факультета…своеобразное мышление. Она бы приняла это решение от кого угодно, но только не от слизеринцев, привыкших во всём следовать логике и здравому смыслу.
Ладно, Хоук, он пришибленный во всех смыслах и не может соображать здраво, но Макнейр-то куда смотрит? Или ему тоже по голове прилетело? – её взгляд тут же переместился к единственной представительнице Дурмстранга. – А эта что творит? Разве не в её интересах привести родную школу к победе? – последовал ещё один тяжёлый вздох. – Мерлин, и на это я трачу своё время, - Виллан недовольно закатила глаза. Она уже видела довольную мину директора, готового разразиться в очередной нравоучительной речи, отчего виски вновь заныли тупой болью. – Команды и так перемешаны уже, нет смысла ждать остальных! Старик бы в любом случае разошёлся в торжественном монологе, по достоинству оценив столь «великодушный» жест, - на втором постаменте появились команды Дурмстранга и Шармбатона. – Идиоты.
Как бы то ни было, Виллан увидела всё, что хотела. Более оставаться на трибунах не было смысла. Не дожидаясь речи директора, она встала с места и направилась в сторону выхода с трибун, тут же затерявшись среди толпы.
Nothing is really good or bad in itself
— Нет, я не азартен. Считаю, что неэтично делать ставки на детей, тем более вы сами видите, что там происходит.
— Да ла-адно Вам, — стопка монеток отправляется в ладонь Медж, — можно подумать забеги гиппогрифов никогда не видели. В полете эти птички могут когтями разорвать крылья другим. Представьте себе падающую с Астрономической башни тушку в сто фунтов. Представили? Так вот — её ещё собрать по кусочкам надо. Тут — хотя бы далеко ходить не придется. Все как на ладони.
— Этичность тут не причем, — согласно кивнула Саманта, доставая из сумочки мундштук. Из трубки недовольно и одиноко взлетела лиловая искра, случайно притянувшая внимание колдомедика. Привычкам Сэм не изменяла, в отличии от лояльности.
— Я бы сказала, что это патриотизм и здоровый азарт, — тонкая знакомая улыбка заставила мужчину отвернуться. Умничает стерва. — У всех действий должна быть цель и польза. Эти дети уже там, так почему бы не делать то, ради чего мы тут собрались? Развлекаться, — она поднесла мундштук к губам, но в последний момент передумала и, поморщившись, убрала его на место.
— Как говорится: азарт приходит во время ставок, а про этичность стоит поговорить с организаторами турнира, — Медж, как будто в ответ, достает из пачки ещё одну сигарету, философски закуривает, — и уж поверьте, детишек-то силой никто не тащил в лабиринт, как минимум половина туда отправилась за поисками славы, так что отбросьте вопросы нравственности и морали, это тут ни к чему.
Эмиль лихо присвистывает, задевая аврора плечом:
— Далинор, да Вы с Вашими рассуждениями в меньшинстве.
— И все-таки я воздержусь от ставок, мне не нравится сама идея проведения турнира, ровно настолько же, насколько и идея "поднятия" денег на детях. А на счет организаторов полностью согласен. К ним возникает не меньше вопросов, чем к тем детям, которые сейчас находятся за экранами.
— Воот! Золотые слова! Осталось только найти правильные уши… вооон на той трибуне.
— Мис-стер Вер-рес…..
….бляя…
— ...вот это неожиданность! Представите меня вашим очаровательным спутницам?
— Вам жены мало? — Цедит колдомедик с вымученной улыбкой, преграждая собой дальнейшие ручкожамканья от Эндрюса.
— Почему же мало? В определенные жизненные моменты, напротив, даже слишком много, — любитель котелков продолжает лыбиться обожравшимся котом, то и дело бросая косые взгляды в сторону Сэм и Медж. Эмиля пробивает ревность к охраняемой собственности. Он делает настойчивый шаг вперед, подталкивая торгаша отступить.
— Особенно в момент подарка двух метров сырой земли с нержавеющей оградкой, — трибуны завопили снова и фраза была слышна только им двоим.
— Не переживайте мистер Верес. Время летит быстро, и на вашу долю такой подарочек выпадет. Не все же в бобылях ходить.
В этот раз целитель игнорирует мразотное поведение, склоняясь к знакомым, впиваясь глазами в Медж:
— Дорогая, я отлучусь ненадолго. Уверен, ты и наш аврор сможете найти общие темы для разговора. Да и места вам всем хватит, — многозначительно кивнув Сэм, он развернулся к Эндрюсу, указав на проход.
— Всего доброго дамы. Мистер аврор, — торгаш картинно прикладывает руку к груди, кланяется, словно прощаясь с королевой Великобритании. Эмиль ловит себя на мысли чуть подтолкнуть гостя вперед. Стоило только рассчитать силу так, чтоб тот пересчитал спиной все ступеньки до отстроенного лабиринта, прежде чем потеряет сознание.
Событие турнира начали играть новыми красками. Помимо всего набора прелестей текущих задач - теперь предстояло как можно скорее избавить территорию школы от подножьего корма. Торгаш вместо поворота к лестницам берет влево и начинает подниматься выше, к развевающимся флагштокам.
— Слушайте. Вы вообще что тут делаете? Лютный в другой от Шотландии стороне, — на что лавочник оборачивается и игриво подмигивает.
— Дорогой, — он явно забавлялся, передразнивая, — если бы вы были чуть более дальновидны, то не мыслили бы так узко и сразу сообразили, что Лютный куда шире того задрипанного аппендикса, который вы себе представляете. Но, к счастью, вы не настолько умны, что и привело вас в конце концов ко мне. Нам сюда, — маг ныряет в сторону цветастых трибун.
— Сам-то понял, что сказал? Показное всезнание выдает хреновые….
— Только Мерлина ради, сдержите все свои непечатные на время, детей мне распугаете.
— Каких, блять, детей? Оу….
Так повезло лопуху:
Добрую сказку скрошило в труху
Турнир, с прохождением команд последующих комнат, становился всё более мрачным и, по мнению Триса, более опасным. И, похоже, не он один придерживался той точки зрения, при которой участие детишек в подобных "конкурсах" непозволительно, но Министерство, смотря на ситуацию со своей высокой часовни, считало совсем иначе. К большому сожалению, мнения таких обывателей как он и ему подобных, не учитывалось. Если сказать, что это было грустно, то будет вранье, тут больше подойдет горечь и принятие мрачной действительности. Чуть больше, чем верхушка магической Британии длиннолового аврора удивили его собеседники, дружной компанией решившие делать ставки на победителя, к счастью, на проигравших ставить они не додумались или додумались, но такой резкий и бесчеловечный маневр себе не позволили.
Целитель шагнул еще дальше, проведя аналогию с забегом гиппогрифов. Мракоборец, говоря честно и без капли лжи, никогда в жизни не наблюдал столь варварский, как это описал Верес, способ развлечения и отметил у себя в уме, что и не стал бы на это смотреть. Но, говоря опять же честно, о подобных бегах все же был наслышан. Представлять, конечно же, разбившуюся тушу он не стал и особой нужды в этом не чувствовал. А вот слова уважаемого мистера Эмиля о ненадобности собирать кусочки тел детей, решивших принять участие в турнире, его несколько насторожили. Он явно хотел услышать не это. Трис хотело было возразить колдомедику и даже успел открыть рот, но тут в развивающуюся дискуссию ворвалась Саманта и это оказалось своевременно, так как центр внимания теперь переместился на её персону.
- У всех действий должна быть цель и польза. Эти дети уже там, так почему бы не делать то, ради чего мы тут собрались? Развлекаться. - Следующие слова от сидящей недалеко блондинки выпускник Хогвартса уже не слышал, так как ум никак не мог оторваться от последнего услышанного слова.
- Развлекаться? - вопросительно всплыло где-то из недр подсознания, - Возможно, кто-то и ищет в окровавленных детях развлечение, но моя причина пребывания тут совсем иная. - Мысль так и не давала покоя, но Эмиль смог вывести голубоглазого из задумчивости легким толчком локтя и, словно, мягко надавливая на "правильный" выбор, добавил свой комментарий к диалогу выше.
- И все-таки я воздержусь от ставок, мне не нравится сама идея проведения турнира, ровно настолько же, насколько и идея "поднятия" денег на детях. А на счет организаторов полностью согласен. К ним возникает не меньше вопросов, чем к тем детям, которые сейчас находятся за экранами. - Не так уж и коротко, но предельно ясно отозвался блюститель порядка.
Позади кто-то отчетливо требует Вереса и, по тому, как он протяжно обращается к нему, эти двое явно знакомы и, вероятно знакомы достаточно близко. По крайней мере в подобном тоне с Далинором мог общаться только О'Хэнлон и то не всегда. Эмиль, кажется напрягся, возможно, не ожидал такой внезапной встречи и тут же, будто заведенный игрушечный солдатик, встал с места, вплотную подошел к неизвестной личности. Центритиус какое-то время наблюдал за беседой двух знакомых, пытаясь вспомнить видел ли он когда-либо новоприбывшего человека, но воспоминаний таких так и не нашел.
Взгляд на мгновение перебирается на экран команды Хогвартса и отмечает, что ребята пытаются помочь друг другу, удаляя остатки насекомых, дабы яд хотя бы действовал не в полную силу.
- Командная работа, дух команды. - Последнее заставило взглянуть на трибуну, где расположился директор школы, но тут вернулся целитель. Правда, буквально на одно предложение. Трис ничего не отвечает и просто решает кинуть в ответ.
- Всего доброго дамы. Мистер аврор. - Достаточно неприятно звучит и не менее неприятно выглядит. Особенно этот несуразный, вычурный, совсем неуместный поклон. Аврор недружелюбно прищурился и проводил мужчину пристальным взглядом.
- Так на чем мы прервались? - Выдавливая из себя добродушную улыбку, проговорил он, переведя взгляд с Саманты на Мэдж.
На трибуны они ввалились, опаздывая почти неприлично. Впрочем, беглый взгляд на экраны, и бодрый голос комментатора скоро уверили в слаженной работе представителей Дурмстранга. Мимолетно показавшиеся из темноты бледные лица Макнейра и Хоука застывают перед глазами. Как бы ни уверяли организаторы в отменной подготовке и абсолютной безопасности мероприятия, а ребятам явно несладко приходится. Лучше, чем драконы, но разве стоит того эта «бессмертная слава»?
Штэфан, датый, вальяжно обнимает за шею и время от времени оставляет один за другим влажные поцелуи где-то в промежутке между виском и щекой. Бэт только морщится, пряча очевидное неудовольствие за преувеличенным энтузиазмом в поиске свободных мест. Жаль, что рядом с Белл пикси негде приземлиться. Толпящиеся в проходах между рядами теснят, зажимая их в живом коридоре людского потока. Прерывистый вздох напоминает о подступающей клаустрофобии.
Станэску громко свистит: «Э! Судью на мыло! Чей-та вы Дурмстрангу кинули какие-то тени?! Разве ж это испытание!?». Бэт неприязненно отстраняется и перехватывает непослушную руку, усаживая слизеринца уже куда придется. Младшекурсники вылупляются на парочку. Бэт невозмутимо отщипывает кусочек от облака сахарной ваты сидящего рядом малыша-рейвенкловца и кладет скрещенные ноги на спинку впереди стоящего сидения. Подмигивает, будто так и надо. Ничего, потеснятся.
.
«Каких, блядь, детей? Оу..» — бородатое лицо вытягивается в наиглупейшем выражении. Эти слова да Мадам Помфри в уши, и недоцелителя в Больничное крыло на пушечный выстрел не допустили бы. Под страхом страшной и мучительной смерти, по заветам старика-директора. Ну а что, аттракционы, не совместимые с жизнью, в этой школе только детям предлагают?
Бэт смотрит исподлобья. Мистер N — на нее, не мигая. На осунувшееся лицо вот-вот попросится улыбка, так мерцает нежданным весельем взгляд в черных провалах усталых глазниц. Еще немного, и Бэт была готова поверить в то, что отец не побрезгует ментальной магией, пока тот не отворачивается к Вересу и, будто готовясь его совсем по-дружески обнять, двумя пальцами касается плеча. Забава известная: жертва оборачивается со стороны неверной, собеседника совсем не замечая, а находя взглядом наконец знакомого, обескураженно улыбается, — «так вот где ты был!».
Папина дочка уже кривится, пока не замечает обманчивость положения: отец, за дружескими привязанностями ранее не замеченный, смотрит на колдомедика с жадностью гоблина, дорвавшегося до галлеонов.
— У вас там пушинка была, друг мой. А тут, — рука мага путешествует по костюму Вереса к противоположному плечу, — ниточка, — Мистер N с удовольствием выдергивает невидимый волосок из ткани, пока малютка-щипач обчищает второй оттопыренный карман кафтана колдомедика. Мальчишка очаровательно улыбается, обнажая кривоватые заячьи зубки, салютует награбленным и тут же растворяется в толпе.
Завороженный Станэску, с не меньшим интересом наблюдавший за непривычной здесь, но почти родной в застенье картиной, разражается придушенным смехом.
— Да вас же как лопуха наеб.. — парень давится чужеродным силенцио и, пораженчески поднимая ладони, беззвучно хохочет.
— Ну, привет. Хочешь поговорить? — вопросительной интонации как ни бывало. Отец не приглашает к диалогу. Он на нем настаивает.
[под трибунами]
— Это вот необходимо делать здесь? — рука нервно цепляется за локоть Мистера N
— Верес, ну что вы как школьник, ей Мерлин. Расслабьтесь и получайте удовольствие, — отец рассеянно припечатывает руку с перемятой пачкой сигарилл куда-то в район сердца Вереса (а оно у него его есть?). — На здоровье, — бросает он, тут же теряя к мужчине интерес.
Бэт дымит почти без стеснения. Ну пойдет кто-то из учителей — выбросит она хабарик под ноги. Это все взрослые, она-то чего?
— Что вы здесь делаете? — бледное ее лицо идет красными пятнами. Мистер N широко улыбается, любуясь тому, как в гневе его птенчик напоминает собственную мать.
— Мы? — Взгляд колдомедика с легкой паникой мечется от Шарлиз к Мистеру N, — нет никаких «мы».
— Конечно, забыл, что вы только с симпатичными ведьмочками обжиматься привыкли. Я вам совсем не по вкусу? — роняет отец сардонически. Верес, видимо, понимает, что без сигареты тут уж никак, и нервно закуривает. — Бизнес. Всего лишь бизнес, — коротко рапортует маг, вновь обращаясь к дочери и после глубокой затяжки добавляя, — богачам всегда приятно убедиться, что их состояние нет-нет да приумножилось. На этой щедрости и заработать немудрено.
— Б-богачам? Тут из богачей только министерская ложа и Дамблдор.
— Ага, и ставки на детскую смерть преподаватели делать совсем не привыкли
— Это другое! Вы все не так поняли..
— И где же ваши пятнадцать галлеонов двадцать семь сиклей? — Эндрюс выжидательно выгибает бровь.
— Это вообще-то была не моя идея, — Верес рассеянно роется в одном кармане, — я ставил на победу, а не на смерть.. — потом во втором. — ЭНДРЮС! — грохочет он и ощупывает карманы снова, лицо наливается нежно розовым цветом, — Вы что себе позволяете! Верните деньги!
— Это проценты, милый, — хихикает Мистер N и щелчком пальцев якобы выуживает медный кнат из Вересова уха.
— Вы ворковать закончили? — хмуро уточняет Бэт.
— Тебе всегда мало, — колдомедик обиженно затягивается сигаретой.
— А ты ворчишь, будто мы все двадцать лет женаты! — весело парирует Мистер N.
— Чушь какая-то. Меня-то ты зачем сюда притащил? — Бэт болезненно морщится и, снова нащупав воинственность, складывает руки на груди.
— Убедиться, — Верес неуверенно поглядывает на Мистера N, — что ты не вытворяешь глупостей. Снова.
— Как будто вам не наплевать. За собой бы лучше следили. И вообще, я вас не спрашивала, — отчеканила девушка, неотрывно смотря на отца. Тот молчал.
— Вот! — указательный перст впыривается в Шарлиз. — Вот об этом я и говорю! За такое хамство я сначала сниму баллы с факультета, а потом оставлю тебя на месячную отработку.
— А я… — опасно медленно начинает Мистер N, — куплю тебе мороженное.
— Я польщена, — кисло отвечает Бэт обоим. — Обещаю, дорогой Мистер Эн, — холодно цедит она, вновь чувствуя подступающую к горлу бессильную ярость, — что во время следующего тура вы будете освобождены от зачатков отцовского инстинкта и сможете насладиться шоу. Поставите на меня? Я буду участвовать в Турнире.
— В таком случае, заберу тебя из школы быстрее, чем успеешь добраться до арены, на которой тебя убьют.
— Посмотрим.
— Посмотрим.
— Вы меня конечно извините, — для Вереса, конечно, заткнуться — задача непосильная.— но Шарлиз, ты же видишь что там происходит. Давайте без ультиматумов и спокойнее? Помнишь о чем мы раньше говорили? Давай делать так, как будет хорошо всем, мм? — тяжелая ладонь ложиться на плечо.
— А ну-ка убери руки от моей девчонки! — и Верес, и она сама в унисон вздрагивают и отшатываются. Станэску вырастает будто из-под земли, закрывая Бэт своей не очень-то широкой спиной. Парня слегка штормит, оттого он только шире расставляет ноги в стойке неудавшегося супергероя.
— О, папаша! И вы тут?..
— Какой я тебе папаша? — затрещина следует немедля.
— Меня от вас тошнит, — выплевывает, захлебываясь живительной ненавистью к каждому из присутствующих.
— Птенчик,— бросает Мистер N ей в спину кортик излюбленного детского прозвища, — мама все еще обижается,
— Переживу, — Трус!
Держать спину ровнее и не оборачиваться.
.
[to be continued]
а внутри зачем-то высохшая трава...
— Птенчик, “мама обижается”? Обижается?? Гарбо? — сигарета с тертым фильтром безучастно тлеет в пальцах. Шарлиз ушла, а смысл вот такой вот встречи - остался с Эндрюсом. И если торгаш появился в школе не для “семейного” выходного обеда по случаю турнира, тогда это действительно, — бред какой-то.
— Ну чо, папаша, — пьяная речь подростка заплетается, — мы теперь, как никак, родственники. Дадите парочку советов как ловко разводить лохов?
Верес поворачивает голову нарочито медленно, смеряя “болезненного” из воспоминаний Шарлиз - взглядом омерзительной неприязни.
— Ты вообще знаешь - чем он занимается? — окурок щелчком летит в снег.
— Ээ, а чо я тебе опять сделал?
Мистер N, всегда казавшийся ленно-вялым и ни разу не человеком действа - резко, без замаха, толкает школьника в грудь. Целитель рефлекторно выставляет руки, обхватывая хилые плечи.
— Придержи-ка его.
Звучит как вынужденный приказ. Да куда тут денешься с горящего корабля. Вместо “придержать”, Верес выворачивает студенту локти, скрепляя за спиной.
— ХЭЙ! Полегче, дядя.
Дядя зажимает рот вопящего, с опаской оглядываясь на бредущий от них патруль.
— Черт бы побрал этого торга…
Эндрюс каким-то странным жестом останавливает вырывания на свободу. Болезненный оседает всем весом.
— Что ты?… — От протянутый в его сторону руки с перстнями шарахается, чудом удерживая обвисшее тело в горизонтальном положении, — Эн..
— Ш-ш-ш, — шелестит маг, кивая на настоящую жертву.
Волокно памяти из виска студента вытянулась в полупрозрачную ленту. Следом, появились ещё несколько коротких и тонких нитей, — ассоциаций. Переплетаясь между собой, пряжа веретена становилась плотнее, более заметной. И только насыщенная серебряная нить собранных мыслей касается конца указательного пальца — торгаш безразлично выбрасывает её в воздух.
Заключенная энергия в форме тает слетевшей с дерева весенней паутиной.
— Штефан? — Ладонь, прижатая к шее парня, чувствовала отбивающий ритм пульс. Верес оттаскивает недвижимое тело к деревянной балке, служащей подпоркой трибуны. Присев рядом, он, придерживая голову, поднимает студенту веки, зажигая люмос на конце палочки.
— Ты бы хоть предупреждал, — журит, будто торгаш заботился о качестве работы, — зачем?
— Не думаю, что в такой ситуации лучшим решением будет болтовня из разряда: "Сынок, сейчас будет не очень приятно”, — Мистер N сплевывает вязкую слюну, после чего замирает с брезгливым выражением лица чистоплюя, увидевшего что-то вопиющее.
Магический свет гаснет. Верес наклоняется к подростку, пытаясь сосредоточиться на оставленном в памяти мусоре.
— Или нет, не так: "Постой, пожалуйста, ровно, пока я подотру последние пять-десять минут твоей жизни". Так ты себе это представляешь?
Разорванные клочки мыслей напоминали поделенных пополам дождевых червей. Извиваясь, они отчаянно искали правильную последовательность и, не находя, соединялись между собой в смятый, замкнутый комок.
Секундный, полный негодования взгляд на Эндрюса исподлобья. Как же небрежно. Как некрасиво и быстро он взял на себя роль вершителя.
— Ты мог сделать его заикой в лучшем случае.
На разглажку всех повреждений нужно время. Нужна спокойная обстановка. Нужен инструмент. А тут есть ровно - нихера.
Лоб студента покрывается испариной. Чары идущие от ладоней колдомедика заставляют потеплеть воздух. Эмиль, не встречая ментальной защиты, сводит последовательности, сокращая разрыв воспоминания до минимального, выкидывая уже бесполезные отростки.
— А в худшем - подставить нас, — тяжело поднимаясь с отекших ног, Верес прячет палочку прежде, чем Станеску открывает глаза.
— Опять.. — Штефан запнулся, как будто подавился, — ты! — студент не сдерживает обильную желто-коричневую рвоту.
Колдомедик отступает на шаг. Лицо искажается отвращением. Снова пострадали ботинки и штаны. Культура пития у детишек в Хогвартсе напрочь отсутствует.
— Что, опять, Дурмстранг? — Подошедший со спины Эндрюса аргус подзывает напарника, — мы много сегодня попаданцев таких нашли.
— НЕТ! — Рявкает Верес, перешагивая грязную лужу, — Хогвартс. Давайте его в больничное крыло.
— А что по общей гонке команд? — Мистер N здороваясь с представителями порядка, мягко кивает.
— Там девчонка одна в тяжелом состоянии..
— Какая? — Целитель отпихивает торгаша в сторону.
— Блондинка.. ээм, Стормхолд?.
***
— Я не хочу, чтобы нас видели вместе. Каждое твое появление - головная боль. И если это не испортило мою репутацию сейчас — переходит на возмущенный фальцет, — по чистейшей случайности, то в следующий раз, — прочищает горло, замечая ухмылку торгаша, — может обойтись слишком дорого.
— Прошу простить покорно, — Мистер N прикладывает руку к груди и в самой издевательской манере склоняет голову. — Уж коли вы так печетесь о пересудах, то быть может, Верес, вам стоит быть осторожнее в выборе слишком праведных артефактологов для ведения каких бы то ни было дел.
— Что? — Колдомедик вспоминает плачущую девчушку-попрошайку возле лавки Росс и бледнеет.
— Для бизнеса частое и слишком, — торгаш замолкает, задумывается, — заинтересованное взаимодействие вредно не менее, дорогой друг, чем, чрезмерное употребление спиртных напитков, — за лукавым прищуром кроется очередная угроза. А за дружелюбным похлопыванием по плечу - прямой выпад.
Верес сбрасывает руку, готовясь схватить Эндрюса за шкирку, но делая колоссальное усилие воли, выплевывает в лицо, кажущиеся опасными, слова:
— Не смей впутывать в наши дела и её тоже. Хватит. Не забывай, покровитель у меня позубастей будет.
Шум трибун набирал обороты и оглушал рёвом радости. Похоже турнир закончился.
— Если тебе хоть что-то и дорого, то представь, что в один момент этого не станет. А Шарлиз, по твоей же милости, потеряет остатки подросткового максимализма после смерти отца. Как ей бедной будет плохо совсем одной… со мной наедине.
— Вы правы. Кажется, я забыл с кем разговариваю, — торгаш поднимает ладони будто сдается. — Дружеские советы тут не уместны, как погляжу. Будьте только уверены, что в нужный момент держите волшебную палочку за правильный конец, — N цепляется за лестничные перила.
Верес слышит эхо множества шагов. Команды выходили из лабиринта.
— А мне, как видите, она вовсе не понадобилась, — пожимая плечами, безэмоционально сообщает торгаш, делая шаг на ступеньку, — мне пора. Хотелось бы навестить Министерскую ложу еще раз до прихода журналистов. Всего доброго.
— Посмотрим, как тебя Стаффорд поставит раком.. — Верес разворачивается, тут же попадая в толпу детишек, — всеобщие ликование. Обошлось..
— ..наверняка сломало ногу!..
— ..а потом огнекраб!..
— ..я бы хотела такую тыкву!..
— ..и этот гоблин..
— Три нарла в жопу, что вообще там было, — ловя обрывки фраз, целитель идет сквозь. Не думая, ни в коем случае - не допуская, что одно из восклицаний относилась к Ребекке.
Мелькает бледное знакомое лицо, тут же потерявшееся среди неважных. Верес ускоряет шаг, снимая со взмокшей головы шапку.
Рид была живой.
На ходу взгляд цепляет рваную форму. Остается всего пара метров.. и проклятия, которыми он обязательно наградит девчонку уже готовы:
За глупость выступления на турнире - риктусемпру в ляжку.
За безответственность - подзатыльник.
И за то - что не послушала — пойдет кормить фестралов с двух рук оставшимися после турнира конечностями.
Так повезло лопуху:
Добрую сказку скрошило в труху
Ребекка стояла на пьедестале. Она держась в стороне, прячась за спинами победителей турнира. Голос директора разносился над трибунами, но Ребекка почти не разбирала слов. Мыслями она все еще не покинула лабиринт. Полчища жуков все падали и падали с потолка, пробираясь сквозь щели, приземляясь на пол с сухим стуком, как перезрелые сливы. Они быстро приближались, перебирая тонкими лапками и прыгали, хищно впиваясь в кожу. Рид подавила желание смахнуть невидимых тварей – знала, что не сможет остановиться и расчешет ногу до крови. В месте, где остался ожог от прикосновения щупальца неизвестного монстра, кожу все еще саднило. Ребекка не замечала этого, покуда лабиринт с его испытаниями не остался позади. Теперь ей приходилось стоять перед толпой и держась лицо, будто на она снова оказалась на приеме Селвинов.
Из всей команды их осталось лишь двое. За Сэлмона Рид не переживала, чего не сказать об оставшихся ребятах. «Ведь никто не мог там погибнуть. Это всего лишь испытание», – попыталась она себя успокоить, но взгляд ее коснулся пьедестала, что должен был занимать победитель, но вместо него были лишь густые красные разводы.
«Кровь?»
Толпа заволновалась, и Ребекка дернулась, крепче сжав дрожащую руку Айлин. Она не могла представить, каково сейчас подруге – боевая хаффлпаффка, неуместно громкая, неусидчивая, казалась испуганной и потерянной. Нужно было поскорее вывести из-под прицела взглядов, устремленных с трибун.
Раздались крики и овации – торжественная часть подошла к концу, и к участникам тут же подтянулись колдомедики. Стоявший впереди Макнейр что-то буркнул подошедшему целителю. Задерживаться он не планировал, и Ребекка потянула подругу следом.
Коридор, организованный для участников, уходил под трибуны и уводил за стадион. Миля она заметила еще издали. Фигуру колдомедика она бы узнала сразу, даже среди мельтешащих аргусов и целителей. Но не могла оставить Айлин одну.
– Макнейр? – ответа не последовало.
Ребекка повторила попытку, догнав парня, потянула за край мантии, как прежде. Но взгляд Маркаса блуждал по трибунам и затерялся среди зрителей. Ткань же, не выдержав последнего испытания, треснула. Ребекка мгновение рассматривала оставшийся в руке лоскут, а затем – прореху в мантии слизеринца, который даже не замедлил шаг. На всякий случай Рид все же спрятала неожиданный трофей за спину.
Они вошли в коридор, и стало немного тише, хоть и суеты не убавилось.
– Йенс? – голос подруги был непривычно тихим, но Ребекка все же услышала и перевела взгляд на ученика, что стоял возле стены и вел оживленную беседу со стоявшим неподалеку молодым колдомедиком.
– Знаешь его?
Айлин кивнула.
У Йенса было красивое лицо, а взъерошенные ветром волосы лишь добавляли ему обаяния. В разговоре держался уверенно, непринужденно – слишком – явно умел пользоваться плюсами своей внешности. Как и Алистер. Ребекка было нахмурилась, но тут же отдернула себя. Сперва Айлин нужен колдомедик, а выслушать нравоучения подруга сможет и позже.
– Вам требуется помощь? – целитель-таки оторвался от беседы и засуетился вокруг Ребекки, – Ожог, площадь поражения небольшая. Чувствуете тошноту? Головокружение?
– Не мне, – резко прервала его Ребекка, – ей. У вас найдется успокоительное?
– Конечно, столько пережить на турнире – не всякий выдержит, – колдомедик по-своему определил причину такого состояния Айлин, и Ребекка не стала его переубеждать. Если подруга захочет, она сама расскажет подробности.
— Мисс Рид.
– А? – Ребекка вздрогнула от неожиданности, ее голос стал совсем тихим. – Дядя Миль.
— Как хорошо, что вы выжили. Вас осмотреть?
Ребекка замолчала неловко, внезапно стесняясь своего вида, будто ничего не изменилось, будто она снова бежит залечивать раны, оставленные жестокостью кузена. Ребекка смотрела в его лицо. Зеленый оттенок с серых глазах вдали от школьных стен был более заметен, но взгляд его был хмурым, будто целитель едва сдерживался, чтобы не отчитать шкодливую девчонку за самовольство.
– Я…. Минуту…
Ребекка обернулась к ученику Дурмстранга и по взгляду, направленному на подругу, поняла, что они и правда знакомы.
– Мистер Йенс? Айлин сейчас нельзя оставаться одной. Не могли бы вы побыть с ней, пока не пройдет паника? – Ребекка приблизилась, стараясь говорить тише, но тем не менее она попыталась четко произносить слова, чтобы иностранец точно понял, чего она от него хочет. Но Йенс просто кивнул, будто уже сталкивался с подобным.
– Спасибо, – Рид кивнула и обратилась к уже подруге, – я найду тебя позже, обещаю. Ребекка улыбнулась, но в душе все же сомневалось, стоило ли соблюдать вежливый тон или же было бы лучше все же пригрозить этому повесе?
– Вы закончили все свои дела, мисс Рид? – взгляд Миля сместился вниз, на кусок алой мантии, который Ребекка все еще сжимала в руке.
– Это… – она посмотрела на лоскут почти удивленно, будто недоумевая, откуда он вообще взялся, – не мое!
Колдомедик положил ладонь на плечо Рид и потянул в сторону палатки, пока она заталкивала свой случайный трофей в карман. Слишком уж много эта красная тряпка привлекала внимания. Перед входом они остановились, и Верес заглянул внутрь.
Мы что-то хотим украсть? – мелькнула безумная мысль, но не успела укорениться, потому как целитель, зацепив Рид за локоть, быстро втолкнул в палатку. Внутри было пусто, но Миль все равно задернул занавеску, сужая пространство вокруг.
– Я же говорила… – начала она несмело, смотря на спину целителя.
Он обернулся, но Ребекка не стала дожидаться, пока Миль начнет ее отчитывать. Шагнула навстречу, порывисто обняла, пряча лицо у него на груди.
– Я же обещала вернуться.
Миль не ответил, но его ладонь опустилась на плечо, скользнула на спину.
Несколько мгновений тишины прервал шепот, раздавшийся возле самого уха.
— Где пилюли с рябиновым отваром, Ребекка?
– Там же, – Рид запустила руку под костюм, проверяя запасы, – но, кажется, повредились, пока меня тащило щупальце, – липкий состав остался на пальцах, и она продемонстрировала целителю испачканную ладонь.
— Ты ими пользовалась? — Целитель решил вспомнить, зачем притащил пациентку в палатку для пациентов, а потому поворачивал Ребекку подобно кукле, во все стороны, проверяя цельность костей и отсутствие растяжений, не спросив при этом саму Рид, хотя она была уверена, что почувствовала бы, если б что-то было сломано. Пальцы Миля прошлись вдоль позвоночника, тут же перемесились на ребра, прощупав их быстро и болезненно.
– Я… – начала она севшим голосом и тут же прокашлялась. – Я в порядке, – Ребекка отодвинулась, складывая руки на груди. К лицу подступил жар, но она надеялась, Миль не заметит, как не замечает ничего и никогда. – Только ожог остался.
Целитель бросил цепкий взгляд на болезненный след, оставленный на память лабиринтом, и кивнул в сторону кушетки.
– Садись.
Материализовавшееся посреди амфитеатра стадиона окровавленную студентку тут же облепляет стая мотыльков-переростков. Форменные мантии колдомедиков будто по-взаправдашнимему тонкокрыло трепещут, неподвижное тело осторожно поднимают в воздух. Оператор под бодрые комментарии Бэгмена опрометчиво выводит на экран лицо победительницы. Стадион дружно охает, изображение сменяется, а Бэт, не веря своим глазам, направляется к шатру лекарей.
Она подошла как раз в то время. Окрашенные бордовым светлые пряди прилипли к лицу, оттеняя алым неестественную бледность. Проплывающая мимо фигура оказалась до боли знакомой. Тревожные руки помимо воли ее взлетают к дрожащим губам, — «Блядь!», — безвольно тут же опускаясь. Сознание до последнего отказывалось признавать в пострадавшей Стормхолд.
Целитель в хвосте останавливается около входа в палатку, вопросительно поднимая брови:
— Подруга?
— Соседка, — кивает Бэт, подтверждая догадку, тут же требовательно выспрашивая, — сильно ей досталось? Что первичная диагностика показала?
— Синяки да ссадины в основном, — мужчина смотрит с оценивающим прищуром и поджимает губы. — Пара-тройка ожегов посерьезнее, но в целом жить будет. Оклемается окончательно дня через три. Сказали, она умудрилась отделиться от своей команды и в одиночку прошла испытание с огнекрабами. Крепкая девица!
Хочется смеяться. Это так похоже на Стормхолд! Уголок губ все-таки нервно дергается от преглуповатой мысли: Алиса, наверняка, оценила бы всю эту возню как наиболее достойные ее, героини дня, почести. Ее несут, почти как рок-звезду, на глазах у то ли ликующей, то ли негодующей толпы. Нужно ли большее для этой безбашенной девчонки? Она бы, наверное, и повторила это все, если бы могла.
Губы сжимаются в тонкую линию, и Бэт качает головой. Черт знает, что творится в голове у Стормхолд, но, возможно, это заразно. Жаль только, участь горячих голов — чаще процессии в стиле более скорбных и брутальных викингов с горящим туром в одноместной лодке в конце.
— Я ее убью, когда очнется, — обещает Бэт.
— Только поздравить не забудь, — ухмыляется целитель. — Она как бы пока единственный победитель.
— Вот как?.. — Новый вздох единого стадионного организма отвлекает внимание. Девушка с волнением оглядывается через плечо.
— Иди, — колдомедик машет рукой. — Все равно ее пока успокоительными зельями напоят, спать будет часа три-четыре точно. Заглядывай после тура, если захочешь навестить. Не будут пускать, скажи, что мистер Доруэлл разрешил. Поппи не должна быть против, и тем не менее.
— Спасибо вам, — торопливо кивает и повторяет, чтобы точно запомнить. — Мистер Доруэлл, спасибо вам.
[***]
Ошметки магического щита опускаются на заледеневшую землю горящими страницами вчерашних школьных учебников. Она стоит, оглушенная, перед эпическим полотном возможной гибели молодого волшебника. Троллья туша не шевелится. Хоук и наблюдающая за ним Бэт — тоже. Будь прокляты те, кто посчитал охуительной идею кидать детей на арену вместе с жуткими тварями!
За дальнейшими событиями она не следит, полностью сосредотачиваясь пальцах рук: коротко остриженные ногти, растрескавшаяся полоска кутикулы. Заусенцы цепляют взгляд, кожа тянется болезненно, оставляя после себя воспалено-розовый след, тут же наполняющийся кровью.
Бэт приглушенно шипит от боли и сует указательный палец в рот. Язык осторожно ощупывает ранку. От привкуса железа к горлу волнами подкатывает тошнота.
Звучит еще один хлопок аппарации. Девушка вскидывает голову, трибуны разрываются от рева, комментатор, а после и Дамблдор говорят, говорят, говорят.
Она же — просто смотрит. Победители за исключением, пожалуй, только Уилкинсона, радостными не выглядят. Изможденные и будто повзрослевшие. Хоук, совсем не похожий на свою экранную копию, выглядит не в пример лучше, чем ожидалось. Кто же умудрился его так подштопать?
Макнейр поднимает голову ровно в тот момент, когда она задерживает взгляд на нем. Как чувствовал. Бэт несмело ему улыбается, дурея от несдержанного желания выбежать вперед и самой каждого из них осмотреть, убедившись в том, что они в порядке. Дикие мысли, — возможно, так она выглядит, профессиональная деформация? — и прямой зрительный контакт с Маркасом отчего-то заставляет стушеваться. Бэт качает головой, одними губами шепчет: «Потом».
Отворачиваясь, она ощущает, как жар пуще прежнего приливает к щекам.
а внутри зачем-то высохшая трава...
Опять эти, кхем, нежности…
Колдомедик уже привык к поведению Ребекки. Девчонке явно не хватало тепла человеческих отношений. И многое понять можно. Она же белая ворона Селвинов. Но он же просил!! Просил не называть его этой отвратительной кличкой на людях.
— Садись.
Верес подтаскивает ящик с красным крестом ближе к кушетке. Садится, закидывая поврежденную ногу Ребекки к себе на колено.
— Ты ещё слишком маленькая для таких испытаний, — холодная рука касается теплой коленки. Девчонка вздрагивает, — прости. Ещё где-нибудь болит? — спрашивает, растирая ладони.
— Не такая уж и маленькая, — стеснительно бурчит.
— Не спорь, — расшнуровывает ботинок, аккуратно разворачивая к себе поврежденное место, — это мелочь с тем, что действительно могло с тобой случиться.
Верес заинтересованно смотрит на распущенные по плечам волосы девчонки, протягивая руку к её лицу.
— А если бы одна из этих тварей заползла бы тебе в ухо? — вытаскивает всё ещё дергающуюся ножку сколопендры, поднося к глазам, — очень безответственное поведение. Мы с тобой говорили об этом, — выкидывает на пол бесполезный кусок тельца насекомого.
— Ты волновался?
Сквозь пальцы сочится светло зеленая мазь из раздавленных капсул. Больше никаких улик не осталось.
— За тебя? — усмехается, втирая рябиновый концентрат в икроножную мышцу, — нет, конечно. Какое мне дело до выскочки-грубиянки.
— Ведёт себя грубо тут только один… — Ребекка с шумом втягивает воздух.
— Ш-шш, всегда была такая храбрая, а тут.. повязку можешь снимать уже вечером, — тянется, чтобы вытереть грязную руку об покрывало кровати, — если будет жечь, приложи лёд.
Верес взмахивает палочкой и сразу несколько бинтов взмывают вверх, плавно переплетаясь турами от лодыжки до колена школьницы.
— Ого, — в удивлении разводит руки в стороны, — боевая героиня с боевым ранением, — щекочет Ребекку за пятку.
Задорный смех девчонки можно было променять на месячную зарплату. Взгляд теплеет только на мгновение. Целитель поднимается и идет к бочке с водой. Рид выжила, даже без его помощи. Взрослеют детки слишком быстро...
Полог палатки распахивается и Ребекка резко замолкает, оглядываясь на застывшую фигуру. Лощеный мужчина бросает быстрый взгляд на школьницу, как будто это была не его дочка, а прохожая с улицы.
Не может быть…
— Ни одно событие не обходится без главы второго отделения, а, Верес? — Селвин скупо улыбается.
— Аарон? — Колдомедик непонимающе моргает, расставаясь с полотенцем, — каким ветром? — ритуал дружеского обмена хлопками по спине завершил ещё одним вопросом, — ты с подарком?
— Когда дети делают правильные вещи, их надо поощрять, — целитель замечает насколько тяжело дались Селвину эти слова. Министерские собаки — с ними всегда надо смотреть на то, о чем они молчат. Аарон никогда бы не пожелал Алистеру быть на турнире. Рид же… а Рид скорее всего - было не жалко.
— Ребекка, ты не оправдала моих ожиданий.
Вересу захотелось уйти. Если Селвин начнет загонять своё излюбленное про “чистокровных”, это будет слишком длинно и слишком пафосно. А оставлять девчонку с ним.. да было уже много раз. Аарон без зрителей не раскроется и превратит хороший поступок в холодную надменность.
— Я не думал, что ты пойдешь на Турнир Трех Волшебников. Для тебя это слишком. Но ты выступила и довольно неплохо, — он поворачивается, будто ожидая поддержки от Вереса. Колдомедик кивает, — я наблюдал. Ты не опозорила Селвинов. Ты заслужила.
— Мать моя кентавр. В тебе проснулась родительская душа? — Эмиль улыбается, замечая удивление Ребекки.
— Алистер говорил, тебе нравятся зелья. Да и Верес постоянно про твои успехи рассказывает. Мелисса выбирала.
— Это для сбора трав?
— Вообще для всего, — пожимает плечами, — сумка на килограмм пятьдесят зачарована. Может и сама туда влезть.
— Мисс Рид, — не тупи, малышка, — что в таких случаях говорят?
Так повезло лопуху:
Добрую сказку скрошило в труху
Черный костюм, во взгляде сталь. Ребекка не слышала поступь Селвина и мысленно сжалась, готовясь к ледяной колкости его слов. Неужели он все это время следил за испытаниями с трибун? Ответ крылся в жестких складках рта, скрывающих презрение, взгляд главы Дома скользнул равнодушно, почти не задерживаясь на приемной дочери. Полукровка, которой выпала огромная удача стать частью высшей чистокровной знати, оказалась слабым звеном, пятном на репутации семьи.
— Ни одно событие не обходится без главы второго отделения, а, Верес? — голос жесткий, властный, усмешка исказила тонкие губы.
Обмен дружескими хлопками по спине вместо приветствия. Селвин говорил мало, но каждое слово будто припечатывало Рид к земле. Она слабо улавливала суть разговора, ощущая себя посторонней. Ребекка все ждала, пока Селвин закончит пропитанную неприязнью речь, и ей можно будет покинуть палатку, присоединившись к Айлин. Этот Йенс наверняка уже присел ей на уши.
— Я не думал, что ты пойдешь на Турнир Трех Волшебников. Для тебя это слишком. Но ты выступила и довольно неплохо, — Ребекка не поверила своим ушам. Он только что похвалил ее? — Я наблюдал. Ты не опозорила Селвинов. Ты заслужила.
Рид молчала, не зная, что сказать. Она привыкла к наставлениям, указаниям и выговорам. Она точно знала, как вести себя, когда Аарон отчитывал ее за провинность в рабочем кабинете, но еще ни разу не слышала от главы Дома одобрение. Она во все глаза смотрела на сумку, что Селвин держал в руках: кожа, удобный ремень через плечо, без лишних элементов декора. Видимо, Мелисса не принимала участия в покупке.
Подарок? Мне?
— Мисс Рид, —Ребекка вскинула голову, встречаясь глазами с целителем, — что в таких случаях говорят?
Аарон ждал, и по его лицу было совершенно непонятно, о чем он думает. Глаза, черные и холодные смотрели будто и не на дочь вовсе, а сквозь, вглядываясь в самое нутро. Рид еле хватило сил не отвернуться.
– Спасибо, мистер Селвин, – начала она тихо, но тут же собралась, стараясь, чтобы голос звучал громче, – это прекрасный подарок. Я буду аккуратно с ней обращаться.
– Это сумка, а не фарфоровая статуэтка, –взгляд Селвина скользнул по забинтованной ноге. – Думаю, ты достаточно хорошо позаботился о моей дочери, Верес. Нам уже пора.
–Сейчас? – Рид медлила, придумывая отговорку. Величайшее благо, когда семейные встречи проходили в молчании. – Мне не нужно переодеться?
– Узнав о твоём участии, Авитус бросил дела в министерстве. Это не займёт много времени.
— Насколько мне известно, — начал дядя Миль, перетягивая внимание на себя, — в большом зале планируется провести дальнейшее поздравление всех участников. И Ребекка должна там быть. Особенно после.. — он сделал паузу, пытаясь подобрать слова, — такого героического выступления. – уголок рта Селвина едва дернулся, и Рид осталось лишь гадать, не показалось ли.
– Разумеется. Такое выступление требует высокого самообладания на празднике, – нет, не показалось. – Полагаю, встреча подождет.
– Аарон, ты не против, если я тебя задержу на пару слов?
Рид едва сдерживала радость, ей хотелось расцеловать целителя в обе щеки.
– Не подведи, Ребекка. Сегодня ты – лицо Селвинов, – приёмный отец даже не повернул головы.
Оказавшись за пологом палатки, Ребекка растерянно огляделась по сторонам. Вокруг, как и прежде, сновали люди. Колдомедики пытались оказать помощь, аргусы уже несколько расслабились, но не торопились покидать посты. Зрители покидали трибуны, шумно и громко. Гудели дудки, слышались крики, топот сопровождал нестройной барабанной дробью. Ребекка же совсем не спешила в школу. Она представила наряженный большой зал, а вместе с ним - сотни глаз, устремлённых на нее, движение губ, отголоски слов. И ей нужно было пройти между рядами столов, чтобы занять место рядом с другими участниками турнира, сохранив при этом лицо. Во имя чего? Ведь даже ее суровый опекун этого не увидит.
А вот узнать, о чем решили поговорить мужчины в ее отсутствие – очень интересно. Однако, если Селвин поймает ее на шпионаже… Рид прикусила губу. Она вернулась в палатку, все ещё раздумывая над правильностью принятого решения, однако, ноги сами привели ее к нужному месту. Ребекка стояла в тени и ни для кого не представляла интереса. А между тем из кабинки доносились голоса.
– Согласен, упаковка для тех, кто сумеет воспользоваться ситуацией. Подобное мировое внимание было приковано к Хогвартсу при смене Диппета. А количество иностранцев, собравшихся в честь турнира в Британии, сравнимо с тем, когда Багнолд сдала позицию Фаджу.
– Не приплетай сюда глобальную картину, Аарон. Я говорю про происходящее под самым носом.
– Игры для школьников? – голос Селвина сочился раздражением. – Ты слишком привязан к этим детям и перегибаешь палку с беспокойством. Для защиты министерство не поскупилось даже на авроров.
– Авроры вместе со мной на трибунах сидели! — Ребекка вздрогнула от резкой перемены в голосе целителя, — и гулять по лабиринту не очень-то и рвались, – продолжил он уже тише. – Снующие по периметру – только видимая предосторожность.
– Конечно, все это – коварный замысел министерства и лично Дамблдора, чтобы избавиться от студентов с излишками храбрости, – скучающий голос Селвина приближался, и Ребекка осторожно попятилась в угол. Ткань кабинки трепыхнулась, и из-за неё показалась мужская ладонь, обтянутая перчаткой. – Давай сделаем вид, что я тебя услышал? Мне ещё…
– Смерть Ребекки будет печальным событием, — Миль, казалось, стоял возле самого плеча, и Рид зажала рот ладонью, опасаясь выдать себя. — Но ты же понимаешь, что семье это ничего не принесёт, кроме жалости?
– Что ты имеешь в виду? – его рука вновь скрылась за пологом кабинки, и Рид облегченно выдохнула, притаившись среди целительского инвентаря.
– Очередные слова поддержки и соболезнования, жалость к скорбящему отцу. О твоих заслугах забудут, а успехи сыновей будут перечеркнуты. Минимум на пару лет.
Повисла пауза. Сердце Ребекки глухо билось в груди. Она ждала ответа Селвина, будто приговора. Ждала, будто не было этих лет, в течение которых она испытывала лишь холод и равнодушие со стороны опекуна. К чему надежды, когда приёмная дочь – лишь разменная монета ради блага семьи?
– Ребекка справилась.
– Она едва справилась с насекомыми и тыквами, — тяжелый вздох колдомедика вновь повис в напряженной тишине, — чистейшее везение. Она не справится дальше. И утащит твою фамилию на дно. Это оставит след на репутации Дома грязнее, чем проклятье Амброзиуса.
– Проклятье Амброзиуса? Это так злые языки называют похороны четвёртой миссис Селвин? – в голосе опекуна слышалась усмешка.
Дядя Аарон редко говорил о своем отце, а если говорил, то никогда – хорошее. Да и сама Ребекка ни разу не видела старшего из Селвинов. Казалось, по каким-то причинам между нынешним главой Дома и Амброзиусом была взаимная неприязнь.
– Думаю, людей больше волнует, что каждая невеста моложе предыдущей. Последней было около тридцати? Остановка сердца – необычно в таком возрасте. Но речь сейчас о турнире.
– Ты хочешь, чтобы Дом Селвинов не выдвигал кандидатов в следующем туре?
– Мерлин. Если именно она будет тебя представлять, самый большой плюс - это новая фамилия в списке погибших на Великом Турнире Трех Волшебников.
Послышались шаги – Селвин тихой поступью пересёк палатку.
– Я вполне осознаю, какое впечатление произвожу на людей, – в его голосе слышалось веселье, но оно тут же улетучилось. Прошуршала ткань – опекун развернулся к собеседнику, – но даже у меня есть принципы. Дом Селвинов стоит на фундаменте кровных уз, мои дети – главное вложение. Если ты так уверен, я запрещу ей участвовать.
– У тебя либо одобрение, либо запрет, — Миль нервно засмеялся, — Давай так. Оставь на меня разговор. Я ей объясню, что достаточно первого выступления, и ты уже доволен.
Ребекка поняла, что разговор подошёл к концу и быстро укрылась в тени, боясь быть обнаруженной.
– Доволен... – напоследок услышала она холодную, едкую оценку главы Дома.
Ребекка покинула палатку, сжимая в руке подарок Селвина – будто насмешка над тем, через что ей пришлось пройти. Игры школьников? Сильный и опытный взрослый – его не было там. Его не охватывал ужас перед наступающим полчищем насекомых, не тащило огромное щупальце, его не пыталась убить мерзкая жижа. Как ни горько было слышать слова Миля, Ребекка ощущала собственную беспомощность. Она не справилась.
Ребекка поднялась в спальню, но мысленно она все время возвращалась к разговору, будто упустила что-то важное. Благодаря Милю, ей больше не нужно лезть в пекло испытаний. Но ведь участие даже не было идеей Рид. Участие, которое одобрил глава Дома, решив, что она выступает от лица семьи, и похвалил ее за это. Ожидал ли Алистер такого исхода?