Между строк

Кто ты?
Отличный вопрос. Может, лучше скажешь, кто ты, вор-похититель?
Вор? Твой дневник лежал в гостиной, покрываясь пылью. Тебя не учили, что не стоит разбрасывать свои вещи, где ни попадя?
Не-а. К тому же, откуда ты знаешь, что я разбрасываю? Может, я специально оставляю дневники в гостиных?
И зачем тебе это? Хочешь, чтобы все узнали, что у тебя в голове творится? 
Да даже если так… почему, к слову, ты вообще спрашиваешь? Как диалог о том, что ты — вор, перешёл в упрёк меня? 
Никаких упрёков. Просто интересно, почему слизеринец совершил такую глупость.
Иногда моё Я говорит мне, что на Слизерин меня зря отправили — и вот опять! Что за дискриминация? Что, если слизеринец — так сразу просчитывает свои шаги наперёд? 
Может, мне хотелось найти человека, который не будет знать обо мне ничего изначально. 
И зачем тебе такой человек?
А ты никогда не мечтал о подобном? Чтобы кто-то понимал тебя и знал с самого начала… имея лишь примерное представление о личности в реальности? 
Нет.
Имеет ли смысл вдаваться в объяснения или ты уже запишешь меня в сумасшедшие… хм, гриффиндорцы? 
А гриффиндорцы ведут дневники?
Как-то не интересно было. Могу спросить у Махоуни при встрече, если хочешь. 
Раф какое-то время ждал, но потом всё-таки взял инициативу на себя.
Обязательно спрошу. Итак. Кто ты, всё-таки? 
Прежде чем узнать имя другого, сначала нужно представиться самому.
О, прости. Я мало общаюсь с людьми. Зови меня Филомелой, ладно? Символично будет. 
Филомела, значит… — Пауза. Отчего-то «Филомеле» казалось, что собеседник улыбается. Виллан же, в свою очередь, не могла сдержать усмешки. Филомела оказалась не такой уж и глупой, как она думала изначально. — Что ж, приятно познакомиться. Зови меня Тоуд. 
Необычный выбор. Но хорошо, я не против. 
Не тебе о выборе говорить. — Разговор снова прервался, но ненадолго. Поставленная точка разрослась в новое предложение. — У тебя нет друзей?
Есть. Вернее, в зависимости от того, что они про меня думают. Но я считаю, что есть. 
У меня проблемы с общением, поэтому их немного.
Но они есть. Неужели их недостаточно, чтобы удовлетворить потребность в общении? Да и не верю я, что у тебя с этим проблемы.
Иногда мечтаю о том, чтобы поговорить с человеком, что не знает моих недостатков. Уже говорилось об этом выше. 
Отчего же не веришь? 
Обычно те, у кого проблемы с коммуникацией, испытывают чувство неловкости и страха. Да и несут бессвязный бред, ограниченный дежурными фразами. У тебя я такого не вижу. 
Как ты можешь видеть это через записи?
Почерк. 
Что с ним? — Ответа не последовало. — А, ты имеешь в виду… он у меня мало что выражает. Мне кажется, что за свою жизнь мне пришлось написать столько, что даже новость о чьей-то смерти почерк не изменит. 
Это ты так думаешь. Даже идеальный почерк может многое рассказать о человеке. Наклон букв, расстояние между ними, сила нажатия… Даже при должном контроле над собой и достаточном опыте скрыть такое сложно.Не спорю, почерк у тебя аккуратный, но даже так видно, что ты взволнован. Но не более. Да и отвечаешь ты быстро.
Неплохо. Тебе часто приходится наблюдать за тем, как люди пишут, или?.. Мне даже стыдно. 
Можно сказать и так.
Моя гордость растоптана окончательно. 
Вновь наступившая тишина заставляет подумать, что собеседник снова, снова собирается замолчать на долгий срок.
Не молчи, пожалуйста. За месяц уже надоело.
Ты серьёзно ждал ответа целый месяц? Почему же тогда дал знать о себе только сейчас?
Помнишь запись тогда, в самом начале? А потом мне страшно стало, наверное. Показалось, что смысла нет.
Если смысла не было, почему тогда не забрал второй дневник обратно?
Когда мне в голову пришло проверить гостиную, его там уже не было. Видимо, ты забрал очень вовремя. 
Вот как… И всё же, решение донельзя глупое. Даже не знаю, храбрость это или безумие. А не боишься, что я разболтаю твои секреты?
А ты думаешь, что у меня есть секреты?
У всех они есть.
О. Нет, не боюсь. Хочешь — спроси что-нибудь. Мне нет причины скрывать детали своей жизни. Да и не выглядишь ты, как человек, который всё разболтает. 
Откуда такая уверенность?
Это не уверенность. Это догадки.
Посмотрим, окажутся ли они верными.
Спрашивай. Только не имя, пожалуйста — это будет скучно, не находишь? 
Сейчас любой вопрос покажется скучным. — Снова пауза. На белой бумаге появилась ещё одна точка. — "Цвет воронова крыла”?
Я часто записываю мысли, пришедшие в голову. Сегодня под руку ничего не попалось. У сокурсника был такой красивый цвет волос, и мне отчего-то вспомнилось, как его можно описать.
Похоже на строчку из романа. И часто ты описываешь сокурсников таким образом? 
Нечасто. Но его волосы правда красивого цвета.
Хм…Надеюсь…амурных подробностей здесь не будет?
Какого вы обо мне мнения! Нет, конечно, с чего бы? У него просто красивый цвет волос. 
Тоуд замолчал, погрузившись в раздумья. Отвечая, он делал небольшие паузы, чтобы чётче сформулировать мысли. Предложения постепенно проступали на белой бумаге.
Филомеле оставалось лишь лениво следить за чернильным следом.
Интересная складывается ситуация, Фил. Поскольку дневники - твоя собственность, то и принцип их работы тебе должен быть известен, потому рискованно оставлять здесь записи, зная это. Я бы на твоём месте делать этого не стал. Даже если дневник был оставлен с целью, чтобы его нашли, не говоря уже об угасшей надежде получить ответ. К тому же, у тебя было полно времени, чтобы заявить о себе, но сделал ты это только сейчас...общей фразой. Да и ты сам сказал, что много пишешь… — Очередная пауза. Следующее предложение было уже с новой строки. — Осмелюсь предположить, что у тебя есть ещё один дневник или блокнот помимо этого. Перепутал, забыл или закончился?
По-детективному, браво, Тоуд. Да, у меня есть дневник помимо этого. Он был по неосторожности оставлен в комнате.
Я не думаю, что это рискованно. Что ты можешь сделать с такой информацией, как «цвет воронова крыла»?
Тебе повезло, что фраза была общей. Планируешь стать писателем?
Планирую. Наверное. Я не знаю? Как получится. — К концу почерк стал более размашистым. 
Я не думаю, что это страшно.
Минута ушла на то, чтобы Тоуд вновь напомнил о себе. 
Дай знать, если соберёшься выпустить книгу. Куплю себе экземпляр.
Это будет слишком легко! Ты же сразу узнаешь, как меня зовут! 
Книги можно выпускать и под псевдонимом.
О. Точно. Не подумалось. Хотя, знаешь, мне бы хотелось, чтобы фамилия моего отца где-то мелькала. Она красивая. Поэтому, вероятнее всего, ты всё же узнаешь. 
Рано или поздно…
А не хочешь ли сыграть в игру?
Рассказывай.
Ты, кажется, говорил, что было бы неплохо иметь кого-то, кто будет знать тебя, при этом не зная того, кто ты такой? Я же предлагаю попробовать угадать, кто мы есть на самом деле, опираясь лишь на информацию из дневников. Характер, страхи, желания, мечты, привычки — всё, что можно узнать о человеке в ходе общения. 
Условия просты: не устраивать западни, не привлекать посторонних и никакой лжи. Если не можешь ответить — промолчи. Срок…. до последней страницы дневника. Что скажешь?
Ответ последовал незамедлительно.
Мне нравится. А что будет потом — решим потом, да? 
Именно так.
Но ты учти, что детектив из меня — как из триффида одуванчик. Моя любимая книга, между прочим. 
Тем интересней.
А сейчас, я полагаю, доброй ночи? 
Доброй, Филомела.
О, да. Доброй, Тоуд. 

Однажды мне в голову пришло невероятно странное сравнение. Сейчас оно вспомнилось мне, и, знаешь, отчего-то захотелось поделиться им.
Но, подумав об этом минут пять, я всё-таки уже не очень горю желанием. Так что диалог я пытаюсь завести вот этим вот монологом ни о чём.
И чему было посвящено это сравнение на этот раз?
Блестящей глади озера… не представляю, как ты терпишь этот неудержимый романтизм.
Скажем так, ввиду отсутствия выбора единственным моим развлечением, — собеседник резко замолчал, — дома, — снова молчание, —  было чтение бульварных романов.
О. — выдержанная пауза, — Нужно ли мне посочувствовать или?..
Хотя, без «или». Ты не тот человек, который мог бы такому порадоваться. Мне кажется.
Ты прав в своей наблюдательности.
Я в восхищении! Похвалы добиться от тебя… дайте мне медаль.
Получается, что у тебя было не так много книг. Значит, ты не можешь оценить всю гениальность моего псевдонима?.. 
С другой стороны, ты довольно начитан, так что ответь, развей мои сомнения. 
Если это тонкий намёк на то, что я не знаю легенды о Филомеле, то ты глубоко ошибаешься. И книг у меня было достаточно, чтобы заполнить целую комнату… Только тематика у них была одна.
А с чего это ты знаешь, что там написано в греческих мифах?
И, ох, да. Неправильное выражение мною подобрано, прошу прощения. «Не так много видов книг» — лучше?
Лучше.
А что до мифов, скажем так, школьную программу никто не отменял. Да и запрета на посещение городской библиотеки не было… Одна из немногих моих отдушин.
Филомела — и в школьной программе? Ого. И что же вы о ней изучали? 
Не думай, что я чего-то о своём псевдониме не знаю, мне просто интересно, что о ней знаешь ты.
Конкретно саму Филомелу мы не изучали. «Метаморфозы» были заданы на лето для общего ознакомления и расширения кругозора. Довольно-таки жестокая история, но очень...показательная. Выставленные напоказ гипертрофированные пороки человеческой души, слепой гнев, месть из чувства любви к семье и...поразительная находчивость. И всё же...почему Филомела? Неужели образ этой женщины тебе ближе всего? Осмелюсь предположить, что так оно и есть, учитывая твою тягу выражать всё на бумаге.
Ох, гм. — Фил и сам не совсем понимает, отчего выбор пал именно на этого персонажа.
Во-первых, наверное, мне и правда она близка. Это можно объяснить выражением мыслей на бумаге, можно — ещё одним пока неизвестным тебе фактом, но сути не меняет. 
Во-вторых, сочетание букв — Фил чуть не пишет «выглядит», но вовремя себя одёргивает, — звучит очень красиво. 
И ведь даже не врёт — лишь цитирует Лидию.
И, в-третьих… глупая причина, но мне очень нравится смысл, вкладываемый в это слово сейчас. “Соловей”.
Ну да, здесь ты только так и поёшь...соловушка. 
Спасибо, — пауза, — жаба?..
Тебя что-то смущает?
Вовсе нет. Отличный тандем. Я даже слышу — иронично, — это выражение: жабья песнь. 
Мне нравится. Оно такое грустное.
Почему же? Меня их пение всегда успокаивало.
Не знаю. Мне не доводилось послушать, — неужели? — но оно выглядит именно что грустно. Печально как-то.
Не так печально, как изнасилованная девушка с вырванным языком.
Ха. Может быть.
Ты хочешь это обсудить?
О? — Фил вначале не понимает, но через несколько секунд в голове что-то щёлкает. 
Минута.
О, Мерлин, если ты об этом, то нет. Ничего такого.
Ничего такого? Для тебя это что, шутка? Нет, хорошо, что ты смог пережить это и превратить в шутку...но если что, можешь излить душу.
Мерлин. Нет, правда. Ты не так понял.
Со мной всё в порядке и ничего такого не было.
Повисло тяжёлое молчание. Можно было услышать тиканье часов в гостиной.
О, ладно. Хорошо, что ты решил прояснить этот момент.
Я — Фил уже может признать, что почерк правда имеет свойство дрожать, — Мне не к
Не это имелось в виду. До меня только потом дошло, как ты можешь это воспринять. Прости.
Ничего страшного. Недопонимание возникло с моей стороны. Закрыли тему.
Да. Наверное.
Ещё минута на то, чтобы почерк вернулся в норму.
Это было, хм. Не очень.
Я знаю, что тема закрыта, но почему-то всё равно пишу об этом. Хотя, вероятно, стоит пока замолчать. 
Мерлин, как я вообще
Предложение не дописано, потому что перо отложено в сторону. Фил закрывает дневник и тяжело выдыхает.
Тоуд некоторое время ждёт ответа от собеседника, но после захлопывает дневник и убирает его в сумку.

Ты помнишь Хэллоуин?
Смутно.
Значит, вероятнее всего, ты не из тех, кто попал в развесёлый сон об обратной стороне Хогвартса?
…
Понятия не имею о чём речь, но с удовольствием послушаю о твоих кошмарах. 
Если это был кошмар.
Не то чтобы кошмар, скорее небольшая параллельная вселенная. Общий для кучки случайных людей сон с небольшим сувениром в конце. Нет, серьёзно, ничего не знаешь об этом?
Чего? — Виллан склонила голову на бок. — Параллельная вселенная? Общий для кучки случайных людей сон? — отчего-то данные формулировки показались ей знакомыми. Немного покопавшись в памяти, она вспомнила о погроме в Большом зале, учинённом студентами. Тогда в перешёптываниях других студентов звучали похожие фразы. Что было причиной столь буйного поведения учеников никто точно не знал. — Неужто кто-то снова решил устроить всем в честь Хэллоуина массовый приход? Или то было сезонное обострение?
Боюсь, что ничего ответить не могу по этому поводу.
Сувенир? Что за сувенир?
К сожалению, вещица довольно приметная, поэтому не думаю, что хочу её расписывать. Но расписать сон, в принципе, могу; ведь даже если ты сейчас актёрствуешь и изображаешь незнание, я всё равно не смогу уже отвертеться.
Итак...
Четыре команды по несколько человек попали в разные части этой «параллельной вселенной» и проходили испытания со смертями и ускоренным процессом старения. Было весело. Вернее, было весело уже после того, как мы выбрались.
У тебя странные представления о веселье. Больше похоже на сюжет ужастика.
Ну, в конце концов никто не умер. Умер, но возродился… в общем, все остались относительно живы. По крайней мере, это несколько разнообразило Хэллоуин.
Хэппи-энд. Какая прелесть.
Пауза.
Ты точно ничего не употреблял с друзьями?
Огромное спасибо за доверие моим словам, Тоуд?.. Конечно, это была прелестная галлюцинация примерно на 20 человек, и я сейчас тебе её пересказываю, потому что очень хочу в 5 отделение Мунго.
Никто тебя во лжи не обвиняет. Просто сложно поверить в реальность описанного тобой после того, как толпа обезумевших студентов устроила погром в Большом зале. Тогда всё тоже, вроде как, было списано на помешательство.
Ничего такого, к счастью или сожалению, не помню.
Тогда тебе очень повезло.
...полагаю, это очень интересная и долгая история, которую я с радостью как-нибудь узнаю от тебя. И всё-таки, может, сейчас тебе интересно будет побольше узнать о Самайне?
Виллан на мгновение замирает, взглядом врезавшись в аккуратно выведенное «Самайн», и только после секундного замешательства пробегается по всему предложению ещё раз. За минувшие годы ей пора бы уже  свыкнуться с мыслью, что фамилия девушки и название праздника...созвучны, но...
Меня больше интересует кого в столь светлый праздник утянуло в холодную могилу. 
Раф на несколько секунд выпадает из реальности, задерживая дыхание и чудом не задыхаясь. Могила? К-какого… нет, нет, он не может знать, ещё слишком рано. Не прошло и двух недель, твою же.
Две минуты ушли на возвращение душевного равновесия.
Стормхолд. Испепелило. — чуть дрожащий от волнения почерк вполне можно списать на страх перед воспоминанием.
Какая ирония.
И почему я не удивлён?
Мы провалили одну загадку, в чём отчасти есть и моя вина, и проверить на себе последствия решила Стормхолд.
Это было… быстро и страшно, если честно. Прошли какие-то пара секунд, мир закружился, потемнел — и вот она снова перед нами, лишь повзрослевшая лет на 10.
Ага… — Как же хорошо, что прошлый праздник прошёл мимо меня. — Мда…Забег у вас и вправду весёлый выдался.
Единственное утешение, наверное, в том, что там не присутствовало моих главных страхов. Зато их список несколько увеличился.
Единственное утешение? О, Филомела, а ты на удивление хладнокровна.
И что же тебя так напугало?
О, ну, знаешь, когда у тебя на глазах сгорает человек, а ты даже не успеваешь этого осознать, ты как-то расширяешь свои взгляды на собственные страхи. До этого можно было сказать, что единственная моя фобия — лестницы, но потом дошло, что страхи не ограничиваются каким-то определённым перечнем.
Лестницы? Ты боишься лестниц?
Серьёзно?
Тебя из всего моего текста привлекло именно это?
С учётом личности сгоревшего не вижу в этом ничего удивительного. Тем более, ты сам сказал, что она воскресла.
Так, значит…лестницы. Тяжело тебе должно быть в замке.
А как же. Невероятно весело, на самом деле, я в восторге. Знаешь вот это вот прекрасное ощущение, когда голова кружится и руки дрожат? Я каждый день свои впечатления о нём обновляю. Каждый.
Хочешь сказать, что контактируя с ними каждый день всё ещё не свыкся?
Что-то вроде необоснованной, но никуда не девшейся фобии. Да. Это началось примерно… лет 7 назад? Точно не вспомню.
И в чём была причина? В детстве много падал? Или просто высоты боишься?
Одного падения хватило. Высоты как таковой особо не боюсь.
О, вот как.
Буду иметь в виду.
Может, давай и ты в качестве компенсации морального ущерба расскажешь, чего боишься? Что-нибудь одно, необязательно главный страх, если вдруг не доверяешь мне.
Справедливо. Что ж, — на белой бумаге показалась точка, что выросла в полноценное предложение только спустя добрые пять минут. — Не скажу, что есть в этом мире что-то, чего я боюсь так же, как ты лестниц. Хотя… — ещё одна пауза. — Скажем так, у меня гидрофобия. Этого будет достаточно?
Вполне. Значит, с описанием Чёрного Озера поаккуратнее, да?
Не пойми неправильно. Я нормально отношусь к воде ровно до тех пор, пока в неё не надо погружаться.
Учту.
Уж надеюсь.
Знаешь, каждый раз я начинаю думать, что мы движемся в наших отношениях в положительном направлении, а потом ты говоришь что-то такое и мне кажется, что все мои старания обращаются крахом.
Какие мы нежные.