Дом Грантов располагался в Шотландии, на окраине чудного и тихого городка Данфермлин, что северо-западнее столицы Эдинбург. Приехав домой, супруги первым делом начали обсуждать, какое имя дать новоиспечённому члену семью. Ведь, раз уж они решили его «особенность» оставить, то и имя должно быть какое-нибудь нейтральное. Но сошлись на том, что первое имя дал ему отец – Эмерсон, а второе имя – мать, Мэри. Майкл пытался оспорить решение Элис дать ребёнку второе, женское, имя, но безуспешно: женщина была крайне непреклонна.
Так и появился Эмерсон Мэри Грант.
Раннее детство прошло тихо и неприметно, в компании заботливой приёмной матери Элис и не менее приятной комнатушки, в которой большую часть времени он и привёл, устраивая такие бардаки, такой хаос, которому могли только другие дети позавидовать. До сих пор остались следы давно прошедшего тёмного и мрачного исторического периода «зубной резни» (которых даже, к слову, даже капитальный ремонт полностью скрыть не смог), когда на милость зуба было отдано всё, до чего юное дитятко могло дотянуться.
Со скрипом канула в лету пора яслей, и вот уже на подходе пора школы. В которую Эмерсон не пошёл – по опасливому соображению родителей, не желавших, чтобы их ребёнок подвергся издевательствам и насмешек других детей. Они всё ещё помнили слова других родителей из яслей: «Держите своего гермафродита подальше от моих детей».
Время шло, домашнее обучение почти не менялось. Какие-то учителя приходили, какие-то уходили, менялись книги, но одно всегда оставалось неизменным: дом. Иногда они с матерью выходили из дома и шли гулять по паркам, говоря практически обо всём, о чём можно было поговорить. Особенно ему нравилось ходить по паркам Питтенкриефф и Данфермлин Паблик, которые в осеннее время становились просто волшебными, похожими на сказку.
Попутно с этим, с матерью происходили странные вещи. Элис всё чаще и чаще покупала и предлагала ему женскую одежду, в особенности розовые платьица и юбочки, туфельки и бантики, а если он не хотел их носить – устаивала громкую истерику, которая очень сильно пугала Эмерсона, и тот в итоге принимал её предложения. Делал он это не только из страха: он её боготворил. В конце концов, отец приезжал редко, а мать была рядом всегда, и всегда поддерживала его.
Со временем, просто странные вещи начали вытекать в страшные. Эмерсон всё чаще начал замечать на кухне какие-то жуткие и вонючие бутылки, а лицо любимой матери уже не было таким хорошим и спокойным, как раньше. А когда они вместе делали домашнее задание, она могла ни с того ни с сего поднять голос. Она очень часто кричала, что он ненормальный, что такие, как он, вообще не должны рождаться, и что она просто обязана, как хорошая мать, сделать его нормальным. «Хорошей девочкой» – как выражалась она. Эмерсон не понимал, что с ним не так, и почему она так хочет сделать его «нормальным», но продолжал находиться рядом с матерью даже тогда, когда она, казалось бы, могла накинуться на него. То, что она делала и говорила, казалось ему правильным, хотя это ему и не нравилось.
А потом стало ещё хуже. В очередной раз, когда они делали домашнее задание, и Элис снова начала кричать, она также начала кидаться в него книгами. Несколько из них попали в него, и это было очень больно. Совершенно не понимая, что происходит с его мамой и почему она делает ему больно, он, не теряя ни секунды, устремился в свою комнату, где, запершись, и провёл остаток вечера. Больше они с матерью домашнее задание вместе не делали.
Замкнувшись в себе и начав запирать комнату, он открыл для себя новый мир – мир литературы. Для него книги были не просто источником знаний, но и способом сбежать от реальности, где со страшным взглядом ждала его любимая мать. Всё больше погружаясь в истории и сказки, Эмерсон начал больше задумываться о различных вещах, о которых дети в его возрасте не думают, и всё меньше замечать то, что происходило в реальности.
А в реальности, в скором времени, приехал отец.
Он навсегда запомнит тот вечер. Внизу отец и мать о чём-то очень громко говорили, что-то там внизу разбилось, а он сидел на кровати и читал книгу про космос и чёрные дыры. Мало что ему запомнилось из этой книги: было очень много непонятных слов, да и просто терминов, которых он не знал. Но кое-что он всё же запомнил, хотя и по-своему: чёрные дыры – это такая штука, сделанная непонятно из чего, но которая поглощает всё, и в которую, если залетишь, больше не вылетишь оттуда. В этот момент крики внизу прекратились, и лишь раздался очень громкий звук, на котором всё и закончилось. Кто-то очень громко вышел, хлопнув дверью. А на следующий день мать окончательно, в последний раз, пришла домой – за вещами, которые она забыла забрать. Тогда-то она и попрощалась с ним, молча крепко обняв его, ничего не сказав. И лишь письма, что изредка приходили от неё, убеждали Эмерсона, что она окончательно не исчезла из его маленького мирка.
На следующий день отец сказал, что Эмерсон очень скоро поедет к дедушке. Он спросил у отца, насколько скоро, ведь о дедушке он мало что знал, кроме имени, и практически совсем не знал, что это за человек такой, этот дедушка, на что тот с улыбкой ответил, что тот побудет у него до тех пор, пока он «не решит проблему вселенной со злыми дядьками в пиджаках». Наверное, он надеялся, что он засмеётся, но Эмерсону это не показалось смешным, скорее странным, да и кто такие «дядьки в пиджаках» он не знал. Как и не знал того, куда подевалась мать.
Через какое-то время так всё и случилось: Эмерсон уехал к дедушке в сравнительно небольшой городок Бернтайленд, где тот работал рыбаком и изготовителем различного рода сувениров. Дедушка принял его очень тепло, но, в тоже время, с некоторым подозрением. Уже через какое-то время они очень быстро сдружились и стали, казалось бы, совершенно неразлучны друг с другом. Рональд говорил, что он уже слишком старый и немощный, но на деле – он остался всё тем же сорвиголовой, каким и был раньше. Дедушка очень любил «чудить» – и Эмерсона к этому приучил.
Во время его проживания с дедушкой особенно запомнилась одна странная ситуация. Как-то раз он помогал дедушке ловить рыбу. Они сидели на лодке, и Рональд поймал очередную рыбёшку. Эмерсон был рад этому, причём настолько, что даже в какой-то момент заметил, что прямо из ведра, куда они кидали пойманных рыб, каким-то волшебным образом поднялась и зависла в воздухе, прямо за дедушкой, та самая пойманная рыбка. Дедушка сего чуда не заметил: он был занят оснащением крючка приманкой, заболтавшись, как всегда, про «старые добрые времена», и как он был «свеж» тогда. Эмерсон сначала промолчал, приняв это за галлюцинацию, но после попросил Рональда обернуться. А когда тот обернулся – рыба ещё долю секунду повисела так, и только затем упала в воду, уплыв.
А затем за ним приехал отец и пришла пора возвращаться домой. Рональд пообещал, что он приедет к нему на день рождения, и подарил своеобразный «сувенир» – камень, которое он некогда нашёл на каменистом побережье (на самом деле, Эмерсон знал, что он нашёл этот камень не так уж и давно, но всё равно принял подарок – камушек был довольно красивым, да и не было у дедушки больших денег, чтобы подарить что-нибудь ценное). На том и попрощались.
По дороге домой отец взволнованно спрашивал, как тот провёл время у дедушки, случалось ли что плохого. Казалось бы, что тут такого? Каждый родитель бы на его месте спросил подобное. Но затем, сразу после того, как были даны ответы на все вопросы, что тот задал, Джон крайне неохотно и осторожно спросил, вспоминал ли его отец, Рональд, о нём самом. Эмерсон сначала удивился: почему его папа задаёт такой глупый вопрос, если знает, что так или иначе дедушка бы вспомнил его? Но как раз тогда, когда он открыл рот и хотел сказать утвердительный ответ, до него неожиданно дошло: а ведь дедушка-то ни разу его не вспоминал. Вообще. Сколько шалостей они не проделали, сколько рыбы не поймали, сколько сувениров на продажу не сделали, дедушка всегда говорил о «хороших временах» и тому подобное, но в рассказах о своих «хороших временах» ни разу не упомянул его отца, Майкла, хотя тот – его сын. Зато какую-то красивую женщину, с которой они «очень хорошо провели время», рассказывал очень много, и часто – во все-е-ех подробностях. И это было очень странно. Настолько странно, что Эмерсон просто промолчал.
Тогда отец, глубоко вздохнув, рассказал ему о себе и своём отце: что когда-то бабушка была жива, что у Рональда был хоть и не слишком успешный, но по большей части довольно прибыльный магазинчик со всякой всячиной, да и сам он часто выступал одним из организаторов ярмарки, что проводится каждое лето в Бернтайленде. Что когда-то он сам был простым мальчишкой, который очень хотел удивлять людей, стать фокусником или кем-то подобным, но родители не позволяли этого, уже с самого начала, почти что с самого рождения решив, что он станет наследником их маленького бизнеса. И что однажды мальчик не выдержал и сбежал, а магазин его отца обанкротился и закрылся, мать умерла, а сам отец, даже после стольких лет, всё ещё держит на сбежавшего мальчика злость за произошедшее, и не желает говорить с ним. Потому-то он и спросил, вспоминал ли его Рональд – ведь, быть может, с появлением внука, он перестал бы злиться на него.
Спустя полгода после прощания с дедом, когда Эмерсон уже окончательно свыкся с мыслью, что мама больше не вернётся, пришел его день рождения. Рональд, как и обещал, пришел на него. Пришла и какая-то женщина с серьёзным видом, которая преставилась ему Донной Куинн, и подарила чёрный полосатый шарфик. А ещё футболку с криво нарисованным радужным единорогом, которую он так и не смог надеть из-за её маленького размера. В целом, если не смотреть на незнакомую, пришедшую на его праздник женщину, день рождения обещало быть хорошим – тихим, как он любит. Но потом, когда они начали есть торт, дедушка внезапно схватился рукой за сердце, в суматохе взрослые вытеснили Эмерсона за пределы комнаты, а сами куда-то вскоре «улетели». И только на следующий день, рано утром, домой пришел отец. «Дедушка умер» – и больше он ничего не произнёс.
Через какое-то время после похорон дедушки в доме снова объявилась Донна. А потом она пришла ещё раз. И ещё раз. И ещё. Из родительской спальни начали доноситься странные громкие звуки, в которые Эмерсон старался не вслушаться, проводя своё время на улице. А однажды отец подошел к Эмерсону и сказал страшную весть: он женится на Донне.
А после свадьбы, на которую его заставили пойти, и на которой были ещё по меньшей мере несколько десятков совершенно незнакомых ему людей, Донна окончательно перебралась в их дом и заняла своё почётное место жены его отца. Она смотрела на Эмерсона , как на пришельца, но и он смотрел на неё также. Никто из них пока не решался сделать первый шаг навстречу друг другу, и обоих это устраивало. Не устраивало только его отца, Майкла, и в какой-то момент он вмешался в их отношения, кое-как вынудив Донну всё-таки сделать тот самый первый шаг, а Эмерсона – от этого шага не отвернуться.
Добро пожаловать в OWL!
У вас потрясающая квента! Очень полная и яркая история героя. У меня были мурашки по коже, когда местоимение в характере переключилось на женское, одновременно с решением оставить Дэймона в маггловском мире. Мне очень интересно посмотреть, как в дальнейшем будет развиваться ваш персонаж.
У меня нет критических правок по содержанию, лишь пара небольших замечаний.
Местоимения
Из секции характера, ваши соигроки смогут условно разделить Дэймона и Мэри, и поймут, как к вам обращаться в игре. Я предлагаю, дабы эта информация легче находилась вашими товарищами, добавить краткое пояснение, в каких окружениях обращение может изменяться. На ваше усмотрение, вы можете разбить это как угодно (маги/магглы, взрослые/ровесники, знакомые/чужаки). Меняется ли это в одном и том же окружении, в зависимости от ситуации. Можно добавить это в пока что пустующий пункт о прозвище или вынести отдельным пунктом 2.1.
Позиция Майкла
Из квенты мы видим, как развивалась проблема Элис и последующий конфликт. Можно понять, что Майкл строго стоит на первоначальном решении, позволить ребенку самостоятельно выбирать, кем быть. Но так как младенец появился в 80е годы, Майкл бы столкнулся не только с истерикой жены но и с жестким прессингом врачей. В наше время, в зависимости от интерсекс-вариации, лишь малая часть детей рекомендуется к медицинскому вмешательству. Но в те годы, акцент делался на физиологическое развитие, а не психологическое здоровье ребенка. С большой вероятностью, врачи очень настоятельно рекомендовали произвести операцию немедленно. Я был бы вам очень признателен, если бы вы дополнили, с каким сопротивлением пришлось столкнуться Майклу в его решении и благодаря каким своим качествам он сумел опередить не только свою жену, но и всё сообщество на 20-30 лет. Не требуется буквально классифицировать вариацию или медицинские аспекты, просто расскажите чуть больше об отце. Сейчас получается, что мы понимаем героя Элис, Рональда и даже Донну, но человек, кардинально повлиявший на судьбу героя, остается загадкой в своих убеждениях.
Письмо
Для магглорожденных волшебников уведомление о зачислении приходит не с письмом, а сообщается лично сотрудником Министерства Магии. После сотрудник сопровождает подопечного при покупке всего необходимого в Косой Алее. Семья может также присутствовать при этой поездке, но нужно подправить сам способ узнавания о принадлежности к волшебному миру.
Национальность
Американская национальность, если речь не идёт о коренных американцах или Южной Америке, является размытым понятием. Так как в Соединенных Штатах самое разнообразное скопление этносов, невозможно характеризовать конкретную черту. Кроме того, основными национальностями Британии являются англичане, шотландцы, ирландцы и валлийцы. Если вы не собираетесь в дальнейшем, в своих сюжетах, делать акцент на происхождении безымянных биологических родителях, я рекомендую просто заменить американское происхождение на одно из британских.
Магические способности
В зависимости от возраста, вы можете выбрать стартовые навыки игровой механики. Для одиннадцати лет это будет один навык. Подробнее об этом, вы можете изучить в нашей Вики. Прошу вас дополнить этот пункт тем навыков, к которому вы хотели бы иметь стартовый задаток.
Также, хочу напомнить, что у нас разрешено начинать учёбу с любого курса. Возможно вам придётся по душе, попробовать начать сразу с 3-5 курса, где будет больше возможностей отыгрывать ощущения, развитие и рефлексию героя с такой интересной судьбой. Но это исключительно на ваше усмотрение.
Добавлено и переделано. К предложению изменить курс добавлю лично, что первый курс как раз таки мне и по душе. Тем более, что случайный волшебник иль волшебница (скорее волшебница, но как уж знать), а в нашем случае – случайный игрок, могут, просто случайно понаблюдав за ним в уборной, сей секрет и узнать. Осторожность осторожностью, а писать-то хочется. Ещё замечания будут?
Благодарю, за внесенные дополнения! У меня всё.
К вам будет направленна Распределяющая Шляпа. Ждем распределения и подтверждения от второго мастера,
Приветствую вас на проекте и сразу хочу принести извинения от мастерского состава за долгие ожидания ответа. На проекте сейчас проводится одновременно и ивент и сюжетная игра и это оттягивает наши силы.
Тем не менее, касаемо анкеты у меня практически нет вопросов, кроме всего парочки:
Имя
"Ведь, раз уж они решили его «особенность» оставить, то и имя должно быть какое-нибудь нейтральное. Сошлись на том, что первое имя дали ему мужское – Дэймон, а второе имя – женское, Мэри.
Так и появился Дэймон Мэри Грант."
Если бы родители решили сохранить тайну и выбрать действительно что-то нейтральное, они бы назвали ребенка Джейми Алекс Грант. Такое имя было бы гендеро-нейтральным и подходило бы одновременно и для мальчика и для девочки. А тут у нас мужское имя Дэймон и женское (все-таки мальчикам его очень редко дают) имя Мэри. Но проблему я вижу в следующем:
1."Подавляющее большинство людей (и нелюдей тоже, совсем чуть-чуть) воспринимают и знают его, как девочку Мэри Грант, и только семья и те, что узнали про его «особенность», знают его, как Дэймона Мэри Гранта (или просто как Дэймона Гранта)."
2."...первый курс как раз таки мне и по душе. Тем более, что случайный волшебник иль волшебница (скорее волшебница, но как уж знать), а в нашем случае – случайный игрок, могут, просто случайно понаблюдав за ним в уборной, сей секрет и узнать"
(Если честно, не очень понимаю этой проблемы. Мэри, судя из пункта 1, позиционируется как девочка, а значит ходит она в женский туалет где в принципе нет открытых кабинок или писсуаров. Я думаю все здесь знают, что мальчики могут писать сидя и ничего у них от этого не отваливается. А значит шанс, что кто-то из девочек с ноги вынесет дверь в кабинку, чтобы подглядеть за половыми органами сидящей на унитазе подружки... весьма невелик, я предполагаю :) А если уж такие "подружки" Мэри и будут окружать, то устроить такой жуткий и унизительный буллинг они могут и не дожидаясь справления нужды, а хоть посреди гостиной факультета. Так что если вам просто хочется подольше пребывать в статусе кво, то первый курс для этого хорош. В 11 лет не понять кто перед тобой намного проще. Но все-таки с туалетами это никак не связано)
То есть вы специально выбираете первый курс, чтобы сохранить тайну подольше, вместо того, чтобы это обыгрывать во всей сложности и многогранности ситуации. Но тайны не будет, ведь в первый же день, когда Мэри подзовут к распределяющей шляпе, Минерва МакГонагалл возвестит на весь зал то, что записано в ее свитке:
"Грант, Дэймон!"
Я веду к тому, что если вы хотите, чтобы в школе вас знали как девочку, учитывая то, что первое и основное у нее имя мужское, то нужно во всяком случае где-то указать, что когда к девочке пришло письмо оно включало все (потому что ММ знает, кто такой/такая Деймон Мэри), а вот чтобы в школе она чувствовала себя лучше, то руководство оповестили (возможно это Донна хлопотала) и официально вписали во все журналы только имя Мэри Грант. Например так. Иначе вы можете не терпеть нужду с первого курса и не бояться, что кто-то в женском туалете за закрытыми кабинками увидит у Мэри мужской причиндал, ведь вас по незнанию выдадут ваши же преподаватели в тот самый момент, когда откроют учебный журнал.
Но если экспозиция будет такой, как я предложил выше, то реакция Дэймона на это должна быть соответствующей: он больше тяготит к женской ипостаси. Где-то внутри он может еще сомневаться, но из квенты видно, что в отличие от Элис, у Майкла не было проблем с полом его ребенка. Он не хотел себе девочку "во что бы то ни стало!". Донна тоже не наседала на Дэймона относительно его пола. Поэтому специально поднимать вопрос о журнальном имени, связываться с ММ, Хогвартсом, преподавательским составом и всеми прочими только для того, чтобы в обход Дэймона записать его как Мэри — никто из них бы не стал. А значит это именно Дэймон расценил, что в школе он хочет быть девочкой.
Вы можете не придерживаться предложенного мной варианта, но в любом случае нужно осветить ситуацию так, чтобы было понятно:
Как Мэри записана в журнале? Как к ней обращаются на уроках? Преподаватели знают о ее/его ситуации или все изменения пришли свыше и они даже не догадываются о ситуации? Другие дети знают ее как Мэри? (видимо, ответ на последний вопрос мы получили из пункта 2.1, но если это не до конца так, что хорошо бы в анкете это тоже отразить)
Исчезновение Элис
Он навсегда запомнит тот вечер. Внизу отец и мать о чём-то очень громко говорили, что-то там внизу разбилось, а он сидел на кровати и читал книгу про космос и чёрные дыры. Мало что ему запомнилось из этой книги: было очень много непонятных слов, да и просто терминов, которых он не знал. Но кое-что он всё же запомнил, хотя и по-своему: чёрные дыры – это такая штука, сделанная непонятно из чего, но которая поглощает всё, и в которую, если залетишь, больше не вылетишь оттуда. В этот момент крики внизу прекратились, и лишь раздался очень громкий звук, на котором всё и закончилось.
Право слово, при прочтении этого куска у меня волосы встали дыбом. Я был уверен, что Дэймон развоплотил свою мать. Акцент на книгах, черных дырах и желании ребенка чтобы все утихло намекают читателю на проявление первой магии. А то, что мать после никогда не вернулась намекает на то, что она действительно исчезла или даже мертва. Все-таки, какой бы алкоголичкой она не стала, она явно очень любила свою "хорошую девочку". Если бы этой больной любви не было, она бы просто оставила ребенка в покое и занималась бы своей жизнью. Но она любила Мэри, поэтому она так яростно защищала ее "нормальное" будущее. А тут разругалась с мужем и даже не попрощалась? Не верю ни секунды. А значит она правда мертва или пропала и это как-то связано с магией и черными дырами. Вот как это читается.
И тут либо нужно сделать этот момент четче и дать понять: да, Дэймон убил мать магией, но об этом не знает. Но тогда его отец не должен на следующий день смеяться. Он должен был поседеть за ночь от увиденного (может так они с Донной и познакомились). Но это все-таки слишком сильное и переломное изменение, меняющее тон всей квенты.
Либо просто снизить акцент на ужасающей мощи черных дыр и дать понять, что мать правда ушла на своих двоих. Но будет лучше если она хоть как-то попрощается с ребенком или хотя бы будет изредка писать Мэри. Второй вариант для игры лучше, ведь в случае чего вы всегда можете использовать это как задел для внутреннего конфликта.
Пара деталей:
"день рождение" — я вижу у вас везде эту опечатку, поэтому понимаю, что она не случайная. День (чего?) рождения
"Кто-то очень громко вышел из двери" — в контексте ситуации выйти можно или из окна, либо все-таки в двери. Но лучше, наверное, "очень громко вышел, хлопнув дверью".
«Дэймон» заменён на более нейтральное «Эмерсон». Про глубокие дыры – это символизм («чёрная дыра» – бедность, и Элис в эту бедность «залетела», как только рассталась с мужем, поскольку она простая домохозяйка без всякого стажа, и ещё не скоро из неё выберется, если выберется вообще; «…было очень много непонятных слов, да и просто терминов, которых он не знал» – поверхностное представление Эмерсона о бедности, которую он-то и в жизни не видал). Ошибки исправлены, про письма и прощание дополнено. Что-то ещё?
С моей стороны вопросов больше нет. Ждем решения Шляпы и анкету можно будет закрывать.