Кошки-мышки

Вопрос заставил мальчика улыбнуться.
От неожиданности — а такого поворота темы он точно не ожидал — он забыл, что ещё несколько секунд назад волновался, и что он вообще волнуется, когда впервые говорит с незнакомыми ребятами. Особенно старшими. Удивительнее самого вопроса — какое ему, казалось бы, дело? — был тот факт, что старшекурсник не только где-то слышал, но и запомнил его первое имя.
— Частично верно. Перегрин Питер Харпер, если быть совершенно точным. Там, знаешь, долгая история про перетягивание одеяла в семье: никак не могли определиться, как же меня называть. Со временем тему закрыли, а я привык.
Он пожал плечами, словно бы демонстрируя, что не имеет к этой ситуации прямого отношения, и вообще эти глупые взрослые порой здорово перегибают.
— Да и потом, знаешь, Перегрин — это как-то длинно. Подойдёт для официального общения, вроде там с профессорами, ну а так… Сокращение, Перри, звучит по-дурацки. А Питер — в самый раз. Коротко и неброско; удобно, словом.
Забыв о переживаниях, он упустил и то, о чём неоднократно говорил дядя: людей напрягает его манера речи, сформированная во многом благодаря жадному поглощению всяческого печатного текста и копированию речевых оборотов «зануды-отца». Основная проблема заключается в тяжеловесных формулировках, не характерных для устного общения в принципе, не говоря уже о поправке на юный возраст. Харпер честно старается следить за словами, и у него даже иногда получается.
Не сегодня.
— Профессор МакГонагалл рекомендовала тебя как студента, способного оказать помощь в изучении предмета на более продвинутом уровне, чем предполагает учебный план. — Вернулся он к теме, глядя на Хоука долгим совиным взглядом. — Я мог бы просто отрабатывать заклинания наперёд, но в этом нет практического смысла. Я не хочу быстрее других узнавать те же самые заклинания. Я хочу понимать, как они работают.
Питер сделал паузу, выдохнул, мысленно проговорил следующую фразу, и, убедившись, что звучание его устраивает, без улыбки заключил:
— Я пришёл узнать, поможешь ли ты мне. И, если да, на каких условиях.

Это же было так просто.
Честное слово, просто! Может быть, Хоуку просто не нравился такой вариант?
— Прямо сейчас — ничего, — пожал плечами Питер почти небрежно, — ты это видишь и сам. Если слухи не лгут, деньги в качестве оплаты тебя не интересуют, а больше у меня ничего нет. — Мальчик сделал короткую паузу и добавил: — пока нет.
Речь была заготовлена и отрепетирована, сложность была только в том, чтобы ничего не забыть. Ну и ещё это должно было звучать естественно, потому что с формулировками у Питера всегда была беда.
— Но я не всегда буду беспомощным ребёнком, верно? Время идёт быстро. Конечно, я могу не стать великим волшебником, вопреки планам, но на свете есть многие вещи, которые по плечу даже посредственности.
По тону, с которым Питер это произнёс, вполне можно было заметить отзвук страха вырасти этой самой посредственностью, узнать о себе, что не превосходит других. Впрочем, с равным успехом можно было и не заметить.
— Взамен я окажу тебе услугу, какую скажешь, с тремя ограничениями. — Мальчик смотрел в глаза Хоуку, не опуская и не переводя взгляд. — Первое: услуга должна быть физически для меня выполнимой. Принести тебе кусочек луны я не смогу, согласись. Второе: услуга должна предполагать реальный способ избежать наказания. Открытое покушение на Министра на главной площади, например, по этому критерию не подходит. Разумеется, реальный итог будет зависеть от меня, но шанс должен быть. Третье: услуга не должна предполагать физического или морального вреда для близких мне существ. Подкладывать ядовитую кнопку на стул МакГонагалл я не буду. Срок возврата долга ограничен датой моей смерти. — Удостоверившись, что озвучил всё запланированное, Харпер перевёл дыхание. — Что скажешь?

Ужимки Кайлея начали его утомлять.
«Он издевается или просто дурак?» — тоскливо подумал Питер.
Если бы вопрос был только в Трансфигурации, он бы закончил разговор и нашёл кого-нибудь другого. Хоук определённо не был единственным во всём Хогвартсе, кто мог бы ему помочь. Увы, Харпера интересовал не только и не столько предмет, сколько сам Хоук и его паучья сеть, накрывавшая замок.
«Скорее, набивает себе цену», — решил Харпер. Думать так было приятнее, потому что из такого вывода следовало, что после заключения сделки Хоук станет вести себя несколько иначе.
— Дело не в том, на кого ты похож или не похож, — терпеливо улыбнулся мальчик, — когда принимаешь обязательства, есть смысл очерчивать границы. Так мы заранее оговорили не только то, от чего я отказываюсь, что важно для меня, но и то, от чего я отказаться не смогу, что важно для тебя.
Во время перечисления Питер едва сдержал порыв протестующе сморщить нос. Хоук что, вообще пропустил мимо ушей часть с тем, что от него нужно? Мерлин, какие же взрослые иногда недотёпы.
— Я должен знать, как работает Трансфигурация. Не заучивать формулы и движения, а понимать, почему они именно такие. Мыслить системно, — Питер поймал себя на том, что задумчиво царапает рукав, но обрывать жест не стал. Так ему лучше думалось, потому что на весь разговор заготовок, конечно, ему не хватило. — Я пытался читать специализированную литературу, но не потянул. Для её изучения нужно знать заклинания хотя бы за четыре-пять лет обучения. Мне нужно начинать сейчас, потому что даже четыре года зубрёжки — это немного слишком. Я не хочу тратить своё время настолько бестолково.
В этот момент у мальчика зачесалась шея. Будет ли невежливым и несолидным сейчас шумно почесаться ногтями? Да, наверное, будет. Значит, нужно терпеть.
— Это подразумевает и теорию для понимания вопроса, и практику для отработки, и углубление знаний в качестве итога, — чем дольше Питер говорил, тем сильнее у него было чувство, что он участвует в какой-то любительской постановке без толкового сценария и с паршивыми актёрами. — Я не стал бы влезать в долгосрочный долг ради ерунды.