От повалившего в лицо дыма девушке удалось увернуться. Совершенно инстинктивно. Но вернувшись в исходное положение Эл заметила парящие буквы вопросов.
Вроде как предмет никого не торопил и девушка присела на лавку рядом с Шарлиз. Легкий вечерний холодок прошелся костлявым пальцем вдоль позвоночника и девушка поежилась, сильнее кутаясь в мешковатый свитер под мантией. Пить горячительное она решительно не собиралась. С нее хватит и ночных посиделок во время отбоя.
- Какое самое первое воспоминание о детстве Вы помните? - тихо прочитала она свой вопрос и улыбнулась. Какой простой вопрос! Вот же стервец этот Хоук, жути какой навел! "если все участники согласились говорить только правду, то артефакт будет карать их за ложь". И за что же здесь карать? Такие вопросы обычно можно было встретить в детских девичьих анкетах. Рядом с вопросом "какой твой любимый цвет" или "какая музыка тебе нравится". Ну и Эл тоже трусиха еще та. Уже успела навоображать себе невесть каких баталий на пути к колкой и неприглядной правде, затем внутренне их преодолеть и лишь затем подписаться на авантюру.
Тири огляделась вокруг и поняла, что реакция ребят была весьма разной как для одного и того же тура игры. Прочитав вопросы других, Фэрроу задумалась - такие ли сложные были вопросы? Но потерянный взгляд Алисы ввел ее в недоумение. Неужели такой чудной и во всех смыслах очаровательной девчушке как она, было сложно припомнить свой последний полученный подарок? Даже если подарки ей в таком возрасте дарили и не часто, то по крайней мере наверняка ведь была какая-нибудь безделушка на прошлый день Св. Валентина! "Но если нет, то ей непременно надо бы что-нибудь подарить. Интересно, когда у нее день рождения?"
Пока остальные молчали, припоминая, кого они бояться, кому доверяют и прикидывая, чем готовы пожертвовать, Элион решила взять инициативу в свои руки и высказаться первой.
- Что я могу сказать, ребята. Мне с вопросом повезло. - улыбнулась рейвенкловку, с робкой, но ощутимой гордостью человека, которому только что попалась Берти Боттс со вкусом "манго", пока остальным пришлось пожевать "ушной серы". - Мое первое воспоминание о далеком лете 81'го. Или может быть поздней весне. Я тогда не следила за календарем. Наверняка и до этого в моей жизни происходило что-то интересное, но я сейчас уже не вспомню что именно. А вот то воспоминание очень четкое. Я помню как моя мама собирала меня к бабушке. Я уже почти спала, когда мама пришла и сказала, что мне надо поехать к бабушке с дедушкой, потому что у них с отцом много работы. Она помогла мне собраться и я поехала... Не помню как именно, но у бабушки было очень хорошо. Это было самое счастливое лето в моей жизни. Наверное именно поэтому эти воспоминания самые стойкие.
На этом Элион остановилась, не вдаваясь в тонкие подробности того времени, ведь ценными они наверняка были только для нее. И тем не менее, этого наверняка должно было хватить, чтобы притчудливый артефакт засчитал ее ответ.
Туман, окутавший группу волшебников, собрался в слова. Разгоряченный алкоголем Люциус, втянул ноздрями ночной воздух, не спеша быть первым. Конечно же ответ не был для него откровением, больше не был. В этот момент, стоя в столь непрезентабельной компании, юный Трир почувствовал какую-то легкость и тепло. Что я готовы отдать за достижение своих целей?Смешно, этот вопрос больше не вызывает страха.
Осень, 1986 год. Завтрак.
- Отец? - Робко уточнил мальчик, не понимая вопроса.
- Ты плохо слышишь? Я спросил “Что ты готов отдать для достижения целей?” - всем своим видом старший фон Трир показывал, что не шутит. - Я думаю, - спрятав руки под стол, он посмотрел на своего кумира - всё что угодно. - попробовал Люциус угодить отцу.
- Вот как? - зло усмехнулся Готфрид. - Всё? - Всё.
- И жизнь свою отдашь? - Отдам. - Кивнул ребенок, заранее предугадав в каком направлении волшебник поведёт их субботний завтрак.
- Интересно! - родитель вышел из-за стола и встал позади сына. - А Ацетаса отдашь? А маму?
- Всё отдам
Мысль о том, что Ацетас может стать платой за его цели, холодно обожгла сердце. Самому мальчишке, единственный друг, был явно дороже чем те мелкие амбиции, что могут прийти в голову ребенка. Конечно, отец неоднократно вбивал в него свои ценности и цели. Много слов было сказано о величии дома Трир, наследии, великой силе. Сам же Люциус хотел намного меньшего. Хочу чтобы у нас были хоть одни выходные как раньше. Взгляд Люциуса скакал по роскошному убранству столовой, с гобеленов на окно, с окна на люстру, с люстры на камин, в поисках убежища. Случайно встретившись взглядом с Фионой, малыш резко опустил взгляд на скатерть, возле своей тарелки. В задачке отца, он отказался от неё с меньшей скорбью, чем от Ацетаса. С тех пор, как Люц проявил свою силу, в его жизни она принимала участия меньше чем семейный домовой эльф. И все же было стыдно за то, что пришлось давать ответ в её присутствии.
- А меня? - С садистким удовольствием растягивал слова отец. - Мою жизнь ты тоже готов отдать? - Я…
Секундная слабость в голосе мальчика привела к очевидным последствием. - Круцио!
Люциус упал на пол, обрушив на себя тарелку с недоеденными оладьями. Старый домовик дернулся на помощь молодому хозяину, но тут же был остановлен жестом Готфрида. Корчась на полу, за собственными криками, малыш услышал скрип отодвинувшегося стула. А после из под стола узрел удаляющиеся пятки. Фиона, как обычно, безмолвно оставила отца и сына наедине.
- Так значит ты не готов всё? - потешался хозяин дома, стоя над собственным сыном. - Ты солгал мне.
- Нет! Извини! - взмолился Люциус, стараясь прижаться к полу, как будто это могло уберечь его от новой порции наказаний. Юного волшебника страшила даже сама мысль, чтобы отречься от отца в пользу каких-то там целей. Однако, опасаясь нового удара, он покорно произнес. - Я отдам всё! Правда! Я отдам!
- Хорошо… стало быть, ты готов отдать всё, что у тебя есть? Ацетаса, маму, меня. А что насчет нашего дома? Что насчет нашей фамилии? Ты позволишь кому-то отнять у нас всё?
Ребенок сжался в ужасе, предвкушая дополнительную порцию пыток. Отец мастерски загнал его в ловушку. Потерять саму суть бытия фон Триром или признать, что никакая цель не стоит этого. Что мне делать? Дрожа, малыш не мог вымолвить и слова. Чтобы он не сказал, наказание было бы неизбежно. Мальчик закрыл лицо руками, размазывая по нему соус с оладий вместе со слезами. Вопреки ожиданиям, следующий порции истязаний не последовало. Когда же Люциус открыл глаза, он увидел улыбающегося отца, присевшего напротив него.
- Ты фон Трир, Люциус. Мы добьемся наших целей, но никогда не позволим забрать ничего у фон Триров. Запомни это.
Осень, 1994 год. Стадион.
Жуткий крик донесся со стороны запретного леса, вырывая Люциуса из сладкого забвения. Облокотившись на спинку зрительского сидения, он едва улыбаясь слушал рассказ темноволосой девушки.
- Не помню как именно, но у бабушки было очень хорошо. Это было самое счастливое лето в моей жизни. Наверное именно поэтому эти воспоминания самые стойкие. Самое счастливое лето, да? Терпкий глоток контрабандной выпивки закрепил чувство покоя. Возможно, это в нем говорила выпивка, но на какой-то момент ему показалось, что его самое счастливое время его жизни, происходило с ним именно здесь и сейчас. Возможно эти охламоны не такие уж и плохие. Улыбнувшись Элион, парень попытался дать ей понять, что не осуждает ее за такое сопливое воспоминание. Ответ второго слизеринца ему тоже очень понравился. Только себе и можно доверять. Отрадно видеть, что Хоук не так уж размяк, в компании грязнокровок.
- Мой ответ - дерзко окликнул он артефакт, как будто бросая ему вызов. Как тебе такое? - Ничего! Я не отдам ничего.
Признаться, Кайлею не удалось расспросить бывших владельцев конфиската о том, как именно проходит игра, а потому не ожидал никаких дымовых атак со стороны додекаэдра. Парень непроизвольно дернулся, стараясь увернуться от густой синевы, на мгновение плотно застелившей взор. После его приключений со Стормхолд, которая внезапно осознала себя как гениального зельевара, таинственный дым любого цвета порождал в нем приступы паники. Но опасность быстро миновала и вот уже над головами студентов повисли вопросы. Вначале слизеринец пробежался глазами по чужим строчкам. "Цели", "Страх встречи", "Подарок", "Первое воспоминание".. И это все?
"Надо было потребовать в плату горсть ингредиентов" - с досадой подумал Хоук, усаживаясь на лавку и подпирая подбородок рукой. - "Игра - просто огонь!" - говорили они. То ли наврали, то ли огня в жизни не видели. Идиоты" - продолжал сетовать он про себя, но пасовать было поздно.
Лениво всмотревшись в буквы своего вопроса, он взял бутылку из рук Шарлиз и сделав большой глоток, с непривычки чуть не закашлялся. С трудом удержался.
Огневиски - вот что Поллу и Филу стоило бы продавать со словами "просто огонь!", а отнюдь не глупую игрушку. "Ну и гадкое же пойло" - подумалось ему и Кай осторожно, будто вовсе невзначай, поставил бутылку рядом с Фэрроу, надеясь, что следующей в эту ловушку попадет именно староста.
Он с недовольством уставился на дурацкую коробку и, расслабленный ударившим в голову алкоголем, откинулся на лавку.
- Кажись, я немного переоценил эту штуковину. - негромко протянул Кайлей, озадаченно уставившись на додекаэдр. - Признаться, я ожидал чуть более провокационных вопросов. Я думал там будет что-то вроде "кому вы в последний раз желали смерти" или "что самое дорогое из того, что вы когда-либо крали". Вот бы мы удивились, если бы Шарлиз пришлось назвать что-нибудь иное, кроме этой самой бутылки виски, да? - усмехнулся парень, подмигнув Бэт.
Еще пару минут назад Хоук переживал, что один из таких спорных вопросов мог бы разоружить в первую очередь именно его. Он знал, что за исключением, разве что, фон Трира никому здесь скрывать нечего. Кроме самого Кая. И все-таки он рискнул. Возможно, это было даже одной из его самых безрассудных выходок! И хотя парень боялся, что игра может оказаться для него опасной, теперь же он чувствовал себя обманутым и был расстроен, что вся его храбрость обернулась списком вопросов из девичьего журнала "Ведьмин котелок". "Ну да.. С такими вопросами можно отвечать и за товарищей. "Что ты готов отдать ради достижения своих целей"? Все. "С кем вы боитесь встретиться"?.. Ладно, здесь не знаю. Но после сегодняшней вылазки, вероятно, с МакГонагалл. "От кого последний подарок"? От какого-нибудь дурака на младших курсах, от кого же еще? "Первое воспоминание"? Мама наливает Эл суп"- здесь даже думать не пришлось. Первые воспоминания у детей всегда проходят в возрасте 2-3 лет и что еще в том возрасте может окружать ребенка, кроме скучной повседневности? - "Будет даже удивительно, если я окажусь далеко от правды"
Но несмотря на, казалось бы, элементарные вопросы, Алиса почему-то приуныла. Сверля глазами собственную обувь, она что-то напряженно бормотала. Но чуткий слух слизеринца расслышал лишь части монотонного самокопания:
- ..то, что было украдено, взято силой или обманом… нет, ммм… Люси Марш? Да не, она же потом искала свой мольберт… вот задница. "Хм.. кажется фишка артефакта в том, чтобы не выводить на правду, а заводить в тупик" - предположил Кай. Но внутренний голос, в коем-то веке, решил помолчать. - "Может ТТТ хочет, чтобы я признал, что нет таких людей, которым я доверяю?"
Он вновь скользнул взглядом по отрешенному выражению лица гриффиндорки и задумался. "Кажется Алиса не может припомнить ни единого подарка. Может и с остальными так же?"
Слизеринец посмотрел на остальных, но в этот момент слово взяла Элион. Мягко и, кажется, немного смущаясь она поделилась своим первым воспоминанием. Было в этой истории капля странности. 81-й год - последний год войны с Темным Лордом, а у нее это лучшее из воспоминаний. Где же жила ее бабушка, чтобы вся эта суматоха не коснулась ее дома? Ну да не суть. Мало ли мест на земле, где было наплевать на Волдеморта и его прихвостней. Но вот фраза "я уже почти спала, когда пришла мама" в общей нежной ткани повествования звучала как кусок наждачки, пришитой к лоскутному одеялу. Мать отправила ее к бабушке посреди ночи что ли?
Элион замолчала, не углубляясь в подробности своего воспоминания. Но вроде как ее вопрос не стал для нее сложным. Значит ошибся? Может просто Алисе не повезло?
Кайлей решил высказаться третьим.
- Пусть будет моя очередь. Это будет легко.
Ему казалось, что это очевидно для всех, кто его знает хоть немного и вроде как этот ответ не должен был никого удивить, но раз уж игра требовала.. - Человек, которому я доверяю больше всего - это я. Нет никого, кому бы я доверял больше, чем самому себе.
В этот миг ответ показался ему каким-то неправильным и постыдным. И вроде как все правильно - стоит ли на кого-то полагаться в этом мире, кроме себя? Но разве так должен был отвечать шестнадцатилетний студент? Разве не должен был он назвать хоть кого-либо другого? Кого-то из друзей? Алису или Шарлиз, того же Дина на крайний случай? Но парень знал, что это будет ложью.
Хоук вновь взял злосчастную бутылку с мерзкой жгучей ссаниной и сделал еще один большой глоток. Ему не хотелось, но почему-то сейчас почудилось, что нужно. Кажется, вместо старосты в ловушку попал сам слизеринец. - Проблема в том, что это не тайна. Я так скажу любому, кто меня об этом спросит. - тихо протянул Кай, пытаясь расколоть принцип работы додекаэдра, но пока безрезультатно.
I'll expecto my patronum on your face, you little snitch!
And when I'll finish Imma fly like it's quidditch.
Холодный ветер со стороны моря усилился, не давая возможности укрыться от него на столь открытой местности. Может быть попросить эту балду разжечь костёр? Да нет, ещё спалит все трибуны к чертям. Выпившее сознание пыталось найти решение, которое бы оказалось самым оптимальным. Новый глоток запретного виски оказался таким решением. Не так уж и гадко, если привыкнуть. Для Люциуса это был первый раз, когда он выпил так много, да ещё и в чужой компании. И хоть это немного отличалось от того, как он обычно рисовал себе подобный опыт, пока что всё выходило довольно интересно. Его повседневная напряженность никуда не ушла, но появилось какое-то безразличие. А еще возникло новое желание сделать что-нибудь бессмысленное. Он поднялся и сделал пару шагов. Движения стали развязнее обычного, как будто с его плеч сняли какой-то груз. Юноша с любопытством покачался, подобно маятнику. А затем со свойственной ему ловкостью приземлился на одно из сидений. Задом наперед! Перекинув ногу через ряд сидений, он обратился спиной к стадиону, а лицом в сторону дальних рядов уходящих к небу. Ну я оторва!
Напротив него сидела блондинка с очень замороченным видом. Недовольно пыхтя под нос, она прикидывала ответ на самый безобидный вопрос, что мог только быть. Безобидный, да? А что бы я сам ответил? “К моему поступлению в школу, мой замечательный отец в качестве подарка попытался превратить меня в чудовище”? Люциус вздрогнул и прижал пальцы к губам, будто проверяя, не сказал ли он это вслух. Не сказал. Даже возникновение одной только мысли его шокировало. Отец всегда заботился о нём. Отозваться так о нём было… стыдно? Нет. Это было страшно. Страшно, как в детстве. Будто даже с того света Готфрид был везде и всегда мог слышать его. Не важно!
- Затык? - переключил он внимание на гриффиндорку, чтобы сбежать от своих мыслей.
- А?
- Спросил, проблемы с ответом?
- Нуу…
- Неужели у счастливой девчонки с Гриффиндора нет друзей? - зачем-то попытался уколоть фон Трир.
- Есть. Конечно есть! Просто я задумалась.
- Или твои друзья никогда ничего тебе не дарили. Кнат цена таким друзьям - не унимался парень.
- Обязательно быть таким козлом? Дружба - это не про подарки. - вспылила Алиса, злобно уставившись на слизеринца. Нет, не злобно. С жалостью? - Я знаю, что могу положиться на них, а они на меня.
- Как скажешь...
- А ты что? Ты обещал научить меня французскому.
- Не обещал. И это не французский.
- Как скажешь...
- Ладно, - ухмыльнулся Люциус, - повторяй за мной. Ich bin plebejer blöd.
- Ekh bin... play bear…
ТТТ, временами испуская тучки синего дыма, бесшумно вертелся от одного участника к другому, следя прозрачной стороной за каждым словом.
Наконец — первый ответ был дан. —….подарок...Прайс...Люси Марш….мольберт….задница….— на стекле мелькали слова одного из игроков. Это был явно не полный ответ. Артефакт решил дать больше времени для Алисы Стормхолд.
—….лето 81'го...поездка...мама...бабушка...счастливое лето… — ТТТ завибрировал и выпустил в воздух туманное щупальце. Что-то в этом ответе явно было не так. Но что? Ведь это была правда. Или только то, во что студентка верила. Щупальце втянулось обратно. Для Элион Фэрроу ответ был принят. Надпись над головой студентки сменилась на: — Какую цену Вы заплатили за свою тягу к знаниям?
—….человек, которому я доверяю больше всего - это я. Нет никого, кому бы я доверял больше, чем самому себе.— На этот раз додекаэдр точно узнал ложь. Ту самую неправду, которая обычно скрывается за маской честности. Без колебаний артефакт выплюнул синий дым в сторону студента.
Кайлей Хоук
Из парящего облака, Вам на лоб приземлился большой слизняк. Он оказался очень проворным и Вы не смогли его вовремя остановить. Слизняк забрался к Вам в нос.
Думаю, Вам стоит с этим что-то сделать, иначе Вы не сможете дышать.
— ...ответ...— додекаэдр развернулся к участнику, — я не отдам ничего… — ТТТ принял чистосердечное признание подкрепленное опытом и мгновенно изменил надпись для Слизеринца на: — Что спрятано от всех незнающих в Запретном лесу?
Пока Люциус наставлял наивную гриффиндорку, артефакт принял досрочное решение об ответах игроков. В парах синего дыма, он оценил каждого, кто успел хоть что-то сказать. Ответ фон Трира, без сомнений, его полностью удовлетворил. Ведь это была чистая правда. А вот другой слизеринец попытался хитрить и сам же попал в ловушку своей собственной игрушки. Теперь он пожинал плоды своего коварства. Трир не стал вмешиваться в муки софакультетчика, стараясь держаться подальше на случай, если слизняк всё же решит выпрыгнуть из глубин парня. Каждый мужчина сам несет последствия своих решений. Через несколько секунд, юноша прочел следующий вопрос, предназначенный для него и в полной мере осознал всю силу этой ноши.
“Что спрятано от всех незнающих в Запретном лесу?”
Опасность!
Люциус всеми силами старался не подавать вида, чтобы не вызвать подозрений. Он с пренебрежением посмотрел на надпись в воздухе, будто эти буквы спросили у него о любви к грязнокровкам или том нелепом движении в защиту домовиков. Как его там? Elves Lives Matter? Бред какой-то. Главное, чтобы они не поняли, как глубоко сумел капнуть вечериночный артефакт. Осёл! Нужно было сразу уходить.
Молодой волшебник потянулся, всем видом демонстрируя, что уже утомился от детских забав. Как?! Как эта безделушка вообще может знать об этом? Я думал она просто выдает вопросы из списка и сканирует отвечающего на уверенность! - Ну что за вопросы? - спокойно посмеялся он, указывая Шарлиз на облачко синего дыма! Думай! Что я могу ответить? Как много артефакт знает?! Scheiße! - Хоук, где ты вообще достал это барахло. - продолжал блистательно играть роль Люциус. Он повторно приложился к бутылке, для пущей беззаботности. Хотя ему явно на сегодня было уже достаточно. - А, ты же задыхаешься… забей. Если я уверенно скажу ложь? Должно сработать? Нет. Хоук тоже говорил уверенно. А если сказать полуправду? - Прохладно сегодня, да? Скажу “Музыкальная Шкатулка”. Это же правда. А если раскусит? Да даже если не раскусит, нельзя никому знать! Вдруг по одной только форме её смогут найти? Нельзя говорить! Он рассчитывает на меня. Я буквально не переживу, если подведу. - Хороший сыр! - продолжал вести свою игру юноша - Это Конте?
- Нет, - отозвалась Алиса - это французский.
- Аааа… Повезло, что я не успел опьянеть, когда выпал этот вопрос. Мыслю здраво и веду себя как обычно… Решение ситуации давалось с трудом. Выпитый алкоголь подсказывал, что не нужно бояться раскрыться. Ведь эти ребята такие классные и хорошо его понимают. Парадоксально, но тот же самый алкоголь нашептывал в другое ухо, что нельзя идти на переговоры с артефактом, да и вообще если надо Люциус и без палочки им всем втащит. Нет! Нужно смываться отсюда! Мы славно посидели, но теперь слишком высокие ставки.
- Дамы и господа! - с максимальной ловкостью для выпившего подростка, поднялся фон Трир. - Это был увлекательный вечер, но я вспомнил, что меня ждут срочные дела. Бежать, пока они не опомнились!
Не сказав больше и слова, Люциус ретировался с трибун.
Everyone is dark
This life
Hold on
I don't wanna talk about this fate
Everyday you live feels wrong
I don't want to live inside your fear
Бэт кивнула рассеянно, повторяя манипуляцию с додекаэдром, и тут же руку одернула. На подушечке среднего пальца расползлась кровавая капля. Показав «Трипл Т» неприличный жест, девушка стойко стерпела поток фиолетового дыма в лицо.
Как только согласие дает каждый из них, артефакт адресует ребятам свои вопросы. Не слишком ли поспешно она ринулась играть в дурацкую игру, смысл которой заключался в том, чтобы разбалтывать свои и чужие секреты? Красный огонек завораживает своей близостью, тонкие лепестки пепельной макушки раскрываются под стать огненной розе. Обратившись в слух, Бэт курит, время от времени покусывая щеку. Алиса, милая Алиса штурмует чертоги разума в поисках воспоминаний о подарках. Бэт глядит на напряжение на лице Стормхолд, и тут же отмечает, как внутри завозилась букашка жалости. Эндрюс виновато потупилась. Свою историю рассказывает и та-самая-Фэрроу, настолько довольная, что разве что не светится под стать рождественской елке. Неужели у кого-то действительно могли быть сомнения, что у этой рожденной под счастливой звездой золотой девочки могло хоть что-то в жизни пойти не так? Трир. Хоук. Здесь уже более интересно и неоднозначно.
Красный огонек ужалил пальцы в то же время, что додекаэдр выплевывает слизняка. Слизеринец как будто и не меняется в лице, но рваные выдохи и сипение побуждают вскочить на ноги. Бэт ведет, и она облокачивается на верхнее сидение, стараясь вернуть равновесие. Хватает Кая за плечи, наклоняя вперед, и шепчет, — не шевелись, анапнео! Волшебная палочка испускает свечение, и Хоук наконец задышал свободнее. Для верности хлопая парня по плечу, девушка отстраняется.
Плюхаясь обратно, Бэт открыла было рот, но говорить передумала. Губы подрагивали, выдавая пережитое напряжение. В избыточном свете мини-фейерверков, с шелестением то и дело пролетающих над их головами, тени стали более острыми. Тьма обступила ребят плотным кольцом, пряча под своим пологом очертания запретного леса, огней замка и даже первые ряды трибун. Их общий островок света казался таким маленьким. Она пробует еще раз.
— Мне страшно встретить собственного отца, — отчеканила девушка, мусоля в пальцах фильтр незажженной сигареты. — Этим летом во время Чемпионата мира по квиддичу он попал под раздачу. Когда трансгрессировал в Мунго, он был совсем плох. Пульс еле теплился. А я и помочь ничем не смогла, — признание далось куда как проще, чем в прошлый раз. — Думаю, что меня пугает собственное бессилие. А еще люди со звериными лицами, но это другое, — быстро добавляет Бэт, скосив глаза на додекаэдр, пока образы последнего трипа цветными пятнами всплывали в памяти. — Ну и кринжовые же игрушки ты любишь, Хоук, — сухо улыбается она. Дрожь в руках унимает смелым глотком огневиски, вовремя спасенного из рук слизеринца. — В следующий раз, если надумаешь помереть, уподобляясь французам и лопая всякую склизкую херню, предупреждай заранее! — хрипит Бэт и внезапно смеется. — Зато мы теперь точно знаем, что ты спизднул, когда сказал, что доверяешь больше всего себе, а Трир… Трир знает про Запретный лес что-то такое, чем делиться не намерен.
В эту ночь они видели фон Трира в последний раз. Нескладный подросток с покалеченными телом и душой. Интересно, могли бы они хоть что-то изменить, если бы Люциус нашел в себе смелость им рассказать во что ввязался? Огоньки фейверка начинают гаснуть один за другим, когда Бэт зябко ежится, делая еще глоток из вполовину опустевшей бутылки огневиски. Любая вечеринка начинает медленно, но верно стухать, когда ее участники погружаются в почти осязаемую тишину недосказанности. И тут одно из двух: либо они сейчас дружно встряхнутся, либо разойдутся по гостиным.
...будто бог меня задумывал из железа,
а внутри зачем-то высохшая трава...
От повалившего в лицо дыма девушке удалось увернуться. Совершенно инстинктивно. Но вернувшись в исходное положение Эл заметила парящие буквы вопросов.
Вроде как предмет никого не торопил и девушка присела на лавку рядом с Шарлиз. Легкий вечерний холодок прошелся костлявым пальцем вдоль позвоночника и девушка поежилась, сильнее кутаясь в мешковатый свитер под мантией. Пить горячительное она решительно не собиралась. С нее хватит и ночных посиделок во время отбоя.
- Какое самое первое воспоминание о детстве Вы помните? - тихо прочитала она свой вопрос и улыбнулась. Какой простой вопрос! Вот же стервец этот Хоук, жути какой навел! "если все участники согласились говорить только правду, то артефакт будет карать их за ложь". И за что же здесь карать? Такие вопросы обычно можно было встретить в детских девичьих анкетах. Рядом с вопросом "какой твой любимый цвет" или "какая музыка тебе нравится". Ну и Эл тоже трусиха еще та. Уже успела навоображать себе невесть каких баталий на пути к колкой и неприглядной правде, затем внутренне их преодолеть и лишь затем подписаться на авантюру.
Тири огляделась вокруг и поняла, что реакция ребят была весьма разной как для одного и того же тура игры. Прочитав вопросы других, Фэрроу задумалась - такие ли сложные были вопросы? Но потерянный взгляд Алисы ввел ее в недоумение. Неужели такой чудной и во всех смыслах очаровательной девчушке как она, было сложно припомнить свой последний полученный подарок? Даже если подарки ей в таком возрасте дарили и не часто, то по крайней мере наверняка ведь была какая-нибудь безделушка на прошлый день Св. Валентина!
"Но если нет, то ей непременно надо бы что-нибудь подарить. Интересно, когда у нее день рождения?"
Пока остальные молчали, припоминая, кого они бояться, кому доверяют и прикидывая, чем готовы пожертвовать, Элион решила взять инициативу в свои руки и высказаться первой.
- Что я могу сказать, ребята. Мне с вопросом повезло. - улыбнулась рейвенкловку, с робкой, но ощутимой гордостью человека, которому только что попалась Берти Боттс со вкусом "манго", пока остальным пришлось пожевать "ушной серы". - Мое первое воспоминание о далеком лете 81'го. Или может быть поздней весне. Я тогда не следила за календарем. Наверняка и до этого в моей жизни происходило что-то интересное, но я сейчас уже не вспомню что именно. А вот то воспоминание очень четкое. Я помню как моя мама собирала меня к бабушке. Я уже почти спала, когда мама пришла и сказала, что мне надо поехать к бабушке с дедушкой, потому что у них с отцом много работы. Она помогла мне собраться и я поехала... Не помню как именно, но у бабушки было очень хорошо. Это было самое счастливое лето в моей жизни. Наверное именно поэтому эти воспоминания самые стойкие.
На этом Элион остановилась, не вдаваясь в тонкие подробности того времени, ведь ценными они наверняка были только для нее. И тем не менее, этого наверняка должно было хватить, чтобы притчудливый артефакт засчитал ее ответ.
Туман, окутавший группу волшебников, собрался в слова. Разгоряченный алкоголем Люциус, втянул ноздрями ночной воздух, не спеша быть первым. Конечно же ответ не был для него откровением, больше не был. В этот момент, стоя в столь непрезентабельной компании, юный Трир почувствовал какую-то легкость и тепло. Что я готовы отдать за достижение своих целей? Смешно, этот вопрос больше не вызывает страха.
- Отец? - Робко уточнил мальчик, не понимая вопроса.
- Ты плохо слышишь? Я спросил “Что ты готов отдать для достижения целей?” - всем своим видом старший фон Трир показывал, что не шутит.
- Я думаю, - спрятав руки под стол, он посмотрел на своего кумира - всё что угодно. - попробовал Люциус угодить отцу.
- Вот как? - зло усмехнулся Готфрид. - Всё?
- Всё.
- И жизнь свою отдашь?
- Отдам. - Кивнул ребенок, заранее предугадав в каком направлении волшебник поведёт их субботний завтрак.
- Интересно! - родитель вышел из-за стола и встал позади сына. - А Ацетаса отдашь? А маму?
- Всё отдам
Мысль о том, что Ацетас может стать платой за его цели, холодно обожгла сердце. Самому мальчишке, единственный друг, был явно дороже чем те мелкие амбиции, что могут прийти в голову ребенка. Конечно, отец неоднократно вбивал в него свои ценности и цели. Много слов было сказано о величии дома Трир, наследии, великой силе. Сам же Люциус хотел намного меньшего. Хочу чтобы у нас были хоть одни выходные как раньше. Взгляд Люциуса скакал по роскошному убранству столовой, с гобеленов на окно, с окна на люстру, с люстры на камин, в поисках убежища. Случайно встретившись взглядом с Фионой, малыш резко опустил взгляд на скатерть, возле своей тарелки. В задачке отца, он отказался от неё с меньшей скорбью, чем от Ацетаса. С тех пор, как Люц проявил свою силу, в его жизни она принимала участия меньше чем семейный домовой эльф. И все же было стыдно за то, что пришлось давать ответ в её присутствии.
- А меня? - С садистким удовольствием растягивал слова отец. - Мою жизнь ты тоже готов отдать?
- Я…
Секундная слабость в голосе мальчика привела к очевидным последствием.
- Круцио!
Люциус упал на пол, обрушив на себя тарелку с недоеденными оладьями. Старый домовик дернулся на помощь молодому хозяину, но тут же был остановлен жестом Готфрида. Корчась на полу, за собственными криками, малыш услышал скрип отодвинувшегося стула. А после из под стола узрел удаляющиеся пятки. Фиона, как обычно, безмолвно оставила отца и сына наедине.
- Так значит ты не готов всё? - потешался хозяин дома, стоя над собственным сыном. - Ты солгал мне.
- Нет! Извини! - взмолился Люциус, стараясь прижаться к полу, как будто это могло уберечь его от новой порции наказаний. Юного волшебника страшила даже сама мысль, чтобы отречься от отца в пользу каких-то там целей. Однако, опасаясь нового удара, он покорно произнес. - Я отдам всё! Правда! Я отдам!
- Хорошо… стало быть, ты готов отдать всё, что у тебя есть? Ацетаса, маму, меня. А что насчет нашего дома? Что насчет нашей фамилии? Ты позволишь кому-то отнять у нас всё?
Ребенок сжался в ужасе, предвкушая дополнительную порцию пыток. Отец мастерски загнал его в ловушку. Потерять саму суть бытия фон Триром или признать, что никакая цель не стоит этого. Что мне делать? Дрожа, малыш не мог вымолвить и слова. Чтобы он не сказал, наказание было бы неизбежно. Мальчик закрыл лицо руками, размазывая по нему соус с оладий вместе со слезами. Вопреки ожиданиям, следующий порции истязаний не последовало. Когда же Люциус открыл глаза, он увидел улыбающегося отца, присевшего напротив него.
- Ты фон Трир, Люциус. Мы добьемся наших целей, но никогда не позволим забрать ничего у фон Триров. Запомни это.
Жуткий крик донесся со стороны запретного леса, вырывая Люциуса из сладкого забвения. Облокотившись на спинку зрительского сидения, он едва улыбаясь слушал рассказ темноволосой девушки.
- Не помню как именно, но у бабушки было очень хорошо. Это было самое счастливое лето в моей жизни. Наверное именно поэтому эти воспоминания самые стойкие.
Самое счастливое лето, да? Терпкий глоток контрабандной выпивки закрепил чувство покоя. Возможно, это в нем говорила выпивка, но на какой-то момент ему показалось, что его самое счастливое время его жизни, происходило с ним именно здесь и сейчас. Возможно эти охламоны не такие уж и плохие. Улыбнувшись Элион, парень попытался дать ей понять, что не осуждает ее за такое сопливое воспоминание. Ответ второго слизеринца ему тоже очень понравился. Только себе и можно доверять. Отрадно видеть, что Хоук не так уж размяк, в компании грязнокровок.
- Мой ответ - дерзко окликнул он артефакт, как будто бросая ему вызов. Как тебе такое? - Ничего! Я не отдам ничего.
Признаться, Кайлею не удалось расспросить бывших владельцев конфиската о том, как именно проходит игра, а потому не ожидал никаких дымовых атак со стороны додекаэдра. Парень непроизвольно дернулся, стараясь увернуться от густой синевы, на мгновение плотно застелившей взор. После его приключений со Стормхолд, которая внезапно осознала себя как гениального зельевара, таинственный дым любого цвета порождал в нем приступы паники. Но опасность быстро миновала и вот уже над головами студентов повисли вопросы. Вначале слизеринец пробежался глазами по чужим строчкам. "Цели", "Страх встречи", "Подарок", "Первое воспоминание".. И это все?
"Надо было потребовать в плату горсть ингредиентов" - с досадой подумал Хоук, усаживаясь на лавку и подпирая подбородок рукой. - "Игра - просто огонь!" - говорили они. То ли наврали, то ли огня в жизни не видели. Идиоты" - продолжал сетовать он про себя, но пасовать было поздно.
Лениво всмотревшись в буквы своего вопроса, он взял бутылку из рук Шарлиз и сделав большой глоток, с непривычки чуть не закашлялся. С трудом удержался.
Огневиски - вот что Поллу и Филу стоило бы продавать со словами "просто огонь!", а отнюдь не глупую игрушку.
"Ну и гадкое же пойло" - подумалось ему и Кай осторожно, будто вовсе невзначай, поставил бутылку рядом с Фэрроу, надеясь, что следующей в эту ловушку попадет именно староста.
Он с недовольством уставился на дурацкую коробку и, расслабленный ударившим в голову алкоголем, откинулся на лавку.
- Кажись, я немного переоценил эту штуковину. - негромко протянул Кайлей, озадаченно уставившись на додекаэдр. - Признаться, я ожидал чуть более провокационных вопросов. Я думал там будет что-то вроде "кому вы в последний раз желали смерти" или "что самое дорогое из того, что вы когда-либо крали". Вот бы мы удивились, если бы Шарлиз пришлось назвать что-нибудь иное, кроме этой самой бутылки виски, да? - усмехнулся парень, подмигнув Бэт.
Еще пару минут назад Хоук переживал, что один из таких спорных вопросов мог бы разоружить в первую очередь именно его. Он знал, что за исключением, разве что, фон Трира никому здесь скрывать нечего. Кроме самого Кая. И все-таки он рискнул. Возможно, это было даже одной из его самых безрассудных выходок! И хотя парень боялся, что игра может оказаться для него опасной, теперь же он чувствовал себя обманутым и был расстроен, что вся его храбрость обернулась списком вопросов из девичьего журнала "Ведьмин котелок".
"Ну да.. С такими вопросами можно отвечать и за товарищей. "Что ты готов отдать ради достижения своих целей"? Все. "С кем вы боитесь встретиться"?.. Ладно, здесь не знаю. Но после сегодняшней вылазки, вероятно, с МакГонагалл. "От кого последний подарок"? От какого-нибудь дурака на младших курсах, от кого же еще? "Первое воспоминание"? Мама наливает Эл суп" - здесь даже думать не пришлось. Первые воспоминания у детей всегда проходят в возрасте 2-3 лет и что еще в том возрасте может окружать ребенка, кроме скучной повседневности? - "Будет даже удивительно, если я окажусь далеко от правды"
Но несмотря на, казалось бы, элементарные вопросы, Алиса почему-то приуныла. Сверля глазами собственную обувь, она что-то напряженно бормотала. Но чуткий слух слизеринца расслышал лишь части монотонного самокопания:
- ..то, что было украдено, взято силой или обманом… нет, ммм… Люси Марш? Да не, она же потом искала свой мольберт… вот задница.
"Хм.. кажется фишка артефакта в том, чтобы не выводить на правду, а заводить в тупик" - предположил Кай. Но внутренний голос, в коем-то веке, решил помолчать. - "Может ТТТ хочет, чтобы я признал, что нет таких людей, которым я доверяю?"
Он вновь скользнул взглядом по отрешенному выражению лица гриффиндорки и задумался.
"Кажется Алиса не может припомнить ни единого подарка. Может и с остальными так же?"
Слизеринец посмотрел на остальных, но в этот момент слово взяла Элион. Мягко и, кажется, немного смущаясь она поделилась своим первым воспоминанием. Было в этой истории капля странности. 81-й год - последний год войны с Темным Лордом, а у нее это лучшее из воспоминаний. Где же жила ее бабушка, чтобы вся эта суматоха не коснулась ее дома? Ну да не суть. Мало ли мест на земле, где было наплевать на Волдеморта и его прихвостней. Но вот фраза "я уже почти спала, когда пришла мама" в общей нежной ткани повествования звучала как кусок наждачки, пришитой к лоскутному одеялу. Мать отправила ее к бабушке посреди ночи что ли?
Элион замолчала, не углубляясь в подробности своего воспоминания. Но вроде как ее вопрос не стал для нее сложным. Значит ошибся? Может просто Алисе не повезло?
Кайлей решил высказаться третьим.
- Пусть будет моя очередь. Это будет легко.
Ему казалось, что это очевидно для всех, кто его знает хоть немного и вроде как этот ответ не должен был никого удивить, но раз уж игра требовала..
- Человек, которому я доверяю больше всего - это я. Нет никого, кому бы я доверял больше, чем самому себе.
В этот миг ответ показался ему каким-то неправильным и постыдным. И вроде как все правильно - стоит ли на кого-то полагаться в этом мире, кроме себя? Но разве так должен был отвечать шестнадцатилетний студент? Разве не должен был он назвать хоть кого-либо другого? Кого-то из друзей? Алису или Шарлиз, того же Дина на крайний случай? Но парень знал, что это будет ложью.
Хоук вновь взял злосчастную бутылку с мерзкой жгучей ссаниной и сделал еще один большой глоток. Ему не хотелось, но почему-то сейчас почудилось, что нужно. Кажется, вместо старосты в ловушку попал сам слизеринец.
- Проблема в том, что это не тайна. Я так скажу любому, кто меня об этом спросит. - тихо протянул Кай, пытаясь расколоть принцип работы додекаэдра, но пока безрезультатно.
I'll expecto my patronum on your face, you little snitch!
And when I'll finish Imma fly like it's quidditch.
Холодный ветер со стороны моря усилился, не давая возможности укрыться от него на столь открытой местности. Может быть попросить эту балду разжечь костёр? Да нет, ещё спалит все трибуны к чертям. Выпившее сознание пыталось найти решение, которое бы оказалось самым оптимальным. Новый глоток запретного виски оказался таким решением. Не так уж и гадко, если привыкнуть. Для Люциуса это был первый раз, когда он выпил так много, да ещё и в чужой компании. И хоть это немного отличалось от того, как он обычно рисовал себе подобный опыт, пока что всё выходило довольно интересно. Его повседневная напряженность никуда не ушла, но появилось какое-то безразличие. А еще возникло новое желание сделать что-нибудь бессмысленное. Он поднялся и сделал пару шагов. Движения стали развязнее обычного, как будто с его плеч сняли какой-то груз. Юноша с любопытством покачался, подобно маятнику. А затем со свойственной ему ловкостью приземлился на одно из сидений. Задом наперед! Перекинув ногу через ряд сидений, он обратился спиной к стадиону, а лицом в сторону дальних рядов уходящих к небу. Ну я оторва!
Напротив него сидела блондинка с очень замороченным видом. Недовольно пыхтя под нос, она прикидывала ответ на самый безобидный вопрос, что мог только быть. Безобидный, да? А что бы я сам ответил? “К моему поступлению в школу, мой замечательный отец в качестве подарка попытался превратить меня в чудовище”? Люциус вздрогнул и прижал пальцы к губам, будто проверяя, не сказал ли он это вслух. Не сказал. Даже возникновение одной только мысли его шокировало. Отец всегда заботился о нём. Отозваться так о нём было… стыдно? Нет. Это было страшно. Страшно, как в детстве. Будто даже с того света Готфрид был везде и всегда мог слышать его. Не важно!
- Затык? - переключил он внимание на гриффиндорку, чтобы сбежать от своих мыслей.
- А?
- Спросил, проблемы с ответом?
- Нуу…
- Неужели у счастливой девчонки с Гриффиндора нет друзей? - зачем-то попытался уколоть фон Трир.
- Есть. Конечно есть! Просто я задумалась.
- Или твои друзья никогда ничего тебе не дарили. Кнат цена таким друзьям - не унимался парень.
- Обязательно быть таким козлом? Дружба - это не про подарки. - вспылила Алиса, злобно уставившись на слизеринца. Нет, не злобно. С жалостью? - Я знаю, что могу положиться на них, а они на меня.
- Как скажешь...
- А ты что? Ты обещал научить меня французскому.
- Не обещал. И это не французский.
- Как скажешь...
- Ладно, - ухмыльнулся Люциус, - повторяй за мной. Ich bin plebejer blöd.
- Ekh bin... play bear…
ТТТ, временами испуская тучки синего дыма, бесшумно вертелся от одного участника к другому, следя прозрачной стороной за каждым словом.
Наконец — первый ответ был дан.
—….подарок...Прайс...Люси Марш….мольберт….задница…. — на стекле мелькали слова одного из игроков. Это был явно не полный ответ. Артефакт решил дать больше времени для Алисы Стормхолд.
—….лето 81'го...поездка...мама...бабушка...счастливое лето… — ТТТ завибрировал и выпустил в воздух туманное щупальце. Что-то в этом ответе явно было не так. Но что? Ведь это была правда. Или только то, во что студентка верила. Щупальце втянулось обратно. Для Элион Фэрроу ответ был принят. Надпись над головой студентки сменилась на:
— Какую цену Вы заплатили за свою тягу к знаниям?
—….человек, которому я доверяю больше всего - это я. Нет никого, кому бы я доверял больше, чем самому себе.— На этот раз додекаэдр точно узнал ложь. Ту самую неправду, которая обычно скрывается за маской честности. Без колебаний артефакт выплюнул синий дым в сторону студента.
Кайлей Хоук
Из парящего облака, Вам на лоб приземлился большой слизняк. Он оказался очень проворным и Вы не смогли его вовремя остановить. Слизняк забрался к Вам в нос.
Думаю, Вам стоит с этим что-то сделать, иначе Вы не сможете дышать.
— ...ответ...— додекаэдр развернулся к участнику, — я не отдам ничего… — ТТТ принял чистосердечное признание подкрепленное опытом и мгновенно изменил надпись для Слизеринца на:
— Что спрятано от всех незнающих в Запретном лесу?
спасибо мисс Коттон за печеньку
Пока Люциус наставлял наивную гриффиндорку, артефакт принял досрочное решение об ответах игроков. В парах синего дыма, он оценил каждого, кто успел хоть что-то сказать. Ответ фон Трира, без сомнений, его полностью удовлетворил. Ведь это была чистая правда. А вот другой слизеринец попытался хитрить и сам же попал в ловушку своей собственной игрушки. Теперь он пожинал плоды своего коварства. Трир не стал вмешиваться в муки софакультетчика, стараясь держаться подальше на случай, если слизняк всё же решит выпрыгнуть из глубин парня. Каждый мужчина сам несет последствия своих решений. Через несколько секунд, юноша прочел следующий вопрос, предназначенный для него и в полной мере осознал всю силу этой ноши.
Опасность!
Люциус всеми силами старался не подавать вида, чтобы не вызвать подозрений. Он с пренебрежением посмотрел на надпись в воздухе, будто эти буквы спросили у него о любви к грязнокровкам или том нелепом движении в защиту домовиков. Как его там? Elves Lives Matter? Бред какой-то. Главное, чтобы они не поняли, как глубоко сумел капнуть вечериночный артефакт.
Осёл! Нужно было сразу уходить.
Молодой волшебник потянулся, всем видом демонстрируя, что уже утомился от детских забав.
Как?! Как эта безделушка вообще может знать об этом? Я думал она просто выдает вопросы из списка и сканирует отвечающего на уверенность!
- Ну что за вопросы? - спокойно посмеялся он, указывая Шарлиз на облачко синего дыма!
Думай! Что я могу ответить? Как много артефакт знает?! Scheiße!
- Хоук, где ты вообще достал это барахло. - продолжал блистательно играть роль Люциус. Он повторно приложился к бутылке, для пущей беззаботности. Хотя ему явно на сегодня было уже достаточно. - А, ты же задыхаешься… забей.
Если я уверенно скажу ложь? Должно сработать? Нет. Хоук тоже говорил уверенно. А если сказать полуправду?
- Прохладно сегодня, да?
Скажу “Музыкальная Шкатулка”. Это же правда. А если раскусит? Да даже если не раскусит, нельзя никому знать! Вдруг по одной только форме её смогут найти? Нельзя говорить! Он рассчитывает на меня. Я буквально не переживу, если подведу.
- Хороший сыр! - продолжал вести свою игру юноша - Это Конте?
- Нет, - отозвалась Алиса - это французский.
- Аааа…
Повезло, что я не успел опьянеть, когда выпал этот вопрос. Мыслю здраво и веду себя как обычно… Решение ситуации давалось с трудом. Выпитый алкоголь подсказывал, что не нужно бояться раскрыться. Ведь эти ребята такие классные и хорошо его понимают. Парадоксально, но тот же самый алкоголь нашептывал в другое ухо, что нельзя идти на переговоры с артефактом, да и вообще если надо Люциус и без палочки им всем втащит. Нет! Нужно смываться отсюда! Мы славно посидели, но теперь слишком высокие ставки.
- Дамы и господа! - с максимальной ловкостью для выпившего подростка, поднялся фон Трир. - Это был увлекательный вечер, но я вспомнил, что меня ждут срочные дела.
Бежать, пока они не опомнились!
Не сказав больше и слова, Люциус ретировался с трибун.
Everyone is dark
This life
Hold on
I don't wanna talk about this fate
Everyday you live feels wrong
I don't want to live inside your fear
Бэт кивнула рассеянно, повторяя манипуляцию с додекаэдром, и тут же руку одернула. На подушечке среднего пальца расползлась кровавая капля. Показав «Трипл Т» неприличный жест, девушка стойко стерпела поток фиолетового дыма в лицо.
Как только согласие дает каждый из них, артефакт адресует ребятам свои вопросы. Не слишком ли поспешно она ринулась играть в дурацкую игру, смысл которой заключался в том, чтобы разбалтывать свои и чужие секреты? Красный огонек завораживает своей близостью, тонкие лепестки пепельной макушки раскрываются под стать огненной розе. Обратившись в слух, Бэт курит, время от времени покусывая щеку. Алиса, милая Алиса штурмует чертоги разума в поисках воспоминаний о подарках. Бэт глядит на напряжение на лице Стормхолд, и тут же отмечает, как внутри завозилась букашка жалости. Эндрюс виновато потупилась. Свою историю рассказывает и та-самая-Фэрроу, настолько довольная, что разве что не светится под стать рождественской елке. Неужели у кого-то действительно могли быть сомнения, что у этой рожденной под счастливой звездой золотой девочки могло хоть что-то в жизни пойти не так? Трир. Хоук. Здесь уже более интересно и неоднозначно.
Красный огонек ужалил пальцы в то же время, что додекаэдр выплевывает слизняка. Слизеринец как будто и не меняется в лице, но рваные выдохи и сипение побуждают вскочить на ноги. Бэт ведет, и она облокачивается на верхнее сидение, стараясь вернуть равновесие. Хватает Кая за плечи, наклоняя вперед, и шепчет, — не шевелись, анапнео! Волшебная палочка испускает свечение, и Хоук наконец задышал свободнее. Для верности хлопая парня по плечу, девушка отстраняется.
Плюхаясь обратно, Бэт открыла было рот, но говорить передумала. Губы подрагивали, выдавая пережитое напряжение. В избыточном свете мини-фейерверков, с шелестением то и дело пролетающих над их головами, тени стали более острыми. Тьма обступила ребят плотным кольцом, пряча под своим пологом очертания запретного леса, огней замка и даже первые ряды трибун. Их общий островок света казался таким маленьким. Она пробует еще раз.
— Мне страшно встретить собственного отца, — отчеканила девушка, мусоля в пальцах фильтр незажженной сигареты. — Этим летом во время Чемпионата мира по квиддичу он попал под раздачу. Когда трансгрессировал в Мунго, он был совсем плох. Пульс еле теплился. А я и помочь ничем не смогла, — признание далось куда как проще, чем в прошлый раз. — Думаю, что меня пугает собственное бессилие. А еще люди со звериными лицами, но это другое, — быстро добавляет Бэт, скосив глаза на додекаэдр, пока образы последнего трипа цветными пятнами всплывали в памяти. — Ну и кринжовые же игрушки ты любишь, Хоук, — сухо улыбается она. Дрожь в руках унимает смелым глотком огневиски, вовремя спасенного из рук слизеринца. — В следующий раз, если надумаешь помереть, уподобляясь французам и лопая всякую склизкую херню, предупреждай заранее! — хрипит Бэт и внезапно смеется. — Зато мы теперь точно знаем, что ты спизднул, когда сказал, что доверяешь больше всего себе, а Трир… Трир знает про Запретный лес что-то такое, чем делиться не намерен.
В эту ночь они видели фон Трира в последний раз. Нескладный подросток с покалеченными телом и душой. Интересно, могли бы они хоть что-то изменить, если бы Люциус нашел в себе смелость им рассказать во что ввязался? Огоньки фейверка начинают гаснуть один за другим, когда Бэт зябко ежится, делая еще глоток из вполовину опустевшей бутылки огневиски. Любая вечеринка начинает медленно, но верно стухать, когда ее участники погружаются в почти осязаемую тишину недосказанности. И тут одно из двух: либо они сейчас дружно встряхнутся, либо разойдутся по гостиным.
а внутри зачем-то высохшая трава...
Страницы